На кухне Бридл плеснул себе немного водки и прошел в комнату. Не зажигая света, остановился у окна. Вид ночной Москвы не отвлекал его от собственных давних мыслей — он спрашивал себя: сколько времени ему еще придется пробыть в этом городе? Нельзя сказать, что работа не доставляла удовольствия, но за пять лет пребывания здесь он соскучился по дому. Истосковался по английской еде, английской погоде, по своим английским друзьям, наконец. Ему хотелось по воскресеньям сидеть с ними за кружкой пива в пабе и играть в дартс. Он так глубоко задумался, что не заметил, как открылась входная дверь и в квартиру скользнула тень. Непрошеный посетитель бесшумно приблизился к нему сзади и нанес удар по голове стальной дубинкой. Потом распахнул окно, перевалил тело потерявшего сознание Бридла через подоконник и столкнул вниз. И исчез также бесшумно, как и появился. На улице он присоединился к ожидавшему его напарнику, и черная «Волга» умчала обоих.

Сергей Тальков вышел из жилого дома-башни №19 по Малой Бронной со смешанным чувством. Правительственный «ЗИЛ» понесся по направлению к Кремлю. Откинувшись на сиденье, Тальков проигрывал свой только что состоявшийся разговор с Генеральным секретарем. Одно было ясно — Константин Устинович Черненко не жилец, он смертельно болен. Тальков посетил его в связи с убийством Бридла и пытался осудить этот жестокий акт мщения со стороны Сементова. Но Черненко явно был не в состоянии понять, о чем идет речь.

Сементов все больше и больше входил в силу. Тальков вздохнул. Когда уйдет Черненко, кто займет его место, кто придет к власти? Гришин болен, Устинов тоже. Остаются Романов, Горбачев и Долгих. Если он не разучился правильно оценивать мельчайшие детали, то гонку должен возглавить секретарь ЦК Михаил Горбачев. Насколько Тальков мог судить об этом человеке, при его правлении существовать ему останутся считанные дни. Ни для кого не секрет, что этот энергичный интеллигент, сам бывший в свое время доверенным лицом Брежнева, захочет порвать с той эпохой и со всеми, кто напоминал бы ему о ней. «Это значит, что я должен осуществить свой план сейчас, пока еще в состоянии это сделать, — подумал Тальков. — Завтра может быть поздно».

Черный лимузин стремительно пронесся через Боровицкую площадь и Боровицкие ворота в Кремль. В бюро Талькова уже ожидал его секретарь Гурбаткин, тут же протянувший ему папку с бумагами.

— Результаты расследования смерти Бридла, товарищ генерал.

— Спасибо, Михаил. Чаю, пожалуйста. И когда придет майор Хофманн, пришлите его сразу же ко мне!

Гурбаткин кивнул и вышел. Тальков сел за стол и положил папку перед собой. Смерть Бридла его лично глубоко задела. Ему нравился этот маленький англичанин. Читать дело не было необходимости. Тальков знал, что Бридл радировал в Лондон о том, что туда выехали агент КГБ и агент Штази, но не явилось причиной смерти Мартоковского. Как удалось установить, убийца не был сотрудником британских служб. Было ясно, что Сементов приказал убить Бридла, чтобы досадить ему, Талькову. Сементов наверняка знал, что они друзья. Это была месть за его эскапады. Ну что ж, пора уходить. Возрастающему влиянию Сементова Тальков уже ничего или почти ничего противопоставить не мог. Он вспомнил, как впервые познакомился с Бридлом в Лондоне. Бридл со своей сестрой Мюриел был в опере, и они оказались в ложе втроем. Если бы Мюриел четыре года назад не погибла в автомобильной катастрофе, у него, Талькова, была бы еще одна причина отъезда за границу. Ни до, ни после он не встречал подобной женщины: исключительное чувство собственного достоинства, образование, очаровательная, нежная… Он вздохнул. В комнату вошел Хофманн.

— Ты что так тяжело вздыхаешь?

