паралича они записали большую часть «The Bends» за одну-две сессии. Когда они поняли, чего именно хотят добиться, внезапно все стало намного легче. Вступительная композиция «Planet Telex» была записана Томом в состоянии опьянения: он выдавливал слова, скорчившись в углу, поскольку почти не мог стоять. «Bones» записали в тот же день, что и заглавную песню «Тhе Bends». «Black Star» состоялась в отсутствие Джона Леки; по словам Джонни, это была типичная ситуация «кот из дома, мыши в пляс» . Еще недавно музыканты боялись прикоснуться к инструментам, но неожиданно стали писать по песне в день. «Я отправился в студию „Маnоr' и сляпал чертов альбом буквально за две недели, поскольку понял, что прежде мы все делали неправильно, — рассказывал Том позднее. — Элементарно до тошноты!»

Оглядываясь назад, следует отметить, что в тот момент они и вправду чувствовали, что делают нечто особенное, в частности, когда записывали последнюю композицию альбома — «Street Spirit (Fade Out)» . День начался вяло, казалось, ничего не выйдет. Но затем мелодия буквально полилась. Том позже признался, что такие моменты оправдывают долгое, мучительное время поиска. Эти две-три минуты полного счастья, когда песня складывается в единое целое после долгих вечеров в гастрольном автобусе и недель студийного безумия, делали все их страдания ненапрасными.

На этом этапе они также вернулись к «High And Dry». Том позднее сказал, что ему «выкрутили руки» , чтобы включить в альбом эту песню. Вероятно, кто-то в звукозаписывающей компании решил, что им необходимо нечто простое и открытое в качестве контрапункта к таким композициям, как «Му Iron Lung». Группа не была в этом убеждена, однако, единственный раз за время работы над «The Bends», они уступили — к ужасу Тома. В дальнейшем он совсем отказался от этой песни — возможно, из-за волны подражаний, например у ранних Muse и Coldplay, испытавших очевидное влияние этого периода творчества Radiohead. Но после великолепной «Fake Plastic Trees» мы видим здесь один из лучших текстов во всем альбоме. Отчасти это слегка завуалированная биография самой группы, поданная как история дерзкого мотоциклиста, помешанного на риске.

«Она про Ивела Канивела, но не совсем, — пояснил Том в телеинтервью, посвященном выходу сингла. — Одна из первых деталей, на которые я обратил внимание, когда мы начали заниматься музыкой, так это то, что люди вокруг нас, другие группы и мы сами превращались в совершенных идиотов, теряли друзей, быстро утрачивали связь с реальностью. Я видел, как с нами происходило то же самое».

Это не совсем верно. Когда Том писал «High And Dry», он еще учился в университете и группа Radiohead не существовала. В интервью «Billboard» Йорк признался, что «текст изначально говорил об одной сумасшедшей девушке, с которой я встречался, но через некоторое время образ смешался с мыслями об успехе и провале в целом».

Но вообще-то многие стихи альбома кажутся до странности пророческими. «The Bends» звучит как автобиографическое описание того, что случилось после выхода в свет «Creep». Совершенно ясно, что это аллегория истории группы, которая слишком быстро поднялась к вершинам и испытала надрыв от давления извне. Однако многие песни были написаны ранее, ведь и задолго до старта «Creep» в Америке группе не раз сопутствовал успех.

«У меня уже была четырехдорожечная запись „The Bends', когда мы работали над „Pablo Honey', — рассказал Том в 1995 году в телеинтервью. — Не знаю, почему мы не довели ее до ума... Я слил всю дрянь в эту песню. А потом все это действительно начало происходить, что выглядело совершенно дико. Когда я писал текст, это было издевательство чистой воды. А потом шутка оказалась слишком тонкой».

К моменту окончания «The Bends» Том чувствовал, что группа вернулась в форму. В еще одном интервью он сказал: «Где-то по дороге мы утеряли радость от того, чем занимались, и все это стало казаться идиотизмом. Но когда мы заканчивали Thе Bends', мы думали: „Да, вот почему мы во все это ввязались'».

Другой вдохновляющий момент наступил, когда ребята добавили струнные инструменты к основе «Fake Plastic Trees». Тогда они в первый раз сделали совместную запись с другими музыкантами и собрали необычный ансамбль с Кэролайн Лавелл, виолончелисткой, которая играла партию в песне «Unfinished Sympathy» группы Massive Attack, и Джоном Маттиасом, молодым скрипачом, с которым Том познакомился в Эксетере.

