„инаковости“, воспринимаемой Каменциндом как уродство), а после смерти Боппи возвращается в родное селение, чтобы вступить во владение винным погребком, стать как бы распорядителем „сока жизни“ и, любя природу как мать, служить „подлинному, нелицеприятному и правдивому искусству“. Гессе кажется, что идеал Я преодолен, как преодолено и чувство ущербности своего бытия, и что тем самым произошло растворение книжной формации в стихии подлинной жизни природы. Но это растворение было пока лишь взаимодействием с образами природных явлений - архетипов книжной формации, сохранившей свою платоническую автономию. Не литература уподобляется при этом природе, а природа - литературе: „Подобны песням поэтов... реки, моря, бегущие облака и бури - символы и носители тоски, расправляющей свои крылья между небом и землею“. Началось приспособление к особенностям своей натуры, поиск возможности „брака по любви как моста к человеческому миру“. Это было отражением реального события: в 1903 году Гессе обручился с Марией Бернулли, представительницей старинной базельской ученой семьи, женщиной физически сильной, нежной к своему жениху, любящей одиночество, цветы, книги и музыку и сыгравшей в жизни Гессе роковую роль. Но об этом чуть позже.
В 1903-1904 годах Гессе, как бы стремясь подвести итог своему юношескому развитию и освободиться от гнетущей памяти о конфликте с семьей и школой, пишет роман „Под колесом“, который вышел у Фишера только в 1906 году. Эта трагическая история, поставленная современниками в один ряд с „Дружищем Хайном“ Эмиля Штрауса, „Смятениями воспитанника Тёрлеса“ Роберта Музиля и „Мао“ Фридриха Хуха, - автопортрет писателя периода учебы в Гёппингене, Маульбронне и Каннштатте. Мир знания осознается здесь как роковой для человека авторитарный идеал Я, который, как мы уже знаем из биографии Германа- подростка, ассоциирован с образами всего внешнего и внутреннего мира, и спасение от него только в самоубийстве. Этот роман, с большой художественной силой выражающий протест против тоталитарного общества, имеет символический смысл и для психологии самого Гессе. Создание образа мятущегося Ганса Гибенрата, проекции писателя, было магическим действом, способом разложить на типические детали тогдашнее сознание и окружение Гессе, полностью отождествиться с враждебным началом, отбросить ложный выход - дружбу с Германом Хайльнером, презирающим казарменное образование и уходящим из семинарии, и, полностью войдя в свой „образ“, вернуть его в лоно рождения - „материнские“ воды реки - ради нового рождения.
Символ „книги жизни“, выражавшей в первых трех романах борьбу Гессе за самоутверждение и опредмечивание своего автономного комплекса, распределяется в дальнейшем творчестве Гессе на смежные и синонимичные в общей архетипике символы по ходу инициации сознания писателя во внутренний мир.
В 1900 году Гессе начинает писать для прессы статьи и рецензии, которые, по суждению самого писателя, „создали ему некую местную славу, очень поддержавшую его в общественной жизни“, и уменьшили риск издателей, печатавших первые произведения Гессе. Эта попытка установить контакт с миром людей во „внутренней“, духовной сфере объединялась с главной установкой сознания Гессе - с императивом служения-посредничества. Символом этого посредничества, книготорговой, писательской и издательской деятельности, в эти годы и на всю жизнь становится „самиздатовская“ деятельность Гессе, начатая писателем еще в возрасте десяти-двенадцати лет, когда он, словно воплощая собою свой „книжный“ и „издательский“ дом, начал „издавать“ рукописные сборники своих стихов и дарить их друзьям, родственникам и знакомым (сохранилось шесть таких „изданий“). В базельские годы Гессе продолжил эту практику изданием рукописной серии „Ноктюрны“. Каждая книжечка содержала около десяти стихотворений (количество их менялось от экземпляра к экземпляру, как видоизменялись и стихи, заменялись вариантами или другими стихами). Только в 1900 году Гессе изготовил 25 экземпляров „Ноктюрнов“. Для пополнения скромных доходов книготорговца Гессе сборник продавался по десять марок за экземпляр и до 1902 года - только по предварительному заказу. В 1918 году Гессе начинает так издавать серию „Двенадцать стихотворений“, от руки или на машинке. Этого сборника было продано 120 экземпляров. Рано увлекшийся живописью, преимущественно акварельной, и рисунком, Гессе сам иллюстрировал свои издания. С 1945 года и до кончины писателя доходы от продажи таких книг шли на благотворительные цели. В этой деятельности, как бы устраняя между собою и книгой все опосредствующие массовое книгоиздание элементы, Гессе словно сливался с собственной писательской продукцией и во „внешнем“ и во „внутреннем“, подобно легендарному Пифагору, ставшему книгой в предании неизвестного поэта раннего средневековья, - как бы опредмечивал свою книжную творческую формацию.
