— Да ничего, я и сам по-первости поверить не мог. Так вот из разговоров я узнал, что остатки армии оккупантов сопротивляются из последних сил на самых подступах к переходному порталу!

— Если то, что ты видел, действительно сбудется, — батюшка по-старчески собрал губы в жемок, — это не может не радовать! Три недели и мы вышибем их нашей территории…

— Я тоже на это надеюсь, — согласился Петр Семеныч. — Три недели до конца войны… Очень заманчиво! Очень!

— Ладно, давай не будем говорить «гоп»… Пока не будем, — через мгновение добавил батюшка.

— Да самое главное, — неожиданно опомнился Петр Семеныч, — фрицы напоследок готовят нам сюрприз…

— Очередное «Оружие возмездия»? — предположил батюшка. — Они просто не могут без этого! Что на этот раз?

— Обряд под названием «Круг Богини Смерти» говорит тебе о чем-нибудь?

— Еще бы, — ответил батюшка. — Этот обряд был в свое время навязчивой идеей бригаденфюрера Виллигута. Видимо, он до сих пор сохранил свои пристрастия, не смотря на почтенный возраст. Он заразил своей идеей даже Шикльгрубера, превратив его в маниакального собирателя хрустальных черепов…

— Хрустальные черепа?

— Да, а почему ты так удивлен? — спросил батюшка.

— Во сне я видел множество хрустальных черепов. В основном они сконцентрированы в двух местах.

— Теперь постарайся не упустить никаких подробностей. Где ты видел черепа? В каком порядке они располагались? Меня очень интересуют особенности их расположения…

— Черепа я видел в двух местах, — сказал Мистерчук, — на полянке, где собственно и открывается портал, еще в ангаре…

— Давай сначала про полянку, — попросил батюшка.

— Есть листок с ручкой? — спросил Петр Семеныч. — Я лучше нарисую примерную схему… Нечто подобное я уже видел.

Батюшка вынул из прикроватной тумбочки ученическую тетрадь в клеточку и шариковую ручку.

— Примерно так, — сказал Петр Семеныч, изобразив на листке бумаги некое подобие спирали, в которую он хаотично вписал кривые окружности, — эти кружочки — черепа…

— Я догадался, — кивнул монах.

— Точно так же располагались камни в тот день, когда фрицы сбежали из нашего мира. Помнишь, я рассказывал?

— Помню, — батюшка задумчиво потер лысину. — Это — лабиринт. Такие лабиринты не редкость, наши предки широко использовали их… Считалось, что с помощью таких вот конструкций можно путешествовать между миров. Однако я ни разу не слышал, чтобы вместо камней использовали хрустальные черепа. Видимо, их применение увеличивает пропускную способность портала, — предположил он. — А что с черепами в ангаре?

Петр Семеныч, покусывая пересохшие губы, принялся по памяти восстанавливать «Круг Богини».

— Круг. В нем двенадцать одинаковых секторов с колоннами, — комментировал он свои каракули. — На каждой колонне — черепушка, шарами направленная в центр. Там тринадцатая колонна. Но череп расположен на макушке, шарами в потолок. Круг исписан какими-то иероглифами, рунами… Одним словом всякой дребеденью! Не могу их воспроизвести, — помучившись пару минут, отложил ручку Петр Семеныч. — Ты уж не серчай на меня, батюшка, — расстроено произнес он, — я ж не Штирлиц какой, чтобы с одного взгляда все запомнить.

— Не расстраивайся, Петруша! Есть у нас спецы… Они из тебя эту инфу вытащат.

— Как?

— Простой гипноз, — пояснил батюшка. — Ты как, не против?

— Давай, зови своих яйцеголовых, — решился Петр Семеныч. — Времени у нас не так уж и много. Нужно разобраться, чего эти уроды задумали.

