рад, что вы решили принять участие в Большой Игре. — Доверительно сообщил он мне, пожимая руку. — Думаю, вы не будете разочарованы.
— А где остальные игроки? — поинтересовался я.
— А другие игроки ещё не пожаловали. Вы первый. Но не извольте сомневаться — сегодня будет с кем поиграть. Как минимум трое соперников у вас будет, — сообщил мне радушно улыбающийся мужчина. — Позвольте представиться — Рихард Герон. Можно просто тьер Герон. Я хозяин клуба, в котором вы имеете честь пребывать.
Я внимательно посмотрел на владельца 'Серебряного звона' и кивнул, принимая к сведению его слова. В лицо конечно я Рихарда и раньше знал, но накоротке знаком с ним не был. Так что надо держать себя в руках, а то выпрут еще, не дав поиграть. Герон, так Герон. Хотя в других кругах его обычно кличут Крабом. Поговаривают за то, что он любит избавляться от трупов своих недоброжелателей скармливая их крабам, водящимся в порту под пирсами в великим множестве. Серьёзный человек. И не глупый. Дурак бы не смог объединить большую часть разрозненных преступных шаек в целое сообщество воров, убийц и грабителей. Обозвав при этом организацию Ночной гильдией, по примеру аквитанских друзей. Да и открытие приличного игорного клуба для отмывания грязных денежек тоже свидетельство недюжинного ума.
А довольно потирающий лапки бес развеселился: 'Да пусть будет хоть десять соперников! Домой без портков отправятся!'
'А тебе точно не слабо будет выиграть?' — подначил я беса, чтоб направить его пыл в нужную сторону.
Хозяину же 'Серебряного звона' сказал: — Ну вот и отлично, я как раз надеялся найти себе достойных соперников.
— Лен, 'Тёмной лозы' нашему гостю! — скомандовал владелец клуба своим подчиненным, вкатившим в малую залу заставленный бутылями с выпивкой столик. И пояснил мне: — Чтоб вам не было в тягость ожидание остальных гостей.
Бокал с вином я взял. Не отказываться же от дармовой выпивки. Но вино только пригубил. Слишком уж всё хорошо выглядит, поневоле всякие глупости в голову лезут. Может, конечно, Рихард просто умеет достойно держать удар, но вряд ли. Для того чтоб так радушно относиться к обставившему его заведение человеку он должен быть как минимум святым подвижником… А про него иное говорят. Да и без разговоров понятно, что главой Ночной гильдии может быть только самый сильный и жёсткий хищник из этой преступной стаи. С него станется с улыбочкой ядом напоить…
Дабы не мешать владельцу клуба, занятому последними приготовлениями к игре, я отошёл к ближайшему окну слева от стола и, отодвинув тяжёлую штору, выглянул на улицу. И принялся разглядывать экипажи, подъезжающие к парадному входу. Через прозрачное стекло хорошо всё видно. Жаль только на гостях игорного дома не написано зачем они прибыли — поразвлечься в нижнем зале или составить мне компанию за зелёным столом.
— Да вы присаживайтесь, тьер Стайни, — предложил мне Рихард, отвлёкшись на мгновение от своих забот. — У вас же есть редкая возможность выбрать любое место за столом.
— Ага, хорошо, — кивнул я, сделав заинтересованное лицо, будто мне не всё равно где сидеть.
И всё же ожидание оказалось очень недолгим, а игроки на редкость пунктуальными. Как и предрекала Кэйли, к девяти часам прибыли все кто пожелал принять участие в Большой Игре. За четверть часа до срока пришёл я, а в пятиминутном промежутке, остающемся до крайнего срока, заявились все остальные. Да какие персоны… Ни за что бы не подумал, что доведётся в таком обществе вращаться.
Правда узнал я только тьера Неста, нашего богача и почётного горожанина, так как доводилось видеть его раньше и первую красотку Кельма — леди Мэджери ди Орлар баронессу Кантор. Но и этого достаточно для того чтоб произвести впечатление на друзей. Кто из наших может похвастать, что ему доводилось сидеть за одним столом с такими персонами?
Воспользовавшись выдавшейся возможностью, я принялся разглядывать благородную леди. Раз уж мне удалось подобраться так близко к объекту влюблённости абсолютного большинства кельмских парней. Сам ранее не раз засматривался на неё со стороны, когда она появлялась в городе. Очень уж красива.