В 1901 году Гессе переходит от Райха в кальвскую книготорговлю Ваттенвиля, а в марте 1902 года после долгих колебаний принимает заманчивое предложение - работать ассистентом в Лейпцигском музее книги. Тогда же выходит в свет посвященный матери сборник „Стихи“, двести стихотворений которого разделены по символическим темам, описывающим сознание автора и его устремленность в этот период: „Скитания“, „Книга любви“, „Потеря пути“, „К красоте“, „Юг“, „К покою“. Сборник, выдвинувший Гессе в ряд сильнейших и своеобразнейших талантов немецкого неоромантизма, как отмечали издатели и рецензенты, оказался предвестником кончины матери писателя, наступившей в апреле 1902 года. „Осознавая себя, - писал Гессе через год после смерти матери, - я отчетливо понимаю, что обязан ей лучшей частью своего духовного достояния“. С этого момента образ матери и материнская символика окончательно входят в творческое сознание Гессе и в его произведения, формируется лейтмотив „поиска матери“, „поиска дома“ и „любви к собственной судьбе“.
В 1903 году, работая над „Каменциндом“ и чувствуя себя достаточно прочно утвердившимся литератором, Гессе уходит с официальной службы и становится свободным писателем. В 1904 году он заключает брак с Марией Бернулли. „Теперь, после бурь и жертв, - писал тогда Гессе, - я достиг своей цели: каким бы странным это ни казалось, я все-таки стал писателем и вроде бы выиграл долгое и упорное сражение с миром“. Брак с Марией Бернулли, которая была старше Гессе на девять лет и во многом напоминала мать, представлялся писателю единением с самим собой и обретением дома, вожделенным равновесием с судьбоносным книжным комплексом. В 1918 году, когда брак с Марией уже потерпит крушение и сознание писателя будет сориентировано на психоанализ, Гессе посвятит жене сказку „Ирис“, где главный герой отождествляет свое сознание, мать и любимую женщину с цветком, чашечка которого предстает и раскрытой книгой, и материнским лоном, и таинственной пещерой, куда, влекомый любовью, герой сказки стремится всеми силами своего существа ради свершения магии единства с миром. Программными для этого этапа стали две гессевские биографии „Боккаччо“ и „Франциск Ассизский“ - отражения двусоставности творческой формации и характера Гессе. В Боккаччо, апологете свободы человека, в выдающемся писателе-читателе, индивидуально претворившем в новое художественное единство огромную литературную традицию, объявившем природу „матерью и устроительницей всего бытия“, Гессе усмотрел собственную писательскую формацию, собственные искания и стремление выразить новое через всю книжную традицию; а во Франциске Ассизском, великом средневековом христианском подвижнике и поэте, Гессе была близка проповедь совершенства бедности, любви к всеодушевленной природе и возглашение самоочищения человека через претворение материального в духовное, через подвижнический аскетизм, цель которого обновление личности. Не заставило себя ждать и воплощение обоих начал (чувственного и духовного, книжного и жизненного соответственно) - проекций автономного творческого комплекса Гессе, связанных общей доминантой „матери“ и „природы“: у писателя появился свой дом, - реальный и символический одновременно.
Под влиянием руссоистских, рёскиновских, моррисовских и толстовских идей „возврата к природе“ и „опрощения“ супруги Гессе в 1904 году поселились в деревушке Гайенхофен на Боденском озере, сначала в пустующем крестьянском, а потом в построенном ими самими доме, где, родив троих сыновей, прожили до 1912 года. Гайенхофен превращается для Гессе, по его словам, в „подлинную мастерскую его профессии“. Оттачивается его мастерство, растет популярность, расширяется круг друзей и почитателей, набирает силу рецензионная деятельность.
Нет смысла перечислять все печатные органы, с которыми сотрудничал Гессе, их более двух десятков. В гайенхофенский период выделить стоит, пожалуй, только „Пропилеи“, литературный еженедельник, издаваемый Эдуардом Энгельсом для подписчиков газеты „Мюнхенер цайтунг“. Для „Пропилеев“ с осени 1904 года Гессе пишет обширные ежемесячные сводки „О новой повествовательной литературе“, введение к которым публикуется в этой книге. Важнейшей писательской трибуной Гессе становится журнал „Мерц“, инициатором издания которого как форума оппозиции вильгельмовскому монархическо-буржуазному режиму, прусскому милитаризму и юнкерству был Альберт Ланген,
