спинку стула.
— Да? Хорошо. Он мне звонил. Я с ним встречаюсь через два дня в 15 часов. Он сядет в мою машину у здания театра на Гетеплатц, и мы с ним немного покатаемся. Для вас я должен сделать еще одну мелочь, больше ничего. Вы ведь сейчас с этим молодым человеком, с ним вы живете у ваших друзей. Я хотел бы, чтобы вы под каким-нибудь предлогом предложили ему уехать. С чего вы это взяли? Это очень неприятно. Тогда вам придется заняться англичанином. Именно так, моя дорогая, как в Базеле. Багаж получите завтра на вокзале в автоматической камере хранения. Ключ будет оставлен завтра утром на Главном почтамте на ваше имя до востребования. Англичанин не должен нам мешать в среду. Так что уладьте это дело до среды. Об исполнении доложите обычным путем. И позаботьтесь, чтобы ваш знакомый действительно уехал.
Не дожидаясь ответа, он нажал на кнопку отбоя. Потом набрал еще один номер, услышав гудок, нажал на ту же кнопку. Вскоре его телефон зазвонил.
— Кайзер слушает.
— Девушка становится рискованным объектом. Прежде чем вы ею вплотную займетесь, я хотел бы, чтобы за ней в эти дни было установлено круглосуточное наблюдение; вы и еще кто-нибудь по вашему выбору. Не сомневаюсь, что сегодня вечером эта особа встретится с американцем или англичанином; сфотографируйте и опознайте этого человека, а в последующие дни не спускайте с него глаз. Пусть ваш помощник продолжает наблюдение за девушкой. Я хочу знать о каждом шаге их обоих. В среду получите дальнейшие инструкции. Я позвоню ближе к вечеру. А до тех пор действуйте, как я вам сказал.
Он положил трубку и, наморщив лоб, уставился в стену перед собой. Достал из кармана пиджака турецкую сигарету, вставил ее в золотой мундштук и закурил. С наслаждением затянулся. Но взгляд не смягчился, как это обычно бывало в таких случаях, а остался холодным, задумчивым и устремленным в пустоту. Не стоило больше самому заботиться обо всех этих вещах. Он найдет надежного человека, тот все сделает за него. Такими неприятными мелочами, не дай Бог, аппетит еще себе испортишь. А сейчас как раз настало время приступить к любимому блюду — брынзе.
Клаудиа не спеша спускалась вниз вдоль колоннады курортного санатория, то и дело останавливаясь и осматривая витрины маленьких, но изысканных модных лавочек и ювелирных магазинчиков, прошла по аллее и очутилась у моста Райнхардфизербрюкке. Она пересекла речушку Оосбах и слилась с толпой туристов, фланировавших в теплую осеннюю погоду по улицам и наслаждавшихся ухоженной опрятностью и благополучием курортного города. Вышла на Кройцштрассе и в конце ее повернула налево, на Лихтенталерштрассе. Перейдя через дорогу, она остановилась перед домом №7. Внимательно осмотрела таблички с фамилиями врачей на классическом портале построенного из песчаника особняка. Справа и слева от кованой, украшенной аппликациями двери располагались торговые залы респектабельной модной лавочки «Хаузер». Дверь открылась, и из нее вышел высокий блондин в светло-голубом костюме. Клаудиа, казалось, колебалась секунду, но затем обратилась к вышедшему, указывая на одну из табличек с фамилией врача. Мужчина показал жестом на дверь и, видимо, дал ей какие-то объяснения. Но маленький человек на другой стороне улицы, рассматривавший только что витрины «Шварцвальд-базара», был начеку. Фотоаппаратом, который он небрежно держал в ладони, он успел сделать серию снимков, запечатлевших этот разговор. Когда блондин повернулся и зашагал в направлении Леопольдплатц, он последовал за ним по другой стороне улицы, соблюдая определенную дистанцию. Проходя мимо молодого человека, внимательно смотревшего на витрину кафе «Кениг» у «Шварцвальд-базара», он слегка кашлянул и, не останавливаясь, пошел дальше. Молодой человек, обернулся и увидел, как Клаудиа входит в лавку «Хаузер». Он не обратил никакого внимания на высокого рыжеволосого мужчину, пересекшего улицу и вошедшего в кафе «Кениг».
Через некоторое время появилась Клаудиа, держа в руках фирменный пакет «Хаузера». Она тоже перешла улицу и направилась к кафе «Кениг». Молодой человек последовал за ней и занял столик у окна. Клаудиа села за столик в центре зала, здесь ее соседями оказались пожилая полная женщина и рыжеволосый мужчина. Она заказала себе шоколад. Все трое, казалось, не были между собой знакомы. Внимание молодого человека слегка рассеялось, и он не заметил, как Клаудиа подвинула рыжеволосому записку, тот положил ее в раскрытое меню и мог таким образом спокойно прочесть. Не заметил молодой человек, помешивавший свой чай, и то, что рыжеволосый, после недолгого раздумья, тоже вынул из бумажника листок, что-то на нем написал и положил его в меню. Клаудиа через некоторое время взяла его, незаметно прочитала записку, скомкала ее и сунула в сумочку. Вскоре рыжеволосый удалился, видимо, в туалет, а Клаудиа, подождав немного, вышла из кафе.
