он оказался у решетки, прутья врезались мне в грудь и бедра. К губам прижались губы. Я зажмурилась, чувствуя, как сводит живот. Поняла, что полукровка и не собирается терять сознание, как тогда на дирижабле. Прижимая к себе, он впивался в рот, будто мог напиться мной на все время, отведенное ему здесь. Я не верила, обнимая. Как же часто мне снился этот поцелуй. Только без решетки между нами и без тюремщика за спиной, ухватившего за плечо и тянущего на выход. Ройс смотрел молча, изумленно, не веря. В ледяных глазах снова показалась влага. Но слез я уже не видела, войдя в коридор. Не может быть этого. Это же просто жалость. Не верю…

Сев на камень недалеко от ворот, я уткнулась сухим взглядом в траву. Нис ластилась у ног, тихо мурлыча. Закрыв глаза, я обняла себя за плечи. Губы, щеки, все тело горело, тянуло туда – наверх. Снова почувствовать его губы, руки. Хоть так. Просто быть рядом. Ты всех от себя отогнал.

Решетка ожидаемо не поддалась. Вернувшись на камень, я уткнулась в кулак. Зарастающая дыра в животе заныла, будто напоминая о себе. На спине натянулся шов. Пришлось распрямиться. Потом и вовсе поднявшись, прошла к обрыву. Красиво было внизу – необыкновенно. Яркий свет солнца высвечивал нетронутые зеленые поля и одинокую ниточку дороги к Немому замку. Достав из кармана кристалл в поместье отца, я обернулась к Нис.

Отец появился вечером, уже после ужина. Анж позвала в библиотеку, заглянув ко мне в комнату. Спускаясь, я сжимала кулаки от напряжения. Он сидел в кресле слева от камина. Желтый кристалл светил тускло и было неуютно от темноты. Прикрыв за собой дверь, я прошла к дивану и присела рядом.

- Ты зол? – Спросила тихо.

- Нет, что ты. Кларисс только жаль. Она только начала смиряться, а тут новое признание…

- Она ведь не перестанет приходить к нему?

- Да, кто ее знает. У каждого человека есть свой предел. Ей тяжело, очень тяжело. Почти так же тяжело, как тебе…

Уткнувшись в ладонь, отец остановил на мне взгляд.

- Я дурак, что не подумал отменить разрешение. Даже представить себе не мог, что ты начнешь ходить туда…

- Ты не можешь мне запретить… - Покачала я головой.

- Уже запретил.

Чувствуя, как сжимается сердце, я отвернулась. 

- Не можешь… - Повторила шепотом, хмурясь.

Поднявшись, отец пересел ко мне на диван и обнял за плечи, привлекая к себе.

- Ты сам сказал, что если мне что-то понадобиться, я могу к тебе обратиться. Что если мне больно, я могу тебе сказать. Так вот мне ничего больше не нужно и мне больно. Ты не можешь мне запретить. 

- Это как… болезнь какая-то, Дайан. – Проговорил он хмуро. – Пойми ты, наконец, что даже ради тебя Гильдии не позволят выйти парню раньше. Твое желание навещать его бессмысленно. Это слишком долго для человека. Просто, забудь!

- Ты забыл Целесс?

- Не сравнивай. Я любил ее, мы с рождения были вместе. Она часть меня. Ты же привязалась к парню лишь из-за жалости, но она не нужна ни тебе, ни ему. Тебе двадцать и у тебя, несмотря ни на что, вся жизнь впереди. Ходить в тюрьму к тому, кто тебе однажды изнасиловал и лишил возможности чувствовать себя женщиной с другими – абсолютно не вариант возможного счастья. Через год, через два ты все забудешь. Когда появятся дети, даже не вспомнишь о нем. Не вижу ни единой причины, чтобы цепляться за него. Он не выйдет. И чем раньше ты это примешь, тем легче будет всем нам.

- Всем вам? Кого он видит, кроме матери?

- Дайан, я понимаю, что двадцать лет жизни без отца нельзя перекрыть полугодом редкого общения. Но у меня складывается впечатление, что ты вообще не слышишь то, что я пытаюсь донести. Забудь о Ройсе. Ты вообще должна быть последним человеком, который о нем беспокоится. Я не понимаю и не хочу понимать этого.