К вечеру того же дня подробные чертежи, выполненные Мистерчуком под гипнозом, легли на стол главе 16 отдела. Решив пока не беспокоить слабого после болезни Петра Семеныча, генерал пригласил в свой кабинет лишь майора Сидоренко. Вольф с Петером в расчет не брались, так как являлись всего лишь силовиками, не смотря на вампирскую сущность Незнанского. В магических обрядах бывшие Псы не разбирались, поэтому общаться батюшка предпочел с подготовленным человеком. Раскурив традиционные трубки, контрразведчики минут пять сосредоточенно вдыхали дым душистого зелья.

— Недурственный табачок! — с наслаждением выпустив из легких сизый дым, произнес майор.

— Другого не держим! — В табачном деле батюшка считал себя гурманом.

— Ну что, Сереженька, давай-ка мы с тобой раскинем мозгами, чего же нам фрицы напоследок приготовили.

— Да уж, подкинул нам Семеныч ребус, — потирая покрытый трехдневной щетиной подбородок, пронес Сидоренко. Затем он взял со стола чертеж и принялся крутить его в руках. — Каша какая-то, — наконец высказался он.

— О чем это ты? — спросил монах.

— Я о надписях. Вот сам посмотри, — Сергей Валентинович развернул листок с чертежом к батюшке, — чудовищная смесь… Это, я так понимаю, руны, — он ткнул пальцем в угловатые значки, это — египетское письмо, здесь вообще латынь, ближе к центру то ли ацтекское письмо, то ли майя… Бред какой- то!

— Смесь действительно гремучая, — согласился Феофан. — Однако, это не бредятина, как ты только что выразился. Здесь прослеживается четкая логика. Нужно просто свести все эти письмена воедино. Открою тебе маленький секрет, наш отдел уже занимался хрустальными черепами. Как раз накануне Второй Мировой. Когда наши агенты донесли, с каким рвением главный мистик рейха Виллигут охотится за ними… Ну, ты понимаешь, Сергей Валентинович, мы должны были просчитать их ходы. Ситуация в мире накалилась до предела… Пришлось перелопатить массу древних рукописей, и сложить кое-какую картинку. Вот как мне все это видится: в обряде одновременно участвует тринадцать жрецов — по числу хрустальных черепов в круге. Возле каждого черепа написано тайное орденское имя адепта. СС — приверженцы арийской традиции, поэтому имена жрецов начертаны рунами. За это предположение говорят руны возле тринадцатого, центрального черепа композиции.

— И правда, я сразу и не приметил, — произнес Сидоренко.

— Итак, — подытожил батюшка, — двенадцать жрецов посредством черепов концентрируют энергию в центральный, где она преломляется, преобразуется и поглощается тринадцатым жрецом. Который использует её для вызова пресловутой богини. Нечто подобное практиковали жрецы майя и ацтеков. Только круг у них был побольше — несколько десятков километров в диаметре, а то и поболе. Родственность обрядов сомнению не подлежит, отсюда и изобилие ацтекский мотивов.

— А при чем тогда здесь латынь? И остальное…

— Точно не знаю, но могу предположить, — после нескольких глубоких затяжек отозвался Феофан. — И латынь, и египетское письмо, и руны — всего лишь попытка реконструировать древний обряд коренных американцев с помощью подручных средств. Они просто заполнили пробелы в заклинаниях майя, похожими по эффекту, только принадлежащими другой этнической группе.

— А разве так можно? — удивился майор.

— А почему нет? — вопросом на вопрос ответил монах. — Например, в чай можно положить и сахар, и мед и варенье. А полученный от этой процедуры эффект, за исключением некоторых нюансов, можно охарактеризовать одним словом — «сладко».

— Так-то оно так, но мы-то с вами знаем, что в нашем деле подчас эти самые «некоторые нюансы» могут оказаться весьма и весьма неожиданными и неприятными… Даже опасными! — возразил Сергей Валентинович.

— Вот за что я тебя уважаю, Сереженька, так это за то, что ты прежде, чем бросаться с головой в какую-либо авантюру, десять раз подумаешь… Не то, что некоторые! Но, я думаю, что наши противники не переживают за последствия от этих самых нюансов. Я уверен, что в обряде не будут участвовать сколько-