Тальков оторвал глаза от папки и молча глянул на Хофманна. Потом поискал в кармане пиджака, достал полупустую пачку и вытащил папиросу. Смял мундштук в двух местах, закурил, жестом предложив Хофманну сесть.

— Мне пора сматываться отсюда. Убийство Бридла — последнее предупреждение. Я, между прочим, нашел наконец этого «доктора Арма» в Швейцарии.

Хофманн вопросительно посмотрел.

— Он адвокат в Базеле, у него офис в переулке Хутгассе. Ключом, доставшимся от Бринэма «по наследству», открывается абонементный сейф в Базельском городском филиале Швейцарского банковского союза на Марктплатц. Наши противники явно глубоко заблуждаются: они думают, что у Бринэма был ключ к микропленке, хранящейся в этом сейфе.

Хофманн, сбитый с толку, потряс головой.

— Но он у него действительно был. Это тот ключ, который сейчас у нас.

Тальков рассмеялся.

— Чай будешь?

Хофманн кивнул. Тальков нажал кнопку и заказал чай для него.

Пока Хофманн в недоумении смотрел на Талькова, тот сидел напротив, весело на него поглядывая, пока принесут чай. Долго ждать не пришлось — в комнату бесшумно вошел Гурбаткин и поставил на маленький столик рядом с креслом Хофманна стакан чая в подстаканнике. Когда он ушел, Тальков встал из-за стола и подошел к окну. Не оборачиваясь к Хофманну, он начал говорить.

— Нет, речь идет не о ключе, который у нас. Мне потребовалось время, чтобы понять суть фразы этого Готтлиба Майера о ключе, и какой ключ мы должны передать им. Они давно знают что лежит в абонементном ящике в Базеле — для этого им не нужен ключ Бринэма. Они имеют в виду другой ключ! Микропленка, лежащая в банке, закодирована. Семь лет назад, когда началась операция «Прогулка», я решил перестраховаться на случай, если что-нибудь сорвется — что и произошло. Я переснял документы на микропленку, но саму микропленку закодировал. Эту идею мне подбросил мой старый приятель Пертранев из Московского института кинематографии. Мы воспользовались методом, применяемым в игровом кино, когда люди летают по воздуху и тому подобное, то есть мы использовали метод «блуждающей маски». Технически все отнюдь не сложно, но для таких дилетантов, как я, не очень понятно. В общем, мы сделали следующее: обработали микропленку, как кинопленку, и нанесли на нее черный орнамент неправильной геометрической формы. На черные места мы пересняли другие, абсолютно не имеющие никакой ценности административные документы, так что в швейцарском банке оказалась микропленка с абсолютно непонятными документами. Чтобы прочесть подлинные документы, нужно на микропленку снова нанести маскировочный фильм, с черным рисунком, и только после этого негатив дополнительного фильма, он-то и заполнит черные места нужным текстом.

Тальков сделал паузу и повернулся к Хофманну, сидящему в некоторой растерянности.

— Так вот: существуют еще две кассеты — с «маской» и с закрытыми частями текста. Если эти три пленки соединить вместе и снять копию, то получится читабельная микропленка. Эти две кассеты и есть ключ, тот самый, за которым охотятся наши противники — если так можно назвать тех, кто стоит за Майером. Я проявил мудрую предусмотрительность и оставил эти кассеты в Баден-Бадене.

— Думай обо мне все, что хочешь, но я ничего не понял. Главное, чтобы ты держал все нити в руках.

Хофманн хлебнул глоток чая и вежливо улыбнулся.

— Не старайся казаться глупее, Ханнес, чем ты есть на самом деле! Ты же знаешь, что у нас в Баден-Бадене военная миссия. Полковник Курагин, руководитель миссии, мой старый и преданный друг. Самым надежным вариантом для меня было доверить пленки ему. Ради предосторожности я хранил пленки у себя. А когда Курагин, абсолютно для меня неожиданно, оказался в Москве по вызову для доклада, я отдал ему кассеты, чтобы он взял их в Баден-Баден. Его багаж не досматривают при выезде. Если бы я знал заранее, что состоится его приезд сюда, я бы подождал еще два года и не пускался бы во все эти сложные