и так получу удовольствие от сегодняшнего спектакля. А это будет мне уроком на будущее.
Супруги сочувственно вздохнули. Элиза поднесла к лицу носовой платок, и с губ ее сорвалось сдавленное рыдание, благо тонкая кружевная ткань скрывала коварную улыбку. Элиза обожала свою работу на задании в полевых условиях.
— Отдай ей билеты, Генри, — настойчиво сказала жена.
Плечи мужчины протестующее опустились, но он быстро сдался и протянул билеты Элизе.
Та уже хотела уходить, когда женщина поймала ее за руку.
— Дорогая, я хочу, чтобы вы взяли вот это. Пожалуйста. Я настоятельно прошу вас принять мое приглашение и посетить наше собрание на следующей неделе.
На карточке, которую она сунула Элизе, было написано:
— Надеюсь встретить вас там, — сказала Фелисити, слегка стиснув ей руку.
Элизе очень хотелось в ответ расхохотаться, но вместо этого она робко и нерешительно выдавила:
— Благодарю вас.
Она могла бы разыграть их и по-другому, но и этот способ оказался забавным. Издав долгий и шумный вздох удовлетворения, Элиза направилась к Веллингтону, неся в руке билеты.
— Все в порядке, дорогая? — спросил он, с подозрением стреляя глазами по сторонам.
Вместо ответа она лишь слегка склонила голову набок, а затем шепнула ему на ухо:
— Их тела никогда не будут найдены.
Он хотел было расспросить у Элизы, как ей удалось это сделать, но тут Фелисити Хартуэлл из Клэпемского комитета отделилась от своего мужа и, подойдя к ним, больно ударила Веллингтона веером по руке.
— Жестокий, — выпалила она достаточно громко, чтобы ее могли услышать и другие посетители оперы.
Веллингтон непонимающе воззрился на пожилую пару, потом перевел глаза на Элизу, которая почему-то смотрела на него со странным испугом.
Как только они ушли, испуганное выражение на лице Элизы сменилось озорным.
Вывод напрашивался сам собой, и он только обиженно засопел.
— Так что, может быть, пойдем на свои места?
Элиза сладко улыбнулась.
— Минутку, милый, — сказала она и развернула его лицом к ложе, на которой был нарисован герб Общества Феникса. — Сейчас прибудут наши друзья, и мне бы очень хотелось на них взглянуть, хотя бы мельком.
— Что ж, ладно, — кивнул он, отводя глаза в сторону. — Только прошу вас, не затягивайте с этим.
Смеясь и игриво касаясь его плеча, она умудрялась незаметно следить за всеми прибывающими гостями.
— Двое мужчин; один из них пожилой, второму где-то под тридцать или чуть больше. Две женщины. Одна пожилая, одета очень элегантно, вторая — средних лет. — Хихикнув, она добавила: — Вторая женщина одета в темно-синее платье, и на ней столько бриллиантов, что хватило бы на целого слона.
— Интересно, удастся ли ей сохранить их до конца вечера, — фыркнул в ответ Веллингтон, уводя Элизу за руку ко входу в их ложу, — учитывая, насколько вы сами любите хорошие камни.
— Ох, мой дорогой Веллингтон, за кого вы меня принимаете? — Она вздохнула и вежливо засмеялась. — Я всего лишь агент на службе ее величества.
— И убранство ваших апартаментов демонстрирует все преимущества вашей службы.
— Вы таким образом пытаетесь критиковать мой изысканный стиль жизни?
— Просто я наблюдательный, — усмехнулся он.
Позволяя ему увлечь себя через толпу, она распахнула веер.
— А знаете, глядя на нас со стороны, я могла бы побиться об заклад, что мы с вами действительно муж и жена.
— Трудно представить себе большую несуразицу, — сказал Веллингтон, положив руку ей на талию, — чем быть женатым на ходячем арсенале. Вы, моя дорогая мисс Браун, являетесь мощным живым доводом в пользу холостяцкой жизни.
К большому ее сожалению, они как раз подошли к распорядителю зала, и Элиза не успела ответить на эту колкость. Когда служитель раскрыл перед ними дверь, она проскользнула вперед со всей смиренностью образцовой английской жены.
Когда дверь за ними захлопнулась, Веллингтон поставил чемодан позади своего кресла, расправил полы фрака и сел. Взгляд его был устремлен на сцену.
— Я слышал, что эта постановка просто великолепна.
Она сверкнула на него глазами, но толку от этого не было никакого, потому что он даже не посмотрел в ее сторону.
— Надеюсь, у вас есть Достойное объяснение тому, что мы расположились
— Я в курсе, — мягко ответил он.
— Значит, вы сознательно действуете вопреки рекомендациям министерства? — Она поймала себя на мысли, что разговаривает тоном сварливой торговки, и это ей не понравилось.
— Получается, что так.
Корсет Элизы позволял ей сидеть только прямо и никак иначе. Если бы она могла, она бы сейчас развалилась в своем кресле и уставилась на него.
Черт побери, а теперь начал играть оркестр.
— Итак, что мы будем делать? — Голос ее показался недовольным даже ей самой.
— Сейчас, — с явным удивлением ответил Букс, — мы будем ждать.
— Ага. — Свет в зале стал гаснуть. — Очаровательно.
Ничего очаровательного тут не было, и она это четко понимала. В конце концов, это же была опера.
Глава 17,
Вкус к опере воспитывается с годами, и не бывает двух одинаковых постановок. Помимо главных основ искусства, опера предлагает самые разнообразные возможности как для визуального, так и для слухового восприятия. Опера Моцарта не может вызвать такой же эмоциональный подъем, как, например, опера Пуччини; и в то время как музыка Бизе отличается очарованием и сочностью оттенков, очень немногие композиторы могут передать эпическую грандиозность так, как это удавалось Вагнеру. То же самое с Верди и его оперной интерпретацией истории о человеческом тщеславии, написанной Шекспиром. Под аккомпанемент захватывающих арий, мощных вступлений хора и исполнений в манере стаккато по вествование о приходе Макбета к власти и его падении производит еще более зловещее впечатление за счет запоминающихся мелодий, сопровождающих появление ведьм, а также пророческих предсказаний призраков и злых духов.