Тем более что настроение соответствовало. Смесь зелья тьера Эльдара с бесовской выпивкой привела меня в такое умиротворённо-благодушное состояние, что хотелось обнять весь мир. А не только отдельных его представителей в лице молоденьких красоток. Просто не жизнь вокруг, а сказка…
Видимо из-за этого, глядя на красавицу баронессу, я видел лишь её потрясающую красоту. И даже не вспоминал обо всех тех глупостях, что болтают про неё. Конечно, очень уж неожиданно умерли и старый барон, сэр Логен и его сын-наследник… Практически сразу после того как к ним переехала леди Мэджери попросившая убежища под кровом дядиного дома. Причём никто не сомневался, что смерть мужчин была насильственной. Латик Бору из седьмого десятка, ездивший с дознавателями на место преступления, по всему городу растрепал, что барона с его сыном прямо-таки распотрошили каким-то кухонным ножом. Умышленное убийство и ничего тут не изменишь. Все тут же подумали, что это милая племянница покрошила в капусту родню, чтоб завладеть имуществом покойных. Её даже в столицу увезли на особое дознание, с магами-менталистами. А обратно она вернулась не просто оправданная, а с титулом баронессы по праву… Императорским указом было закреплено её право на этот благородный титул. А дальние родственники сэра Логена мужеского пола, один из которых и должен был стать новым бароном, оказались у разбитого корыта…
Тогда леди Мэджери и стала не только самой красивой, но и самой загадочной личностью Кельма. Тем более что и дальше вела она себя необычно. Кавалеров из благородных, от которых отбою не было, не подпускала к себе даже на арбалетный выстрел, и серьёзных предложений не принимала. Словно и не желала выходить замуж. Но при этом затворницей она не являлась — подруги у неё имелись. Что порождало совсем уж гнусные слухи… Но скорей всего это оттого, что в городе её нечасто видели. Она всё больше в столице пропадает, лишь лето проводит в Кельме, у моря. И тогда мы имеем счастье её лицезреть.
Но полюбоваться стильную красотку в белоснежном шёлковом платье с подолом-колоколом не вышло — в этот момент в поле моего зрения появилась спутница леди Мэджери — довольно высокая, очень стройная и длинноногая девица. И вырядившаяся в мужскую одежду! В чёрную! Как какая-то адептка Тёмного! Да при оружии! На набранном из широких серебрёных колец поясе крепится короткая рапира с двойной витой гардой и узкий длинный кинжал. А ножны клинков красиво отделаны чёрным деревом и серебром в масть одежде. Которая заслуживает особого внимания, ибо у нас такая столичная мода пока не прижилась. К сожалению… Младшая дочь первого советника градоначальника как-то посмела выйти на люди в чём-то подобном, так в тот же вечер была ловлена и нещадно порота отцом, а на следующий день отправлена в пансионат для благородных девиц при монастыре святой Эльке. Впрочем, глупышке Анне было тогда всего четырнадцать, а эта леди определённо не девочка-подросток. Должно быть соображает, что делает, демонстрируя всем прелести своей фигурки.
Не удержавшись, я осуждающе покачал головой, глядя на потрясные ножки обтянутые чёрной замшей штанов с вьющимся серебристым узором по бокам и поднял взгляд выше. Короткая облегающая курточка, чётко обрисовывающая симпатичные такие выпуклости это тоже нечто. Но широкополая мужская шляпа с пером, очень похожая на мою хотя размером, конечно, поменьше это уже не наглость, а просто вызов. И мужчинам и устоям.
Сумасшедшая девица. Да даже самое мастерское владение клинком не поможет ей отбиться от толпы желающих скрасить её досуг, если она рискнёт показаться в таком наряде вечером на улице одна! И это в центральном квартале, где эта леди несомненно проживает. О портовом лучше и не заикаться.
Девушка, двигаясь к своей подруге, на мгновение повернулась ко мне спиной, обходя одного из гостей, и я прикрыл рукой глаза. И горячо похвалил себя за предусмотрительность. Подлый бес как будто знал, что будет происходить вечером, предлагая этот злосчастный спор. И если бы не проведённый в объятиях с Кэйли день, то я бы определённо встрял по самые уши. Ибо на мгновение у меня возникло просто нестерпимое желание хлопнуть кое-кого по обтянутому замшей заду… Только лень вставать. Это и спасало от возможного наказания. Как-никак по уложению 'О преступлениях против личности' оскорбление действием лица благородного сословия карается каторжными работами на срок от года до пяти лет… Бес плясал бы от счастья, даже проиграв спор. Жуткая жизнь на каменоломнях или соляных озёрах ничуть не
