Таинственность «Вектора» и «Аякса» еще больше осложняла загадки, задаваемые нам гестапо и абвером.

К Сопротивлению тяготела чрезвычайно пестрая и разнообразная, неправдоподобно многочисленная человеческая фауна.

Больше всего нас тревожили судьбы некоторых наших людей, которые исчезали, не будучи арестованными гестапо. Такое странное явление и в нашей организации и во многих других происходило довольно часто.

Мы должны честно предупредить читателя: многие из этих тайн и сегодня не нашли своего объяснения.

Люди таинственно исчезают в обычные дни довольно редко, однако в то бурное время, описываемое нами, число без вести пропавших чрезвычайно возросло.

Мужчины и женщины растворялись бесследно, исчезали во мраке. Никто не знал, что произошло с ними.

Независимо от того, кто завербовал их, в конечном счете, ответственность за исчезнувших ложилась на непосредственного руководителя. Бывало, что исчезал и сам руководитель. Тогда его люди, не известные никому другому, оказывались отрезанными от организации. Цепь разрывалась, невозможно было обнаружить никаких следов.

Иногда сухое донесение, опознанный труп, извещение, переданное на словах, скрывали невероятные по сложности и запутанности истории, достойные полковника Лоуренса или Йео-Томаса.

Некоторым нашим агентам в интересах дела приходилось тесно общаться с крупными нацистами или руководителями вермахта в генеральских и маршальских званиях, Доказательством тому может служить Нюрнбергский процесс; из показаний обвиняемых становится ясно, что донесения наших агентов были абсолютно точными. Но сами агенты исчезли как дым. Распались «почтовые ящики», и люди растаяли в радостном хаосе 1945 года. Быть может, появление этой книги заставит некоторых из них снова выплыть на поверхность?

Мы работали в кромешном мраке. Лишь кое-где горели островки света. Все остальное таилось во мгле и казалось огромной грудой перемешанных головоломок.

Затратив невероятное количество терпения и труда, мы восстановили и разгадали некоторые из них, но гораздо большее число еще ожидает разъяснения.

Писатель Питер Ченей состоит почетным членом того дружеского кружка, в который вошли уцелевшие участники нашей организации после конца войны.

Работая над своим романом «Зловещие свидания», Питер Ченей получал свободный доступ ко всем досье нашей подпольной группы. Используя эти досье, он написал роман, который многие читатели находят чрезмерно сложным и запутанным. Надо заметить, что действительность была несравненно сложнее и запутаннее.

Мы попробуем показать читателю эту сложную действительность, введя его внутрь нашей конспиративной «Централи».

Виллербанн — одно из индустриальных предместий Лиона. В нем есть несколько небоскребов довольно скромного вида, но все же отличающих Виллербанн от остального лионского пейзажа.

Неподалеку от этих небоскребов находится заведение, где содержатся слепые, глухонемые и умственно отсталые дети. В этом здании суждено было разыграться историческим событиям, в какой-то мере определившим ход войны.

Рене и Маргарита Пелле, руководившие этой школой, вступили в группу Марко Поло.

Они согласились создать у себя командный пункт, место для хранения архивов и подготовки почты, проще говоря — нашу «Централь».

Когда она была обнаружена и разгромлена, немцы дали ей название «Блинденгейм», что по-немецки обозначает «Убежище для слепых».

Помещение убежища, где никогда не прекращалась деловая толчея, с точки зрения конспирации было идеальным во всех отношениях.

Некоторые преподаватели и слепые ученики училища знали о подпольной работе, которая в ней проводилась. Они самоотверженно рисковали своими жизнями ради дела, и многие погибли.

В мирное время школа была не только учебным заведением для неполноценных детей, но и одним из центров так называемого «расширенного скаутизма».

Так именовалось движение, имевшее целью ознакомить с принципами скаутизма тех подростков, которые из-за физических недостатков или увечий не могли участвовать в обычных скаутских организациях.

Федерация юных разведчиков [25] поддерживала эти попытки. Она шефствовала над училищем и даже организовала в ее стенах небольшую группу слепых разведчиков. Несколько зрячих разведчиков — мальчиков и девочек — участвовало в повседневной жизни школы. Они во время войны тоже втянулись в работу нашей подпольной группы.

Кроме того, множество людей, не имеющих никакого понятия о наших нелегальных занятиях, также было вовлечено в то дело, которое позднее называлось «Дело Блинденгейм».

Убежище состояло из двух отдельных строений, расположенных в просторном саду, опоясанном стеной с несколькими выходами. Некоторые воспитанники жили в убежище, так же как и кое-кто из преподавателей. В дальнейшем к постоянным обитателям школы прибавилось несколько участников нашей группы, не имевших жилья или опасавшихся им пользоваться. Большинство воспитанников и преподавателей жило в городе.

Среди непрерывного потока родителей, преподавателей, поставщиков продуктов было чрезвычайно удобно принимать в убежище секретных агентов, съезжавшихся со всех концов Европы. Нас посетили там пятнадцать или двадцать приезжих, и никто ничего не заподозрил; катастрофа пришла совсем с другой стороны.

Все основные службы нашей подпольной организации: машинописное бюро для размножения документов, фотолаборатория, группа изготовления микрофильмов, рисунков, распределения денег и прочего осуществлялись секретарями, живущими в здании школы и покидающими его крайне редко.

Два радиопередатчика с позывными «Вильям Пауэлл» и «Кармен Миранда», работая почти круглосуточно, обеспечивали связь с Лондоном.

Кроме того, Верн, вступив в группу Марко Поло, сохранил собственный передатчик большой мощности и, кроме Лондона и Алжира, на ультракоротких волнах сносился со Швейцарией.

С февраля по июнь 1943 года наша организация распространилась по Франции, Германии, Бельгии, Голландии, Испании, Швейцарии, оккупированным скандинавским странам, Швеции и Италии.

Общее руководство осуществлял Сен-Гacт, а сбор материалов, их редактирование и т. д. проводилось в школе по указаниям Рене Пелле. Не разгружая себя от работы по школе (да еще в военных условиях!), Рене и Маргарита Пелле ухитрялись выполнять одновременно труднейшие задания «Централи».

Они спали от двух до четырех часов в сутки, но посылки всегда уходили вовремя и вести из Лондона