носом.

– Неваляшкинские гоблины! – закричала Мурка, обдирая второй черный плащ. – Они выходы в музее охраняли!

– Вижу я, как они охраняли! – завопила в ответ Кисонька, сгребла валяющегося на полу гоблина за плечи, в ярости попыталась поднять его и тряхнуть, но тяжеловесный охранник оказался для нее совершенно неподъемным.

Салям аккуратно отстранил ее, предложив:

– Давай я буду трясти, а ты спрашивать! – Одним рывком вздернул гоблина и затряс так, что голова у того замоталась из стороны в сторону.

Зарина одарила Саляма одобрительным взглядом – и тот принялся трясти своего пленника еще энергичнее. Подскакивающая возле его локтя Кисонька осыпала гоблина целым градом вопросов:

– Где ребята? Что вы с ними сделали? – Она все больше повышала голос, невольно стараясь перекричать тихое мерное постукивание, словно исходящее от всех шкафов сразу.

Заслышавший этот звук гоблин распахнул полные ужаса глаза широко-широко и, звучно лязгая зубами в такт потряхиваниям, пролепетал:

– Посадили на электрический стул! Сожгли! И заморозили!

– Ребят? Наших ребят? – в ужасе взвыла Кисонька.

– Нас! – дрожащим от еще большего ужаса голосом выдохнул «черный».

– Салям, не тряси его так! – немедленно потребовала Мурка. – Его, наверное, укачало, вот он и порет чушь!

– Нет, он просто строит из себя придурка! – не приняла объяснений Кисонька и… схватив валяющуюся на полу швабру, явно нацелилась заехать ею пленнику в лоб.

– Только не шваброй! – немедленно взвыл с пола второй «черный». – И не шкафом! И не копьем! Я скажу вам все, что вы захотите!

Словно в ответ на его слова, дверцы шкафа зловеще распахнулись – и тут же с грохотом захлопнулись. Оба пленника в ужасе заорали – эхом на их вопли взвыл кондиционер. Машинка для уничтожения бумаг хищно лязгнула, а над перевернутым офисным стулом с треском проскочила электрическая дуга.

Девчонки замерли, настороженно косясь по сторонам. Салям прекратил вытряхивать пыль из пойманного гоблина и тоже оглянулся. Одна лишь Зарина продолжала улыбаться со своим обычным выражением доброжелательного любопытства.

– Катькины любимые призраки завелись, что ли? – пробормотала Мурка.

Будто соглашаясь, с потолка спустилась и тут же взлетела вверх лампа. Двери всех шкафов офиса и рабочей комнаты принялись открываться и закрываться, ритмично похлопывая створками. Не отрывая глаз от ожившей офисной мебели, сестры попятились… И тут же ощутили, что позади них кто-то угрожающе сопит!

– Кийаа! – слаженный вопль близняшек потряс стены. Сильно оттолкнувшись, девчонки взвились вверх, прямо в воздухе развернулись, впечатывая каблуки в материализовавшихся за спиной врагов…

Севу и Вадьку разнесло в разные стороны, приложило об стены, а потом они тихо сползли на пол, пристроившись рядом с неваляшкинскими гоблинами.

– Прикололись? Понравилось? – ехидно поинтересовалась оказавшаяся позади них Катька. Неодобрительно гоготнувший Евлампий Харлампиевич перелетел через комнату и опустился хозяйке на руки.

– Вадька! – перепуганная Мурка рванула к мальчишке и упала рядом с ним на колени, судорожно ощупывая ему голову. Вадька дрожащей рукой стянул с себя очки – проверить, целы ли стекла.

Кисонька лишь гневно фыркнула, разглядывая валяющегося у противоположной стены Севу:

– Вы откуда здесь взялись?

– Мы ходим сквозь стены и возникаем ниоткуда! – прохрипел Сева заранее заготовленную фразу, с трудом поднимаясь на четвереньки. Предполагалось, что он скажет ее глухим, загробным голосом – но на такой голос у него уже дыхания не хватило. В груди ныло – будто конь лягнул! Хоть бы она каблуки снимала, прежде чем драться!

