От едкого аммиачного запаха нечистот слезились глаза, и перехватывало дыхание. Холодная жижа чавкала в промокших ботинках. Продрогший до костей парень болезненно морщился, шевеля онемевшими пальцами ног, пытаясь вернуть им хоть какую-то чувствительность. Напитавшиеся влагой штанины противно липли к ногам, сковывая и без того заторможенные движения. Споткнувшись в очередной раз, парень рухнул на колени, разбрызгивая во все стороны зловонную канализационную грязь. Увесистый продолговатый куль, который юноша упорно тащил все это время, выскользнул из его ослабевших рук и плюхнулся в жижу, в очередной раз всколыхнув вонючий канализационный отстой. Волна смрада, последовавшая за этим, вывернула парня наизнанку.

— Вот дерьмо! — просипел бедолага, сплевывая тягучую горькую слюну. Это был далеко не первый приступ рвоты. — Командир, подохнем мы здесь без противогазов! — в голосе юноши послышались панические нотки.

— Держись, боец, прорвемся! — с трудом сдерживая рвотные позывы, глухо отозвался крепкий мужчина лет сорока-сорока пяти, которого юноша назвал командиром. — Должны… Обязаны прорваться! Зря, что ли, вся наша группа полегла? Если подохнем в этом говне и задание не выполним, как пацанам на том свете в глаза смотреть будем? Держись, Василий, держись! Война…

— Да в гробу я эту войну видел! — с надрывом воскликнул паренек. — Я в городе однокашника своего встретил. Леху Курочкина. Он ни о каком подполье и не помышляет и при немцах хорошо устроился! Спецпаек от рейхскоммисариата получает. Живет припеваючи!

— Припеваючи, говоришь? — усмехнулся командир. — А о кормовой базе для Роттен СС он тебе ничего не говорил?

— Это для вампиров что ли?

— А то! Ты думаешь, почему такие Лехи живут припеваючи, да еще дополнительный паек от германских властей получают? На принудительных работах их не задействуют? Разве что в попу не целуют! Только в один прекрасный момент впишет полковой интендант имя этого твоего Курочкина в продуктовую разнарядку, и подадут его, словно цыпленка к обеду… А хладный обескровленный труп подъедят на ужин вервольфы, они не такие привередливые как красные братья!

Парнишка передернул плечами от отвращения, забыв на время о смраде нечистот и онемевших пальцах ног.

— Владимир Вольфыч, а почему они об этом не знают?

— Кто они? — переспросил командир. — Курочкины?

— Да.

— А им об этом знать не положено. Немецкое командование, оно тоже не лаптем щи хлебает. Зачем им лишняя шумиха? Зачем будоражить и без того запуганное население? Проще бросить таким лояльно настроенным к Рейху гражданам сахарную косточку в виде спецпайка и других поблажек…

— А на деле — откармливать их на убой?

— Дошло, наконец, — устало вздохнул Вольф. — Ладно, кончай лясы точить! Отдохнул слегка?

— Еще минут десять, — умоляюще произнес Вася.

— Времени нет! — жестко отрубил Вольф. — В городе сейчас такое твориться… Поднимай ублюдка!

Василий схватился за осклизлый брезентовый куль, но не смог удержать его в руках и вновь уронил в вязкую жижу.

— Тяжелый, сука! — прошипел он с ненавистью. — Командир, зачем мы этого мертвяка с собой тащим?

— Ты же слышал приказ: доставить на базу какой-нибудь высший чин, не ниже майора. Живого или мертвого. А тут такая удача — заместитель начальника штаба оккупационных войск Вермахта! Целый оберштандартенфюрер! Нет, не можем мы его бросить! Пусть он и дохлый…

— Так и я о том же: зачем им этот жмур? Что с мертвяка поиметь можно?

— А вот это не нашего ума дело! — нахмурился бывший егерь. — Сказано, что и труп сгодится, значит, тащим труп!

— Так давай его спрячем где-нибудь, — предложил парень. — Мертвяку-то все равно! А мы налегке до наших доберемся, людей побольше возьмем…

— Отставить разговорчики! — рявкнул Вольф, утомившись перепираться. — Схватил и потащил! Слишком ценный груз, чтобы его бросить! — немного погодя, добавил он, посмотрев на ссутулившегося Василия. — Найти могут. Давай, Вася! Потерпи, родной!

Паренек тяжко вздохнул, закашлялся от ядовитых испарений и вновь ухватил брезентовый куль с завернутым в него телом мертвого немца.

К заранее условленному месту — у старой водокачки на окраине города они добрались только к утру. Благо, что их встречали верные товарищи — самостоятельно выбраться из канализационного люка измотанные диверсанты не смогли.

— Вольфыч! Жив, курилка? — заглянув в землистое лицо командира, измазанное зеленоватой слизью, поинтересовался высокий сухопарый мужчина, прячущий глаза за большими очками- хамелеонами.

— Не дождешься, Сергей Валентиныч! — с отдышкой произнес Вольф, пожимая протянутую руку контрразведчика.

— Эх ты, морда нерусская! — укоризненно произнес Сидоренко, порывисто обнимая Вольфа. — Молодец, что живой остался!

— Испачкаешься, Валентиныч! — предупреждал друга Вольф. — Я только что из грязной задницы вылез…

— Плевать! На базе нас уже банька ждет! Баба Маша самогоночки приготовила! Ядреная, душистая, — закатив глаза, поцокал языком Сидоренко, на лесных ягодках настоянная!

— То, что нужно! — согласился с ним Вольф. — Кстати, Валентиныч, у тебя с собой есть чего?

— Обижаешь старика, Вольфыч! — притворно надул губы ФСБешник, сразу поняв, о чем речь. — Прости, что сам не догадался предложить!

Через секунду он уже выудил из внутреннего кармана плоскую металлическую фляжку.

— Пятизвездочный! — с гордостью произнес он.

— Дай сначала Ваське, — попросил Вольф. — Может, отойдет от глотка конины. Пацан сам не свой… Ведь сопляк еще совсем! Мне бы ветеранов обстрелянных пяток, таких бы дел наворочали…

— Да я все понимаю, — помрачнел Сидоренко. — Только где я тебе обстрелянных ветеранов возьму? Ты чего, первый день партизанишь? У нас даже кадровых вояк не осталось — всех на передовую загнали! Ты же сам группу готовил…

— А! — отмахнулся Вольф. — Чтобы хорошего бойца воспитать время нужно!

— А вот нет у нас времени! — развел руками контрразведчик. — И людей подготовленных нету!

— О чем только в центре думают? — чертыхнулся Вольф.

— У них там и без нас своих проблем хватает, — поморщился Валентиныч. — Ладно, сваливать пора!