Еще один случай, связанный с необычными проявлениями времени, произошел в Башкирии, когда наш геологический отряд перебазировался в новый район работ.

В день отъезда разыгралась непогода. Дождь перешел в крупный град, который с силой колотил по кабине и тенту геологического ГАЗ–66, доверху груженного ящиками с образцами и полевым снаряжением. Дорога шла по краю пропасти через горный перевал. Щебенка на дороге перемешалась с грязью и представляла собой весьма ненадежное средство сцепления с дорогой, поэтому, колеса часто пробуксовывали, вызывая недовольный рев двигателя. На случай неожиданной эвакуации, несмотря на сильный град, мы сидели у самой кабины, откинув передний полог брезентового тента.

Я не зафиксировал момента, когда это произошло, но услышал, как натужные завывания двигателя перешли в совершенно однообразный монотонный рев. Удивленный, я посмотрел вниз на дорогу и увидел, что на повороте с подъемом машину начало медленно сносить к краю обрыва. Колеса вращались с бешеной скоростью, но машина стояла на месте и страшно медленно, буквально по миллиметру, продвигалась в сторону пропасти.

«Пора прыгать», — подумал я. Предельная замедленность действия вызывала чувство уверенности, что все можно успеть. Казалось, можно было спокойно спрыгнуть из кузова на землю и несколько раз обойти сползающую с дороги машину.

Я оглянулся на попутчиков. Они сидели с окаменевшими лицами, глядя далеко вперед, не обращая ни малейшего внимания на то, что вот–вот может случиться катастрофа.

«Чего они мешкают?» — удивился я. Кстати, ни дождя, ни града я в этот момент не ощущал.

Внезапно что–то изменилось в звуке работающего мотора, появилась новая басовитая нота, и машина начало медленно отползать от края обрыва, где уже были видны почти отвесные скалы. Тут же на меня обрушился грохот ледяной небесной картечи.

Когда мы прибыли на место, выяснилось, что никто не заметил критической ситуации. Когда машину понесло в пропасть, водитель тут же включил второй мост и легко вывел ее обратно на дорогу.

Подобные примеры, подтверждающие возможность локального замедления времени, можно встретить и в статьях других авторов. Например, московский автор Юрий Росциус приводит следующие примеры.

Пишет Дмитрий Алексеевич Гладышев из села Старое Сабурово Тамбовской области.

«В 1977 году, когда я работал заведующим механической мастерской, со мной произошел удивительный случай. Нужно было

снять с комбайна мотор. Мы подвалили к комбайну снег, а по ходу движения мотора, с правой стороны, положили швеллер, с левой стороны — доску–пятидесятку. Не успел я отойти из–под доски, как ребята перестали держать мотор, доска хрустнула, и агрегат весом около тонны полетел на меня.

Когда я его увидел, он был в полуметре. А потом все остановилось. Я стою внизу, двигатель потихоньку падает, а я от него сторонюсь. Вот проплывает мимо крышка клапанов, выхлопной коллектор идет впритирку с моей правой ногой, потихоньку входит в снег. Швеллер, который лежал на правой стороне, перелетел налево и сбил у меня с головы шапку, никакой боли не причинив. После я при ребятах «складывался» так же, но не успевал за те доли секунды, которые, были, мне отведены (следственный эксперимент — Ю.Р.). Очень мои габариты не вписывались в двигатель и швеллер. А тут ведь, помимо прочего, сообразил, какую единственную позу должен принять… Я только следил за тем, как двигатель потихоньку падает, сторонился от него».

Столь же, необъяснимый случай, произошел во время войны с Филатовым Федором Никитовичем, проживающем в городе Балашов Саратовской области. В бою рядом с ним упал снаряд.

«Я четко видел (и никогда не забуду), — пишет Филатов, — как таял снег вокруг раскаленной болванки, как по стальной поверхности зазмеились огненные трещины, как медленно начали отделяться и плавно подниматься осколки. Все это происходило бесшумно, словно в немом кино. А потом все обрело привычный ритм. Яростно взметнулся столб взрыва, рявкнуло, будто доской ударило по ушам, и я потерял сознание».