Высвободившись, я поднялась и обошла кресло.

- Если ты позвал меня только для того, чтобы приказать забыть о Ройсе, то этот разговор можно считать состоявшимся. Я люблю тебя и уважаю. Но о ком забыть, а о ком помнить, решу сама. Свой отцовский долг в данном случае ты выполнил.

Поведя подбородком, отец опустил лицо и посмотрел на меня исподлобья.

В тусклом свете было видно, как ходят ходуном желваки, как вытянулись в линию губы. Поднявшись, он вышел. Обойдя кресло, я тяжело опустилась в него.

Они правы – я понимаю. Так лучше для всех. Но…

Поднявшись к себе в комнату, я сняла со стены рисунок Ройса. Дед сделал для него рамочку и мама с тетей смотрели на меня со стены, оберегая сон. Проведя ладонью по стеклу, я достала из шкафа сумку и уложила рамочку первой. Вещей было немного. Все сгорело, а новых было совсем чуть. Подойдя к окну, обежала взглядом сад и балкон.

- Куда ты? – Послышался голос за спиной.

Марго прикрыла дверь и замерла, переводя взгляд с меня на сумку. Ни мама, ни тетя никогда не позволяли себе так следить за моими намерениями…

- В Милоран. К другу.

Отвернув лицо, Марго наклонила голову.

- Дайан, ты всегда можешь вернуться. Это и твой дом тоже.

Кивнув, я направилась к сумке.

- Дайан…

Шепот Марго заставил обернуться. Женщина опустилась на кровать и казалась еще меньше, чем была на самом деле.

- Я виновата перед тобой и твоей матерью. – Проговорила сдавлено.

Вернувшись, я присела у туалетного столика. Если она собралась признаться в том, из-за чего не позволяла себе сблизиться со мной, то я должна была это знать.

- Я… простила Карел за Сашу, но не смогла простить Тайрен. Тогда их связь была… что плевок в мою семью, в меня. Я и так терпела…

Я тряхнула головой. Зачем мне это знать? Это твое прошлое: твое и мамы с тетей. И оно уже давно в прошлом. Марго подняла лицо и остановила взгляд на мне.

- Тайрен была забыта в Гильдии по моей просьбе. Я не знала, что у нее есть дочь.

Я нахмурилась, отрицательно качая головой.

- Это правда. И я понимаю, что вы все жили на доход Карел. И я уверена, что Тайрен знала благодаря кому о ней забыли. И как всегда молчала… Ты молчишь так же, как она. Ты вся в нее.

- Отец знал? – Я не узнала своего голоса.

- Нет. – Мотнула она головой и замолчала на какое-то время. – Я вспомнила о той просьбе, лишь, когда узнала о тебе. Не могла предположить, что она возымеет действие на все эти годы. Я так виновата… Но теперь могу просить прощения лишь у тебя.

Я тихо встала, по привычке прижав ладонь к животу. Какое это имеет теперь значение? Мамы нет. А для меня это ничего не значит. Да, ты виновата. Но не передо мной.

- Ты ни в чем не виновата передо мной. Думаю, мама тоже не держала зла. Она ни на кого никогда не держала зла… Если она и знала об этом, то давно простила тебя.

Марго молчала, глядя в пол. Я догадывалась, как тяжело этой женщине было признаться мне. Непривычно было осознавать, что ей может быть необходимо мое прощение и поддержка. Но я ясно видела это. Присев рядом, я обняла бабку. Если тебе будет легче дышать от понимания того, что никто тебя не винит – мне ничего не стоит сказать об этом. Твои прегрешения остались в прошлом. И те, кому ты сделала плохо – уже не с нами. Мне же ты ничего не должна.

11.

Я долетела до замка Инфора поздним вечером. Если Рика и была удивлена моему появлению, то виду не подала. На мой вопрос, можно ли здесь остаться, она лишь засмеялась. Проводив меня в одну из комнат на втором этаже, хозяйка попросила незнакомую девушку принести постель.