намерений Бирюкова и Вострецовой. Она строит свои показания на догадках и предположениях.

– Возражение принимается, – кивал судья. – Потерпевшая, ближе к фактам, пожалуйста. Говорите только то, что видели своими глазами.

– Своими глазами я видела, как подсудимый, в то время как его подружка говорила на повышенных тонах с моим сыном, трогал руками выставленные на каминной полке вещи. Позже я обнаружила пропажу двух дорогих колец.

– Вы видели, как Бирюков наносил удары вашему сыну?

– Нет, я была в спальне. Сын попросил меня не вмешиваться.

– А когда вы увидели, что произошло?

– Я услышала шум падающего предмета и испугалась. После этого я выскочила на площадку второго этажа и посмотрела вниз. Сын лежал на полу, но налетчиков уже не было видно. Они сбежали сразу же, как поняли, что Артем мертв.

– Почему вы считаете, что смерть вашему сыну причинили Бирюков и Вострецова? Вы не видели это своими глазами.

– Не видела, – кивнула головой женщина. – Но в тот вечер, кроме этих двух, в нашем доме посторонних не было. Домработница Саша впустила их. Она же запирала дверь, когда они выскочили из дома. Моего сына не могли убить бесплотные духи. Как вы понимаете, я и мой муж-профессор, а также наша домработница не имеют к этому происшествию отношения.

– У вас не было конфликтов с сыном?

– Боже упаси! В нашем доме всегда царил мир. Конечно, как в любой семье, у нас случались ссоры. Так я возражала против общения моего сына с Вострецовой. К сожалению, время показало, что я была права…

Домработница Саша была немногословна. Она испуганно таращилась на судью и прокурора. Ее пришлось дважды предупредить об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, прежде чем она раскрыла рот.

– Было все, как вам рассказала моя хозяйка, – проговорила она, умирая от страха. – Вот именно так, как сказала вам Милица Андреевна.

– Но вас не было в зале суда, когда потерпевшая Винницкая давала показания, – заметил судья. – Будьте любезны сообщить то, что знаете сами.

Когда Саша поняла, что ей отвертеться не удастся, она начала говорить. Сначала робко, потом, сообразив, что ей самой ничего не грозит, довольно бойко.

– В тот вечер у хозяев не было гостей. Зашли только эти двое, – она ткнула пальцем в подсудимых. – Знамо дело, они и убили молодого хозяина.

– Вы это видели своими глазами? – спросил Василий.

– А мне и видеть это было не нужно. Сначала они кричали друг на друга, потом что-то гремело и падало. Затем они выскочили вон, а Артем остался лежать на полу. Кавардак в комнате был страшный.

– А вы поняли, от чего умер молодой хозяин?

– Я не врач. Но он лежал на полу, головой у камина. Губа у него была разбита и под глазом красно. А на виске или чуть выше, под волосами, была кровь. Стало быть, его стукнули по голове чем-то тяжелым.

– А вы видели, как выскочили из дома подсудимые? Они это сделали одновременно? Или кто-то вышел раньше?

Саша зыркнула глазами в сторону хозяйки. Милица Андреевна провела с ней тщательный инструктаж, но ответ на этот вопрос сказать забыла.

– Девушка вышла раньше. Парень выскочил позднее.

– Насколько раньше? – спросил со своего места Василий.

– У меня не было часов.

– Скажите примерно.

– Ну, минут на пять.

– А в руках у девушки что-то было, когда она выбежала из дома? Сумка, дубинка, пистолет, еще что- то?

Саша опять уставилась на хозяйку.

– Отвечайте самостоятельно.

– Я не помню. Вроде бы нет.

– А в руках у парня?

– Не помню.

– Ну, если бы у них в руках оказались крупные предметы, вы бы это запомнили?

– Защитник, не нужно предположений. Свидетель дал вам ответ. Она не помнит, – вмешался судья.

– Свидетельница, это вы убирали беспорядок в гостиной после того, как комнату осмотрела следственная группа?

– Ну, я. Кто же еще?

– Вы не находили никаких предметов со следами крови, которые могли быть использованы как орудие?

– Нет.

– Вам вопрос понятен?

– Разумеется. Но ничего такого я не видела. На полу лежали черепки от разбитой напольной вазы, журнальный столик был перевернут.

– Вот как? Столик перевернут?

– Ваша честь! Нарушение порядка в гостиной зафиксировано в ходе осмотра места происшествия и даже запечатлено на пленку, – заявил прокурор, поднимаясь со своего места и поправляя мундир. – Не понимаю, чему сейчас удивляется защита.

Ева с упреком взглянула на своих адвокатов. Действительно, в одном из томов уголовного дела имелась фототаблица, на которой были запечатлены фрагменты гостиной Винницких со следами потасовки. Но Василий спрашивал об этом так, словно для него это была большая новость.

– Тем не менее, ваша честь, я имею право задать вопрос.

– Задавайте, – вздохнул судья.

– Свидетельница, вы следите за порядком в доме Винницких, верно?

– Я уже об этом говорила.

– Вы легко поднимаете этот столик?

– Зачем мне его поднимать? – удивилась Саша.

– Для того чтобы произвести уборку под ним, разумеется.

– Я просто убираю под ним, вот и все. Он слишком тяжел, чтобы таскать его с места на место.

– Что, правда, такой тяжелый?

– Хозяйка говорила, что его сделали из массива дуба. А у меня, между прочим, радикулит.

– Спасибо за ответ. Можете тогда вспомнить, видели ли вы на столике, когда вытирали с него пыль, царапины, выбоины, другие повреждения. А может, у него отвалилась ножка или его отдавали в ремонт по другой причине?

– Да вроде бы нет, – обалдело произнесла свидетельница.

– Защитник, вы удовлетворили свое любопытство относительно столика? Какой предмет обстановки теперь на очереди?

Василий смущенно покачал головой…

Когда в зал суда зашла Жанна Лисовец, Елизавете захотелось стать маленькой и спрятаться под столом. Она уже пожалела, что затеяла с мужем нелепую игру в прятки. Сегодня же юрист, а по совместительству его доверенное лицо, сообщит Андрею Мерцалову о том, что она видела в суде его жену. Представив семейную сцену выяснения отношений, Дубровская заметно приуныла. Между тем Лисовец, окинув состав суда взглядом и, разумеется, обнаружив знакомое лицо, и виду не подала, что удивлена. Она давала показания четко, обстоятельно, как и подобает профессиональному юристу.

– …нет, конечно, Артем Винницкий не собирался жениться на этой девушке. Безусловно, ей можно было бы посочувствовать, если бы не ее ужасный поступок. Тема не заслуживал смерти.