Еще один случай Юрий Росциус приводит из книги А.Леонова и В.Лебедева «Психологические особенности деятельности космонавтов».

«Во время полета загорелся самолет. В составе экипажа находились кроме пилота еще два человека. Исход создавшейся ситуации: летчик катапультировался, остальные члены экипажа не смогли выбраться из неуправляемого самолета и погибли. При расследовании катастрофы выяснилось, что пилот (командир корабля) перед катапультированием подал сигнал оставить самолет, однако, по его заявлению, не получил ответа, хотя ждал несколько минут. Фактически же, промежуток времени между моментом команды и моментом катапультирования составлял лишь несколько секунд».

И, наконец, отрывок из воспоминаний летчика–испытателя Марка Галлая.

«При испытании самолета «Лавочкин–5» мотор пошел вразнос. В довершение всего откуда–то из– под капота выбило длинный язык пламени, хищно облизнувший фонарь кабины. Снизу, из–под ножных педалей, в кабину пополз едкий сизый дым.

Пожар в воздухе! Одно из худших происшествий, которые могут произойти на крохотном островке из дерева и металла, болтающемся где–то между небом и землей и несущем в своих баках сотни литров бензина. …Дрогнул, двинулся с места и пошел по какому–то странному двойному счету масштаб времени. Каждая секунда обрела способность неограниченно — сколько потребуется — расширяться: так много дел успевает сделать человек в подобных положениях. Кажется, ход времени почти остановился!»

Что же объединяет все приведенные выше случаи? Во–первых, каждый раз замедление хода времени происходило, когда человек попадал в экстремальные ситуации. Во–вторых, это замедление было не всеобщим, по каким–то причинам оно становилось доступным для конкретного человека, образуя вокруг него что–то вроде защитного временного кокона или капсулы. В–третьих, это явление возникало спонтанно, независимо от воли человека. Его исчезновению, как мне показалось, способствовала резкая реакция человека — прыжок, вскрик, смех и т.д. Для продления этого состояния, нужно было, лишь, сохранять полное спокойствие, и не спеша принять меры безопасности — просто посторониться, например, от падающей со скоростью пушинки каменной глыбы.

Так в чем же причина подобных явлений? Что же это за сила, которая позволяет манипулировать таким незыблемым, казалось бы, процессом, как ход времени? Вопросов, к сожалению, больше, чем ответов.

Юрий Росциус, например, предполагает, что организм человека способен накапливать большое количество энергии, освобождение которой в экстремальной ситуации, позволяет на короткое время изменять свойства пространства–времени.

О загадках времени написано уже достаточно много, да и каждый из нас, если покопается в своих воспоминаниях, наверняка припомнит что–нибудь необычное. И каждый новый факт свидетельствует о том, насколько мало мы знаем о природе времени, а, следовательно, используем его чисто механически, просто подчиняясь его неутомимому потоку.

«Не петля, а спираль!» — воскликнет искушенный читатель, прочитав название статьи.

Действительно, еще из школьного курса философии всем известно понятие «спираль эволюции», согласно которому развитие всегда идет в сторону совершенствования, с каждым витком поднимая человечество на более высокий уровень.

Если бы дела действительно обстояли так, было бы просто здорово и человечеству ничего не оставалось бы делать, как сидеть на берегу плавной реки жизни и безмятежно болтать ножками. Увы, есть факты, которые свидетельствуют о том, что спираль может превращаться в петлю.

Существует раздел необычных явлений, который условно можно определить как «странные геологические находки», когда в толще горных пород, имеющих возраст до нескольких десятков миллионов лет, ВО время горных работ находят предметы, имеющие явно искусственное происхождение.

Так в 1844 году в обзорах сообщений Британской ассоциации содействия развитию науки сообщалось