между тремя такими славными джентльменами. — Она сделала паузу и прихлебну­ла из своей постепенно пустеющей кружки. Мысленно молясь, чтобы мужчины не заметили, как мало осталось у нее пива, она посмотрела на каждого из них и сказала: — У всех у вас, джентльмены, великолепные усы. И могу заявить, что никто из этих типов из высшего общества даже приблизительно не мо­жет сравниться с вами. — Она подождала, пока стихнут их одо­брительные смешки. — Так что же именно такие красивые и крепкие парни празднуют сегодня вечером?

Сет, самый высокий из троих, подкрутил кончики своих ры­жеватых усов, изогнутых, как руль велосипеда, и поднял круж­ку вверх.

—   Смерть самого главного мерзавца в Лондоне! — Двое других поддержали его одобрительными выкриками.

—   Вот это титул! — вместе с ними рассмеялась Элиза, на­вострив уши. — А кто же его обладатель?

—Доктор Кристофер Смит, черт бы его побрал! — Буфорд небрежно хлопнул ее по плечу, да так, что едва не сбил с ног. — Вечно смотрел свысока и на нас, и на медсестер. И даже на этих долбаных пациентов!

—   Словно мы какое-то дерьмо на подошве его штиблета, — добавил Сет, слегка покачиваясь. — Но хуже всего... — Он огляделся по сторонам, а затем наклонился поближе ко всей группе. — Эта его клиника на Эшфилд-стрит...

—   Меня туда ни за что не затащишь. — Буфорд сделал еще один большой глоток. — Смертельная западня, скажу я вам.

Внутри у Элизы все сжалось. Выходит, у этого респекта­бельного доктора имелось и второе лицо. Но она не должна была показывать своего удивления, поэтому небрежным то­ном добавила:

—Да ладно, парни, прекратите...

Внезапно Буфорд схватил ее за руку и жестко посмотрел ей в глаза.

—   Нет, правда, мисс Эмма, — не ходите и вы туда. Никог­да. Даже когда этот мясник уже в земле, все равно не ходите туда.

Смерть была делом повседневным в Уайтчепеле, так что ес­ли местным жителям что-то бросилось в глаза, то это нечто поистине жуткое. Она коротко кивнула — движение, хорошо знакомое всем, кто когда- либо жил в стесненных обстоятель­ствах.

—   Так или иначе, но сейчас он уже мертв, — пробормотал Джосайя. — И не нас нужно за это благодарить — медсестры справились с этим. Особенно вон та. — Он кивнул в сторону темноволосой женщины крепкого телосложения, сидевшей в углу паба. То ли случайно, то ли нет, но даже в толпе вокруг нее образовалось пустое пространство.

—   Кто она такая? — Элиза наконец допила свою пинту пива.

—   Мэри Гриссом. Если хотите знать мое мнение, мисс, это самая лучшая женщина, которая когда- либо показывалась в коридорах Королевской больницы. — Широкое лицо Джосайи как-то сморщилось, и на нем показалось нечто, напоми­нающее симпатию — еще одно чувство, редко встречающее­ся в Уайтчепеле. — Даже этот негодяй Смит соглашался с этим, потому она и работала у него в его клинике. Но она что-то видела на Эшфилд-стрит. Что-то очень плохое. Она пы­талась поднять шум по поводу того, что он там делает, а Смит об этом пронюхал. Теперь она нигде не может устроиться на работу — даже в Бедламе.

Буфорд громко рыгнул, после чего серьезно произнес:

—   Бедная тетка — она по-прежнему околачивается вокруг больницы. Как побитый щенок, который возвращается за но­вой трепкой. — Он грохнул кулаком по стойке, отчего все кружки подскочили в воздух. — И это неправильно. Совер­шенно неправильно, черт подери. Смит наговорил всем про нее жутких вещей, и теперь она как прокаженная'. Она заслу­живает лучшего!

Вот с кем ей следовало бы побеседовать...

—   Джентльмены, вы все заработали еще по одной. Благо­слови вас Господь, — сказала она, высыпая перед ними не­сколько монет. — А теперь прошу меня извинить, парни. По­хоже, что Мэри нужно выговориться перед женщиной.