«Впервые они привлекли других музыкантов на этом альбоме, — рассказал автору книги Джон Маттиас. — Думаю, это помогло сделать его в некотором смысле более реальным. У меня сложилось впечатление, что это оживило процесс». С тех пор Джон создал немало собственной музыки, заслужившей признание, но в то время не все были довольны решением Тома пригласить старого университетского приятеля.

«Когда они прибыли, я осознал, что нам достались студент-скрипач из Оксфорда и, вероятно, лучшая виолончелистка на свете, — заявил Джон Леки в интервью журналу 'Melody Maker'. — Так что атмосфера стала слегка напряженной».

«Я не был студентом, — говорит Джон, — но не был и настоящим профессионалом, а вот она [Кэролайн Лавелл] была просто великолепна. Она была потрясающим музыкантом. Том чуть в лепешку не разбился, чтобы оставить меня в команде, полагаю так. Думаю, ему пришлось поспорить с EMI. Он заявил: „Нет, я хочу Джона Маттиаса'. И это было довольно смело для того времени и в его положении. Я был им совершенно неизвестен. Вероятно, у него на эту тему состоялся спор и с Джонни, так мне показалось. И я высоко ценил его внимание».

Утром назначенного дня Джон встретился с Томом на выставке фотографа Анни Лейбовиц. Маттиас был удивлен тем, насколько возбужденным и радостным был в тот момент фронтмен группы. Не было ни малейшего признака гнева или смущения, которые стали неотъемлемыми элементами более ранних сессий.

«Не знаю, какая атмосфера была у них прежде, — продолжает Джон, — но у меня сложилось впечатление, что записи давались им нелегко, к тому же на них все давили. Но они были в восторге от своей работы. Некоторые композиции для второй стороны синглов были только что записаны и звучали просто великолепно».

Однако, как и в случае с «Раblо Ноnеу». мучения еще не закончились. Музыкантам по-прежнему приходилось собирать песни из кусочков. Первоначальные миксы при прослушивании звучали, на их взгляд недостаточно хорошо. Группа и представители лейбла не знали, что делать. А потом кому-то в голову пришла парадоксальная идея пригласить продюсеров «Раblо Ноnеу» Пола и Шона, чтобы те взглянули, чем можно помочь. Это было спорное решение: хотя музыкантам нравились эти два американца, процесс сведения «Pablo Honey» шел не так уж гладко. К концу той работы отношения музыкантов с продюсерами стали довольно напряженными. Лишь в ретроспективе участники группы стали понимать, что у них с Полом и Шоном сложилась отличная команда, особенно учитывая качество материала, с которым приходилось иметь дело.

«Это была одна из тех тупиковых ситуаций, когда возникают всякие мысли: неужели хоть кто-то может тут помочь? — вспоминает Пол. — И кто-то поднял руку, не знаю даже, кто именно, и сказал: „Слушайте, эти парни сделали треки, продаваемые миллионными тиражами, настоящие хиты. Давайте позовем их'. Думаю, это было сказано наугад... просто они старались найти хоть какое-то решение и вдруг оказалось, что оно отлично сработало.

Самой первой мы начали сводить „Bones' и подумали: „Да, точно как у Pixies', и сделали ее именно в таком стиле, а потом послали им обратно — и попали точно в яблочко. Так и пошло: они подбрасывали нам материал, а мы возвращали готовые треки. Процесс занял некоторое время, а кое-какие композиции переделывали по нескольку раз. 'Just ' пришлось перезаписывать раз пять. Группа... могла сказать: „Нет, давайте еще разок, эта часть должна звучать громче или как-то иначе'. И мы посылали им новый вариант, и вскоре они сгружали обработанную версию в раздел „Готово'. Это продолжалось довольно долго, и мы параллельно занимались другими вещами». Некоторые миксы Джона Леки тоже пошли в дело — например, «Street Spirit» и «Iron Lung», — и наконец все записи были приведены к идеальному балансу.

Независимо от степени собственного участия в процессе, Шон признает, что профессиональные навыки Леки, а также его инженеров (ныне неизвестных) и Найджела Годрича стали ключевыми факторами успеха «The Bends».

«Одной из причин, почему мы с Полом взялись за „The Bends', было удовольствие от работы со столь безукоризненными записями, — продолжает Шон. — Вообще-то нам С Полом могли бы дать и чуть больше свободы, потому что фактически треки были уже готовы — полноценные записи на двадцати четырех