— Посвети мне,— попросил он.— Сандалии свои не разыщу.
Бережливый вышел из кухни с поленом в руке да как хватит приятеля по голове: трах!
— Ай, что ты делаешь? Из глаз искры снопом посыпались! — завопил гость.
— Вот и ищи скорей свою обувь. А недавно вечером я сам себе под глазом такой фонарь засветил, что всю дорогу бегом бежал. Просто как днем было видно.
Услышав это, приятель поспешил уйти, как был, разутым.
Наступил Новый год.
«Постой же, я проучу тебя,— подумал приятель.— Посмеюсь над тобой, скупердяй!»
В первый день Нового года явился он к бережливому с поздравлением и принес ему, по обычаю, подарок.
— Поздравляю, желаю счастья. Хочу тебя порадовать. В Новом году решился я жить, следуя твоему мудрому примеру. И первым делом подумал: зачем тратиться на дорогие подарки? Зачем сорить деньгами? Принес я тебе эту длинную соломинку. Сделай себе из нее трубку.
На другое утро бережливый явился к своему приятелю отдать долг благодарности. После обычных приветствий достал он из своей пазухи все ту же соломинку. Только теперь она стала наполовину короче.
— Вот тебе к Новому году драгоценное снадобье. Всякий знает: солома — первое средство от ломоты в ногах.
Подал соломинку бережливый и ушел, а приятель его так и остался сидеть с открытым ртом.
КАК «ПИОНОВЫЕ ПИРОЖКИ»[65] В ЛЯГУШЕК ОБРАТИЛИСЬ
Жили в старину свекровь с невесткой. Вот как-то раз в праздничный день случились у них к ужину «пионовые пирожки». Съела каждая по одному, по два, и осталось еще несколько пирожков. Принялась старуха убирать их в ларец-дзюбако, и тут вдруг одолела ее жадность.
«Утром-то поди «пионовые пирожки» покажутся еще лучше... Вот не было печали такую вкусноту скормить ни за что, ни про что этой негоднице-невестке, этой ленивице!» — думает она.
— Эй, послушайте, пирожки! Коли увидит вас невестка, обратитесь в лягушек. Смотрите не забудьте. Как только попадетесь ей на глаза, сейчас же прикиньтесь лягушками.
Много раз повторила эти слова старуха, а потом запрятала ларец с пирожками в самую глубину шкафа. Но не знала она, что невестка все слышала. Утром встала невестка ранехонько, достала ларец и съела все пирожки, а потом наловила столько лягушек на рисовом поле, сколько пирожков было, да и посадила их в ларец.
Проснулась наконец старуха, дожидается, чтобы невестка ушла в поле работать. Только та за дверь, как свекровь шасть к ларцу. Открыла она крышку — и вдруг... Плюх, плюх, плюх! Стали из ящика выпрыгивать лягушки — и поскакали в разные стороны, одна туда, другая сюда.
— Эй, эй, пирожки! Ослепли вы, что ли? Ведь это я! Это я! Не скачите как полоумные, горошек рассыплется! Начинку вытрясете!
Гналась, гналась за ними старуха, расставив руки, да так и не поймала!
И ТАК, И ЭТАК
Жил в одной деревне человек по имени Сэйдзо.
Как-то раз гулял он с приятелями по горам. А в густых зарослях травы лежал заяц и спал мертвым сном, разомлев от дневной жары.
— Глядите, вон там дохлый заяц валяется! — крикнул один из приятелей.
Сэйдзо сразу же заткнул себе нос:
— То-то я давно уже чую, несет откуда-то падалью.
Услышал заяц человеческие голоса, как подпрыгнет и дал стрекача.
— Крепко же спал этот заяц,— засмеялся другой приятель.
— То-то я уже давно приметил, как в траве длинные уши шевелятся,— подхватил Сэйдзо.
С тех пор как начнет кто-нибудь поддакивать то одному, то другому, так про него говорят:
«Ну, да у него, как у Сэйдзо-сана[*]: заяц то живой, то дохлый».
СТЕБЕЛЕК ОДЕЯЛА
В старину у одного бедняка даже постели не было. Стыдился он своей нищеты и потому строго наказал маленькому сыну:
— Смотри не проговорись, что я на соломе сплю и соломой покрываюсь. При людях всегда называй солому одеялом.
Вот пришли как-то раз к бедняку гости, мальчик и говорит:
— Отец, эй, отец, у тебя в волосах застрял стебелек нашего одеяла!
ВАЖНЫЙ СПОР
Однажды отправились три паломника на поклонение в храмы Исэ. По дороге они заспорили.
— Если мы найдем на дороге тридцать золотых,— говорит один,— надо разделить деньги поровну, по десять монет на каждого.
— Нет! — кричит другой.— Кто первый заметит, тот пусть и берет себе большую долю.
— Несправедливо это! — возражает третий.— Надо делить поровну, чтобы никому не было обидно.
— Да ведь есть же такой обычай на оленьей охоте: кто первый попадет в оленя стрелой, тот и берет себе его голову. И тут то же самое: кто первый заметит деньги, тот пусть и берет себе большую долю.
Спорят паломники, ссорятся, кричат!
Попался им навстречу торговец маслом. Услышал он их спор, поставил на обочину дороги кувшин с маслом и взялся их рассудить:
— Вот что, дорожные люди, надо сделать так. Прежде всего положите сюда найденные деньги.
А паломники тем временем уже драку затеяли. Посохи так и замелькали в воздухе. Тут и торговцу попало, и кувшин его опрокинулся, и все масло на дорогу вытекло.
— Стойте, стойте! — кричит торговец.— Давайте сюда ваши тридцать золотых! Вы мне масло разлили!
— Каких тридцать золотых? — удивились паломники.— Да ведь мы их еще не нашли!
Отдышавшись, они пошли дальше.
С тех пор торговец маслом закаялся лезть в чужое дело, не разобравшись толком, о чем спор идет.
ГОЛУБИ УСЛЫШАТ
Однажды увидел крестьянин знакомого старика. Возится он на другом берегу реки, сажает что-то. Крикнул ему крестьянин через реку:
— Дедушка, что сажаешь?
Помялся старик и говорит:
— Иди сюда, я тебе скажу.
Удивился крестьянин, что за тайна? Любопытно ему стало. Перебрался он через реку вброд, подошел к старику. Тут старик и шепнул ему на ухо:
— Я в этом году сажаю на своем огороде горох.
— Только и всего? Почему же ты мне сразу не крикнул, когда я на том берегу был?
— Что ты, что ты! Разве можно? Голуби услышат, горох склюют!