Она протолкалась к другому краю «Комбомбулы» и заказа­ла два шерри. Зажав оба стакана в левой руке, она двинулась через толпу, пока не остановилась перед одиноким столиком, за которым сидела Мэри Гриссом. Мэри подняла на Элизу гла­за, и эта впавшая в немилость медсестра и вправду показалась ей похожей на потерянного, сбитого с толку щенка.

—   Так вот ты где, дорогая, — ласково сказала Элиза, ста­вя перед ней стакан с шерри. — Мне шепнули, что тебе это сейчас может оказаться очень кстати, — добавила она, кив­нув в сторону компании санитаров.

Грязные пальцы нерешительно обхватили стакан.

—   Спасибо, — прошелестела она, поднимая его к губам.

—   Не беспокойся ни о чем — просто питаю слабость к жен­щинам, которых мужики выкинули на улицу.

Мэри встревоженно взглянула на нее.

—   Вы это о чем?

Она изо всех сил старалась говорить с ист-эндским акцентом, но за неприглядной внешностью все равно чувствовалось обра­зование. Кем бы Мэри Гриссом ни являлась в данный момент, когда-то она была совсем другой. Доктор Смит заставил ту Мэ­ри Гриссом подчиниться себе, и теперь от нее остался только призрак женщины, когда-то помогавшей людям выздороветь.

Здесь Элизе нужно было выбрать другую тактику. Мэри бы­ла в Ист-Энде телом чужеродным. Отсутствие выпивки на ее столе подсказало Элизе, что та пришла сюда не для того, что­бы забыться. Она здесь пряталась.

Склонившись над маленьким шатким столиком, она впи­лась в Мэри взглядом ястреба.

—   Я знаю, что этот мерзавец Смит поспособствовал тому, чтобы ты попала в черный список, и таким образом лишил те­бя единственной честной работы, которую ты могла получить, работы, которая должна быть твоей. В свете его безвремен­ной кончины, а также того, что какие-то его дела подпортили тебе репутацию, у меня есть основания полагать, что ты зна­ешь нечто такое, за что тебя могут убить.

—   Но кто... — Нижняя губа Мэри предательски задрожа­ла. Она часто заморгала, но одна слезинка все-таки сорвалась с ее ресниц; наконец она спросила: — Кто вы такая?

Элиза приготовилась ответить, но тут внимание ее привлек стук распахнувшейся двери. Она бы расхохоталась над этими двумя «представителями рабочего класса», если бы не виде­ла их насквозь. Когда один из них указал на Мэри, Элиза за­метила на его руке кольцо, не сочетавшееся с его довольно простой одеждой.

Сердце в ее груди учащенно забилось, и она взяла Мэри за руку.

—   В данный момент я твоя лучшая подруга, а также твой единственный шанс выбраться отсюда живой. — Элиза на­гнулась вперед; взгляд ее голубых глаз был жестким и настой­чивым. — Ты мне веришь?

Было безумием задавать такие вопросы, но в подобные мо­менты многие вещи висят на волоске.

Рот Мэри сам собой открылся, но, будь она человеком роб­ким, она никогда не стала бы медсестрой. Зубы ее сжались, и она кивнула:

—Да... думаю, да.

—   Тогда оставайся рядом со мной, и — что бы ни происхо­дило дальше — никуда не беги.

—   Пока вы мне этого сами не скажете?

—   Именно, — ровным голосом произнесла Элиза, повора­чиваясь лицом навстречу новым посетителям. — Если ре­шишь смотаться отсюда, их человек снаружи обязательно те­бя достанет. Это ясно?

—   Да, мисс.

—   Я не шучу, — настаивала Элиза. — Что бы. Ни. Прои­зошло.

Мэри быстро опустошила свой стакан с шерри, а Элиза по­жалела, что у нее нет времени, чтобы взять еще по одной порции.

Мужчины смотрели через столик, не отрывая глаз от Мэри Гриссом, даже после того как Элиза