– Мужская помощь необходима.

– Я привыкла обходиться без нее. Мой муж был…

– Пожалуйста, не рассказывай о нем. Я ревную.

– Ты говорил, что тебе неизвестно понятие «ревность»…

– Я себя переоценил. Просто не будем вспоминать других в нашей постели, ладно?

– Ты и к работе будешь меня ревновать? У меня завтра серьезное дело.

– Я сам люблю работать. А ты будешь мне рассказывать о своих делах?

– Если хочешь.

– Вот-вот. Лучше рассказывай мне о своих убийцах, а не о любовниках. Так будет лучше.

– У меня не только убийцы. Хотя в последнее время – да. Ты читал о Мэри Роджерс?

– Эта та девица, что укокошила своих родителей-миллионеров? Ты ведешь это дело? Круто!

– Только она их не убивала. Вот видишь, даже такой добрый и умный человек, как ты, вынес обвинение до суда. А чего ждать от обывателей и журналистов?

– Не любишь журналистов?

– Ненавижу! Продажные и самонадеянные невежды.

– Однако ты недавно давала интервью журналу… Я хорошо знаю журналистов. Моя бывшая девушка работала репортером.

– Мы, кажется, договорились не вспоминать других в нашей постели…

– Извини. Но, послушай, она же не может ничего сказать в свое оправдание.

– Да я не хочу о ней слышать!

– Я говорю об этой Роджерс! У нее даже алиби нет.

– Алиби нет. Но мы над ним работаем. Плохо, конечно, что она не пример для подражания. Наркотики, подозрительные связи. Но я чувствую, что она не убивала. Такие раздолбайки не способны к холодному обдумыванию убийства.

– Но они могут это сделать под кайфом или сгоряча.

– Если бы была ссора. А убийство произошло в охотничьем домике.

– А где она была в это время? И какая охота в июне? Их туда зачем-то вызвали!

– Я вижу, ты регулярно смотришь телевизор.

– Случайно попал на эту передачу. Мой сосед сказал, что показывают подружку Гранта, и попросил пустить посмотреть. У него свет вырубили за неуплату. Мне и пришлось смотреть с ним вместе. Чтобы не спер чего-нибудь.

– Что за Грант такой, какая подружка?

– Грант – это прозвище одного придурка из местной банды. Мой сосед уверял, что эта Мэри с ним спала. Но их слушать – сама понимаешь.

Рейчел соскочила с кровати.

– И ты молчал! – Она начала быстро собираться, а Мишель изумленно смотрел на нее.

– Я не совсем врубился. Что я должен был сказать тебе?

– Дай мне адрес этого Гранта!

– Понятия не имею. Сейчас позвоню соседу. Если он мне скажет, конечно.

Мишель встал с кровати и, одевшись, спустился вниз. Оказывается, он отключил все телефоны. В том числе и телефон Рейчел, который она оставила на столике в гостиной.

Узнав об этом, Рейчел вспыхнула и хотела выразить свое возмущение, но сдержалась. Мишель в это время говорил по телефону с соседом. Тот оказался на удивление покладистым и адрес сообщил.

– Мишель, я должна туда поехать.

– С ума сошла?! Поехали вместе.

Дом они нашли быстро. Мишель решительно постучал в дверь. Дверь открыла толстая черная тетка. Она застыла на пороге и с воинствующим интересом посмотрела на Мишеля и Рейчел.

– А где Грант? – спросил Мишель.

– А зачем он вам? Он вам деньги должен, что ли?

Рейчел лучезарно улыбнулась.

– Мы просто хотим с ним поговорить. Тетка вздохнула и крикнула в пространство:

– Сэм! С тобой одна белая леди хочет поговорить!

Появился черный верзила в широких штанах и белой майке.

– Я тебя знаю, ты на соседней улице живешь, – добродушно заметил верзила Сэм, он же Грант. – Мэм, а вы откуда?

– Слушай, я знаю, что ты встречаешься с Мэри. Что у вас с ней? Когда вы виделись в последний раз?

– А тебе какое дело? Ты из полиции?

– Сэм. Это важно. Я ее адвокат.

– Это она вас прислала?

– В общем, да. Она ждет от тебя помощи.

– Она так и сказала? А мне она совсем другое говорила.

– Я не знаю, о чем вы между собой ворковали, но ее дела очень плохи. Когда вы виделись в последний раз?

– В тот самый день. Ну вы знаете, когда ее папашу грохнули. С мамашей. Она ко мне с утра приехала. И уехала потом, как всегда. А я пошел к ребятам…

– Когда это было? Утром?

– Утром, до трех примерно. Но она мне не велела это говорить никому. Она мне позвонила и сказала, чтобы я забыл о ней. Ну и хрен с ней, мне уже все это было не в кайф. Правда, она в тот день обещала поговорить с папашей насчет работы для меня. Ну а теперь все это накрылось одним местом.

– А вы с ней часто встречались?

Но в это время мамаша Сэма вышла из кухни.

– Может, вы войдете в дом, а не будете стоять на пороге? Я всегда говорила своему придурку, что эта белая сучка до добра не доведет. Вот ей поделом… Она же каждое утро к нему прикатывала. И он не работал из-за нее, а она небось родителям тоже врала, что учится. Как же, какое там учение, весь дом ходуном ходил… Да еще его подбивала траву ей покупать! Как он из-за нее в тюрьму не угодил, один Бог знает…

– Мать, заткнись! Чего ты несешь?! Они из полиции, блин!

– Мы не из полиции. Мы вас прикроем, если что! – воскликнул Мишель. – Однако ваш сын тоже не святой. Чего уж все на девушку-то валить!

Рейчел толкнула его в бок.

– Молчи! Пускай она все выскажет, не зли ее!

– Он мужчина, а девушка должна быть поскромнее. Й ведь, что самое противное, она же меня не замечала, будто я тут прислуга! Даже не здоровалась толком. Хмыкнет – и мимо. Она им пользовалась, я же говорила ему: «Она тобой пользуется!». А он думал, богатую девочку подцепил. Надо было с нее деньги брать. Она мне кровать сломала, кобыла!

– А вы можете все это сказать в суде?

– С какой стати я в суд пойду? Чего я там не видела?

– А в церковь вы ходите?

– Конечно, хожу. А при чем тут это?

– А в какую вы ходите?

– В нашу, баптистскую, на Восьмой улице.

– Спасибо за то, что поговорили. Всего доброго.

Рейчел и Мишель сели в машину. Рейчел вдруг расцеловала Мишеля.

– Только бы моя дура призналась мне в этом! Вот, оказывается, почему она молчала.

– И кто же тогда убил ее родителей?

– Какое мне дело? Это пускай полиция расследует. Мое дело доказать невиновность моей подзащитной. Сейчас мы доедем до церкви. Я поговорю со священником. А он уговорит мамашу выступить в суде.

– Ты же их обманула. Ты пять минут назад это узнала и так повела речь, словно тебя просила твоя