– Ну, так… – Вадька вернул очки на нос, вместе с ними пытаясь вернуть и вдребезги разбитое об стенку чувство собственного достоинства. Отказавшись от подставленного суетящейся около него Муркой плеча, он гордо и самостоятельно доковылял до так опрометчиво явившихся в офис «Белого гуся» неваляшкинских гоблинов. – Этой парочке даже никаких вопросов задавать не надо. Раз они здесь, значит, заказчиком ограбления действительно был Неваляшкин. – Вадька ухватился за край гоблиновского черного плаща. – И «специалистка по особым поручениям» тоже на него работала – плащики в одном магазине закупали. Эй, вы! – рявкнул на них Вадька. – Вы чего ночью по музею лазили?

– Бабу караулили, – немедленно ответил охранник Неваляшкина, после всего пережитого не смевший и думать о запирательстве. Здоровенный мужик затравленно поглядел на стоящего над ним пацана в очках и зачастил: – Чтобы медяху скифскую у нее забрать.

– А саму… бабу? – быстро спросила Мурка.

– Так она ж не нужна уже была, – пояснил гоблин, но тут, увидев выражение Муркиного лица, торопливо вскричал: – Не, не мочить, нет! Мочить хозяин не велел. – Его товарищ согласно закивал и тут же схватился рукой за голову – на лбу у него вызревали оставленные шкафом, шваброй и древком копья шишки. – Дали бы ей по башке, и все дела!

– А про нас откуда узнали? – влезла Катька.

– Не знали мы ничего! – отперся гоблин и тут же наябедничал: – Это все хозяин! Эсэмэски нам на мобилки прислал, чтоб, значит, найти офис детективного агентства «Белый гусь» и всех, кто там окажется… того… скрутить и завезти куда подальше. Чтоб под ногами не вертелись, пока он дело не закончит.

Сыщики переглянулись.

– Мы не видели, чтоб Неваляшкин выходил или звонил – но эсэмэску можно отправить совсем незаметно, – вздохнула Мурка.

– И что он нас рассекретил, не врубились, – ответил Вадька, чувствуя, что неправильное «управление Салямом» – в основном его прокол.

– Какой негодяй! – возмутилась Кисонька. – Даже виду не подал! – Личико ее болезненно сморщилось. – Гену жалко! – протянула она. – Неваляшкина теперь посадят! – она уже чуть не всхлипывала. – Вся компания ляжет на Генины плечи…

Сева взвыл и рванул в коридор. Через распахнутую дверь рабочей комнаты слышно было, как он там рычит:

– Гена! Ну конечно, не Большой Босс – так Гена! Бедненький-несчастненький!

– Что это с ним? – приподнимая брови, поинтересовалась Кисонька.

– Да так, практически ничего… – пряча глаза, пробормотал Вадька. – Заказчика мы, кажется, нашли. Вопрос теперь: где пектораль искать?

– Так уже ж нашли! – тихонько удивилась Мурка, опасавшаяся сейчас не то что разговаривать, а даже смотреть на ушибленного Вадьку.

– Это не та пектораль! – быстро сказала Катька. – Их на самом деле две – одна настоящая, вторая – фальшивая. Ее при перевозке подменили. Я вам потом объясню.

– Наверное, надо связываться с милицией, с майором Владимировым, – нерешительно предложил Вадька. – Пусть прижмет Неваляшкина…

– Нет! – Севу принесло обратно из коридора. Видя устремленные на него взгляды, он с силой повторил: – Нет! Мы не можем обращаться в милицию сейчас! Сразу Неваляшкин ее все равно не отдаст, а если до утра пектораль не вернется на выставку – Остапчуку хана! Придется платить страховку!

– Может и вообще не отдать, – поддержала Севу Катька. – Ему ж не пектораль нужна, а Остапчука разорить! Возьмет и раздолбает пектораль молотком, чтоб не нашли – и пропало сокровище!

– Девочка права – пектораль исчезнет навсегда! – голос Зарины вдруг зазвенел. – Если на рассвете она все еще будет в руках того человека, что ищет погибели своего врага, – она больше никогда не увидит солнца! Я знаю! – с абсолютно непоколебимой уверенностью сказала она.

Сыщики уставились на нее в изумлении – ну девушка и высказалась! И только Салям придвинулся к ней