Молодой человек последовал за ней. Она пересекла Кройцштрассе, оставила слева площадь Аугусты и за мостом через Оосбах, у дома Пагенхардта, повернула налево. Хотя она шла быстрым шагом, молодому человеку не составляло труда следовать за ней по Лихтенталераллее. Она свернула в первую улицу направо и, не сбавляя темпа, пошла вверх по довольно крутой Фремерсбергштрассе. Путь до дома ее друзей был неблизкий, но длительная прогулка ее, судя по всему, не смущала. Молодому человеку пришлось попотеть, и он перевел дух только после того, как Клаудиа вошла в подъезд высокого дома №94. Она поднялась на третий этаж, где Зиберы занимали большую уютную квартиру, в которой, кроме них, проживали две кошки и собака.
Около семи часов, когда Клаудиа снова вышла на улицу, было уже почти совсем темно. Теперь к ее преследователю присоединился еще один молодой человек с машиной. Из своего «БМВ» он наблюдал, как Клаудиа с объемистой парусиновой сумкой направилась к припаркованному «Опелю». Они следовали за ней до площади Гинденбурга, где Клаудиа оставила свою машину. Для «БМВ» тоже нашлось место на стоянке. Клаудиа двинулась вверх по Лангештрассе и вошла в подъезд небольшого старинного, недавно отреставрированного особняка. Ее преследователи не отставали от нее, но, дойдя до площадки третьего этажа, оказались перед дверью в сауну. Там им любезно объяснили, что по понедельникам до 22 часов сауна работает только для женщин, мужчин просят приходить завтра в любое время до 22 часов. Убедившись, что в доме только один выход, они расположились на противоположной стороне улицы и стали ждать. В сауне можно пробыть долго, поэтому один из них достал из машины сумку, в ней находились термос с кофе, бутерброды и карманная рация. По ней они информировали начальство о текущей ситуации.
Клаудиа недолго пробыла в раздевалке. Она, собственно, вошла только для того, чтобы оставить сумку. Взяв полотенце, она направилась в туалет. Дом этот был ей хорошо знаком, скорее, по воле случая. Раньше в его мансарде жил один знакомый, он и показывал ей дом еще до реконструкции. Тогда она сама бродила по старинным пустым апартаментам и случайно наткнулась на потайную дверь. После реконструкции Клаудиа, скорее из любопытства, решила посмотреть, сохранилась ли еще эта дверь, и — о чудо! — она действительно пережила реконструкцию и осталась на прежнем месте. В туалете она достала из кармана отмычку и с ее помощью открыла маленькую дверь, находившуюся прямо напротив кабинок для переодевания. Войдя в нее, она оказалась в тесной кладовке, набитой стиральными порошками, рулонами туалетной бумаги и каким-то хламом. Клаудиа закрыла за собой дверь и начала осторожно разгребать кладь. С трудом, буквально по миллиметру, она отодвинула от задней стенки тяжелую полку, стараясь не производить лишнего шума. Ей казалось, что прошла вечность, прежде чем ей удалось отодвинуть заставленную вещами полку настолько, что за ней стала видна деревянная дверь. Отмычкой она открыла старый, проржавевший замок и очутилась на деревянной террасе. Дошла до ее конца, привязала веревку, извлеченную из кармана, к ограждению, проверила ее прочность и соскользнула по ней на крышу одноэтажной пристройки соседнего дома. Зажмурив глаза, она спрыгнула с крыши в темный внутренний двор. Приземлившись, как кошка, на все четыре конечности, Клаудиа вскочила, вытерла носовым платком руки и подошла к деревянному забору, отделявшему двор от соседнего участка. В заборе она нашла дверь, открывшуюся без труда.
Так она оказалась во дворе одного из домов по Луизенштрассе, где в первом этаже размещалось маленькое кафе. Через открытую дверь во двор проникала полоска света. Она еще раз бросила взгляд в сторону террасы и вошла в дом. Перед ней открылся коридор, с правой стороны находились двери туалетов, а левая дверь вела в кухню. Клаудиа вошла в женский туалет и быстро поправила перед зеркалом прическу. Вымыла руки, бросила бумажное полотенце в картонную коробку, заваленную использованными полотенцами, и вышла в коридор. Пройдя через зал кафе, она снова оказалась на улице. После тишины и безлюдья двориков и закоулков шум транспорта на Луизенштрассе показался ей необычайно громким.
