дорожках, никакого вшивого ..Pro-Tools'. Мы всего лишь пропускали их через нашу аппаратуру и говорили себе: „Давай сделаем звук как у Van Halen!' Конечно, говорилось это скорее в шутку, но полагаю, они действительно хотели вывести на первый план мощь гитары, которой обладали. Когда они начали работать с Найджелом, они сказали: „Мы не хотим больше всей этой гитарной муры'. И это было отлично. „The Bends' стал предпоследним альбомом Radiohead как сугубо гитарной группы. Для этого и позвали нас с Полом, потому что мы умели работать с настоящими рок-н-ролльными гитарами».

В какой-то момент работы над сведением альбома Эд слетал в Америку на выходные и заодно посетил студию Шона и Пола «Fort Apache». Они были поражены, когда он Рассказал им, насколько близко группа была к тому, чтобы завязать с музыкой. «Они чуть не бросили работу, пока записывали „The Bends', — вспоминает Пол. — По словам Эда, они действительно считали, что сделали никудышные записи и упустили свой шанс». «Нас одолевала настоящая паника, — признавался Джонни позднее. — Мы думали: „О нет, какие же мы идиоты, да и музыка наша — полное дерьмо! Настоящий провал'».

«Они вышли на ту стадию работы в студии, когда все, на что раньше не обращали внимания, становится отчетливо видно, — объясняет Пол. — Чем больше стараешься, тем хуже все выходит. Поскольку они считали, что все потеряно, то в итоге выиграли. А они верили совершенно искренне. Не просто сомневались, не бросить ли все это к черту, а думали: „Мы все испортили и упустили. С нами покончено. Radiohead больше не существует'. Но как раз в это время от нас из Америки пошли миксы, и они реагировали примерно так: „Постойте, а вроде ничего!' И все хлопали друг друга по спине и восклицали: „Здорово!' И ситуация сразу изменилась. Но они и в самом деле успели опуститься до самого дна, вплотную подошли к осознанию конца. Тот факт, что записи отвечают их ожиданиям, казался им просто чудом. Это было словно повторение чуда „Creep' — как могло случиться, что все обернулось удачей после такого ужаса? По-настоящему важная история группы состоит в том, как они боролись за то, чтобы выбраться из этой ловушки».

Хотя Шон шутил, когда говорил, что они хотят звучать как Van Halen, альбом, без сомнения, имеет прямое отношение к року. Пол считает определяющим в «The Bends» тот факт, что многие песни были написаны, когда группа могла завоевать новых поклонников исключительно живыми концертами. Им был нужен альбом с песнями, которые могли бы хорошо работать в таком контексте. Они хотели превратить стадионный рок из раздутой пустой оболочки в нечто интимное и теплое.

«Я думаю, дело в том, что они совершили целую серию гастрольных турне, много играли и буквально уже были готовы убить всех этих людей, — говорит он. — Ребятам тогда хотелось врезать им посильнее. Сегодня Том не стал бы сочинять песню вроде „The Bends'. Там четко выступает на передний план орнаментальная, пафосная гитарная тема, в которой нет особой нужды. Но поскольку они на время записи выпали из контекста живых выступлений, требовалась тяжелая артиллерия. Некоторые из этих песен, полагаю, иллюстрировали мысли Тома: „Раз уж я таскаюсь по всему свету и пытаюсь удержать внимание людей, мне нужны песни, которые бьют наповал».

Первые же миксы из Америки оказались именно такими. Впервые со времен юности Том и Джонни слушали готовые вещи снова и снова. После записи «Раblо Ноnеу» они едва успели оценить конечный результат, но на этот раз Том был уверен, что получилось хорошо. И он не ошибался.

Однако, когда материал второго альбома, «The Bends», вышел в свет, сперва его встретили весьма неласково. Для начала музыканты представили сингл «Му Iron Lung», как сделали и с «Creep», но составители радиопрограмм прослушали один раз и уверенно заявили: «Нет» . Первые две минуты записи они счастливо кивали, радуясь приятной мелодии, а затем наступал резкий сбой — и включалась жесткая, даже жестокая тема гитары, которая подчиняла себе последние две минуты. В одном телеинтервью Том сказал: «Я написал стихи и подумал: отлично, это красиво, так что теперь просто нужно вывернуть это наизнанку, чтобы внести новый ритм». Он сделал это намеренно, чтобы люди забыли «Creep», но уловка не сработала.

