Мы видели новобрачных — и даже счастливых молодых отцов, — которые шли на самые отчаянные предприятия и часто выходили из них живыми и невредимыми.

Человек остается человеком при любых условиях.

Некий Раймон Шарлье из местечка Пон-де-Бовуазен на протяжении своего медового месяца ухитрился похитить портфель с документами у крупного берлинского чиновника министерства авиации и раздобыть фотоснимки новой немецкой зенитной пушки ПВО. Эти снимки ему удалось сделать при помощи фотоэлемента, который он же украл на заводе фирмы Сименс и Гальске.

Этот же Шарлье установил на юге прямую радиосвязь с самолетами британской авиации, и — вскоре взлетели на воздух три немецких нефтеналивных судна с горючим.

Эти три судна были занесены на счет нашей группы.

Некий Эрсен, преподаватель лицея в Клермон-Ферране, не только сфотографировал ряд новых немецких самолетов в военном аэропорту, но и принес несколько нацистских флажков из офицерской столовой.

Жена Альфреда Эшкенази родила третьего ребенка. Тем не менее, Альфред во время его частых поездок ежедневно и ежечасно рисковал жизнью.

Пайетон, знаменитый историк, выполнил самые рискованные поручения в запретной зоне, а, возвращаясь, еще вел опасные переговоры с префектами Виши.

Этот почтенный профессор (вероятно, впервые в истории секретной службы!) вернул обратно деньги, выданные ему на поездку и им не истраченные. Ему не пришло в голову израсходовать их на обед в ресторане по ценам черного рынка.

Так жила и действовала наша подпольная группа, когда пробил час первых жертв.

Причиной того, что по терминологии Сопротивления именовалось «провалом» («провал» — это один или несколько арестов), неизменно оказывались предательство и донос.

Ни гестапо, ни абвер никогда не были склонны оперировать методом дедуктивных умозаключений.

Не надо преувеличивать и те возможности, которые метод радиогониометрии предлагает для засекания тайных радиопередатчиков. Существует ряд надежных технических приемов, благодаря которым самые усовершенствованные радиоискатели оказываются бессильными.

В нашей практике все «провалы» радиопередатчиков произошли из-за доносов, а уловлен аппаратами противника не был ни один. Мы знали о существовании радиогониометрического метода и принимали необходимые меры.

Некий Плувье, о котором уже упоминалось, сообщил в гестапо о деятельности Андре Эльброннера.

Андре искал подходящего человека для поддержания связи между Лионом и Берном. Неосторожные сотрудники порекомендовали ему этого Плувье, который был штатным агентом гестапо в Лионе.

Андре был арестован в первых числах июня 1943 года.

Он ни о чем не проговорился, никого не выдал. Его без конца допрашивали, но, к счастью, не подвергали пыткам. Разумеется, не из гуманных соображений — Андре просто был недостаточно крепок физически, чтобы их выдержать. Его отправили в концлагерь Бухенвальд, где он прожил всего около полугода. В самом начале 1944 года Андре Эльброннер скончался от пневмонии.

Научный сектор группы Марко Поло был обезглавлен.

Франция потеряла одного из самых творчески одаренных изобретателей, человека, который много сделал для промышленности и науки и мог бы сделать еще больше в наш атомный век.

Арест Эльброннера заставил усилить работу наших органов безопасности. Все люди, лично известные Андре, срочно сменили местожительство.

К несчастью, Эшкенази решил забежать на прежнюю квартиру, чтобы проститься с женой и детьми; там его ожидала гестаповская засада.

Альфред тоже ничего не сказал на допросах.

Он твердо решил бежать из тюрьмы, и каким-то чудом ему удалось перебраться через первую стену форта Монлюк.

Он перелезал через вторую, когда его увидел из окна камеры арестованный немец дезертир.

Рассчитывая заработать сокращение срока, тот поднял тревогу, охрана открыла огонь.

Так погиб талантливый кибернетик Альфред Эшкенази.

Профессор Невилль да Коста Андраде, крупнейший английский атомный физик, написал когда-то о молодом физике Генри Мослее, убитом под Галлиполи в 1915 году: «Будь он жив, мы бы кое-что знали…»

То же самое можно сказать об Альфреде Эшкенази. Если бы он сам выбирал себе эпитафию, он предпочел бы, вероятно, удивительные слова, которые крикнул палачам Валентин Фельдман: «Дураки, ведь я умираю за вас!..»

Из первичной тройки в живых остался один Верн.

Его отвезли в безопасное местечко Пон-де-Бовуазен, и оттуда он принялся восстанавливать научный сектор.

Вскоре выяснилось, что гибель Эльброннера и Эшкенази была лишь прелюдией к более серьезной Драме.

Мы и сейчас не знаем, кто предал Рауля, одного из помощников Сен-Гаста. У этого молодого парня было достаточно личных недругов.

Рауль был арестован вечером 18 июля 1943 года и немедленно подвергнут пыткам. Он не выдержал и назвал адрес Сен-Гаста: Лион, улица Тет д'Ор, дом 1.

В ночь с 18 на 19 июля начальник лионского гестапо телеграфировал Гиммлеру: «Нами арестован руководитель группы Марко Поло». Как явствует из найденных позже документов, адмиралу Канарису это известие было сообщено утром 20 июля.

Невозможно говорить подробно о муках, которым был подвергнут Сен-Гаст.

Скажем только, что между простым избиением с ванной [28] и настоящим истязанием, проводимым опытными специалистами, — дистанция огромного размера.

Сен-Гаст был подвергнут пыткам пятьдесят шесть раз, но не произнес ни единого слова.

Я говорю не в укор тем несчастным, которые не выдержали истязаний.

Как говорит Джильберт Честертон, единственная профессия, которой не надо обучаться, это мученичество.

Зато она больше всякой другой требует призвания. Можно только изумляться силе, твердости и живучести человека. Сен-Гаст выдержал все пятьдесят шесть «сеансов» и остался жив. Он прожил еще почти полтора года в концлагере, дождался освобождения и умер лишь в 1951 году.

Его воля и душевная стойкость намного превзошли все те чудеса, что приписываются христианским мученикам.

С ареста Сен-Гаста началось «Дело Марко Поло», в дальнейшем перешедшее в «Дело Блинденгейма».