пусть эти дети наши станут добрыми друзьями на всю жизнь.
Р. Симеон бен Менасия говорил:
– Восемь благ насчитывали наши мудрецы в награду благочестивым: красоту, силу, богатство, почет, глубину ума, долгоденствие, седину благословенную и многочисленное потомство. Всех этих благ вместе удостоился Раби и дети его.
В продолжение тринадцати лет поражен был Раби тяжкой болезнью. И болезнь его, и исцеление произошли от случая.
Однажды вели по улице теленка на бойню. Когда резники поравнялись с проходившим в то время Раби, теленок вырвался и, подбежав к Раби, с жалобным ревом спрятал голову в полы его одежды, как бы умоляя заступиться за него. Но Раби отогнал теленка, говоря: «Ступай, куда тебя ведут, – ты на то и создан!»
– Он не знает жалости, – сказали на небе, – пусть же он сам испытает страдания.
И в ту же минуту Раби поразил тяжкий недуг. Исцеление же его произошло от следующего случая. Убирая в доме, служанка нашла выводок хорьков и вознамерилась вымести крошек-зверьков вместе с мусором. Увидя это, Раби закричал ей:
– Оставь их! Милость Господа на всех творениях Его.
И тогда сказали на небе:
– Он смиловался, – смилуемся и над ним.
Однажды в голодный год Раби открыл свои зернохранилища, заявив:
– Пусть приходит всякий, учившийся чему-нибудь: Св. Писанию, Мишне, Талмуду – галахе ли или агаде. Круглым же невеждам вход сюда закрыт.
С трудом удалось пробиться туда р. Ионатану бен Амраму. Подошел он к Раби и говорит:
– Учитель, дай мне на пропитание.
– Учился ли ты, сын мой, Св. Писанию? – спрашивает Раби.
– Нет.
– Мишне?
– Нет.
– Какое же право ты имеешь на даровое пропитание?
– Учитель! Накорми меня, как ты накормил бы собаку или ворона.
Велел Раби выдавать ему на пропитание. Но вскоре же начал раскаиваться в этом: следовало ли все- таки давать хлеб какому-то невежде?
– Отец, – заметил ему сын его р. Симеон, – если я не ошибаюсь, человек этот один из твоих бывших учеников. Зовут его Ионатан бен Амрам, и он известен тем, что никогда за всю жизнь свою не позволял себе извлекать малейшую пользу из своего звания ученого.
Удостоверившись в этом, Раби объявил:
– Отныне житницы мои открыты для всех без исключения.
Было тринадцать братьев. Двенадцать из них умерли бездетными. Приходят их вдовы к Раби и требуют, чтобы оставшийся в живых женился на них, согласно закону.[75]
– Учитель! – говорит тот. – Я не имею достаточно средств, что бы кормить их всех.
– Мы сами будем содержать дом, – заявляют вдовы, – каждая из нас по одному месяцу в году.
– А в високосные годы кто же возьмет на себя издержки на лишний, тринадцатый месяц?
– Это я принимаю на себя, – заявляет Раби и, пожелав им счастливой жизни, отпускает их с миром.
Проходят три года, и Раби сообщают:
– Целый табор детей явился на поклон к тебе.
Выглянул Раби в окно и видит: двенадцать женщин и с ними детей целых три дюжины.
– Зачем, – спрашивает он, – явились вы ко мне?
– Чтобы ты дал нам на пропитание на тринадцатый месяц нынешнего високоса.
Раби ничего не оставалось, как исполнить их требование.
К Раби явилась однажды женщина и говорит:
– Учитель, дай мне на пропитание.
– Кто ты? – спрашивает Раби.
– Я дочь Ахера.
– Как! – воскликнул Раби. – Еще осталось потомство от него на земле? Не сказано ли о ему подобных: «Ни сына у него, ни внука в народе его»?
– Учитель! – продолжала дочь Ахера. – Вспомни великую его ученость и не вспоминай о поступках его.
В эту минуту пал огонь с неба и опалил кресло, на котором сидел Раби.
Видя это, воскликнул Раби со слезами на глазах:
– Если ради человека, посрамившего Тору, возможно подобное, то сколько же возможно чудесного ради тех, кто почитал и прославлял ее!
Парфянский вельможа Артабан послал в подарок Раби драгоценный жемчуг, рассчитывая, что Раби отдарит его чем-нибудь не менее ценным. Раби же послал ему мезузу.[76]
Посылает Артибан сказать Раби:
– Я послал тебе вещь, которой цены нет, а от тебя я получаю безделицу, стоящую какую-нибудь мелочь!
Отвечает Раби:
– Все мои и твои драгоценности ничего не стоят в сравнении с этой безделицей. Более того, ты послал мне вещь, которую мне приходится оберегать, а то, что я тебе послал, будет и наяву, и во сне тебя оберегать.
Илия-пророк часто посещал школу Раби. Однажды, в день новомесячия, он явился позже обыкновенного.
Спрашивает его Раби:
– Почему опоздал сегодня господин мой?
– Время прошло у меня, – отвечает Илия, – пока я поднял праотца Авраама из гробницы, дал ему совершить омовение и стать на молитву, после чего я вновь уложил его. То же самое с Исааком, затем с Иаковом.
– Отчего, – спрашивает Раби, – господину моему не поднимать праотцев одновременно?
– Из опасения, – отвечает Илия, – чтобы силою общей их молитвы не был бы Мессия преждевременно призван на землю.
(Бава-М., 85)
Прибыв однажды в Кессарию, Антонин послал пригласить к себе Раби. Проводить Раби пошли сын его р. Симеон и р. Хия Великий. По пути встретили они легион римских воинов – все на подбор красавцы на редкость и ростом до капителей колоннад.
– Полюбуйся, – говорит р. Симеон р. Хии, – до чего откормлены эти тельцы Исавовы!
Повел его р. Хия на базар и, указав на корзину с виноградом и финиками, обсыпанными роем мух, говорит:
– В моих глазах тот легион и этот мушиный рой имеют одинаковое значение.
Передал р. Симеон этот разговор отцу своему, Раби. Так, мол, сказал я и так ответил мне р. Хия.
– Удивляюсь р. Хии, – заметил на это Раби, – можно ли этим легионам придавать значение даже наравне с мухами: мухи, как-никак, а все же выполняют волю Божию.