«Был устроен прием, на котором они представили „Му Iron Lung', [и] Том и Джонни полетели в США, чтобы устроить живое шоу, — рассказывает Пол Колдери. — Я был в трейлере с ними, потому что дружил с диджеем, и тут одна журналистка говорит: „Есть ли что-нибудь такое, о чем вы хотите или не хотите говорить?', а Том в ответ: „Что угодно, только не говорите про «Creep», я не хочу ее сегодня играть, я хочу исполнить новые вещи'. И она согласилась. Затем началось интервью, и первое, что журналистка сделала в присутствии большой толпы наблюдателей, так это заявила: „Знаете, они говорят, что не будут сегодня играть «Creep»! Что вы на это скажете?' Конечно же, все закричали: „Безобразие! Идите к черту!' Том побелел как полотно. Сначала покраснел, потом побелел. И говорит: „Я хочу немедленно уйти отсюда!' Вскочил с места и был таков. Мы с Джонни кое-как закончили интервью, но в такой ситуации так и тянет воскликнуть: „Мы же только что договорились! Вы думаете, это шутка?' Том был совершенно взбешен, но в итоге выдал отличное шоу. Эта ситуация странным образом наполнила его энергией. И я не обвиняю его. Разные люди могли бы по-разному реагировать на такую подставу, но Том взорвался, и все вокруг буквально понеслось вскачь. Для него это сработало именно так».

«Главное, чего мы хотели избежать, так это самоповторов, — сказал Том в телеинтервью. — Многие были бы счастливы, исполни мы дюжину версий „той самой песни', но в тот момент с нас было довольно. Даже при всем желании мы не смогли бы повторить ее».

Именно тогда многие фанаты «Creep» отвернулись от группы, зато появилась новая генерация поклонников Radiohead, которая постепенно вытеснила прежних. Несмотря на бойкот радиостанций, сингл «Му Iron Lung» был принят публикой гораздо лучше, чем опасалось руководство лейбла, и стало ясно: даже без особой поддержки радио и прессы музыканты уже приобрели надежную базу фанатов. Это был важный прорыв после крайне трудной пары лет, и успех помог им набраться отваги для выпуска альбома «The Bends».

Во втором альбоме Radiohead не было заметно никаких признаков столь долгой и мучительной записи. Он получился монолитным и мощным, как сжатый кулак. Несмотря на повторяющиеся темы отвращения и физического распада, он излучает энергию кипучей жизни, в которую погрузилась группа.

«Концепция „The Bends' восходит к песне „Му Iron Lung' и ее неровному дыханию, — говорит Пол. — Не думаю, что ребята намеревались создать какую-то концепцию альбома, но именно это они в некотором роде и сделали. Получились размышления о клаустрофобии, чувстве замкнутости и неспособности дышать».

Песни «The Bends», «Fake Plastic Trees», «Bones», «High And Dry» и «Му Iron Lung» можно рассматривать как экскурсы в ненавистное для Тома больничное детство, хотя сам он всегда яростно отрицал автобиографический характер альбома.

«Это не какой-то чертов дневник моей жизни, — заявил он в интервью «Melody Макег». — Это не моя жизнь. Стихи не являются прямым самовыражением, и „The Bends' — не моя исповедь. И я не хочу, чтобы альбом использовали для пустого трепа, оправдания собственной тупости и тормозов. Я не желаю знать о вашей депрессии — если вы напишете мне об этом, я злобно отвечу, чтобы вы заканчивали с этим дерьмом».

Йорк особенно подчеркивал, что многие стихи были написаны им в саркастическом ключе или в приступе веселья. «Величайшая битва, которую я веду сейчас, — сказал он в телеинтервью в конце 1990-х гг., — направлена на то, чтобы убедить людей: большинство моих стихов — смешные».

В то время многие согласились бы с саркастическим ответом Колина: «„Стремные' — совсем не то же самое, что „смешные'». Но нет сомнения, что во многих луч ших текстах Тома в той записи присутствует юмор. Даже «Му Iron Lung» очевидно может служить образцом черной комедии. Немногие слушатели отважились бы на такую черную неблагодарность, чтобы посчитать шуткой главный хит альбома. Но Том обладал способностью многих творческих людей одновременно испытывать эмоции и насмехаться над ними.