— Дед, ты меня заикой сделаешь! — делано возмутился он, хотя был рад вновь повидаться со стариком.

— Надо же какие кудесники пошли нонче нежные? — расплылся в ответной улыбке старик. — Ты, может, еще и мертвецов боисси?

— Ладно, дед, рад тебя видеть! Заразу из организма вывел… Сработал твой способ «на ура»!

— Так это надо отметить! — волхв хлопнул в ладоши, и на столе появилось два заполненных какой-то темной жидкостью кубка. — Вздрогнем, внучек? — ехидно ухмыльнулся дед.

Петр Семеныч взял со стола кубок и поднес его к лицу. Принюхался:

— А ты, дед, я смотрю, коньячок-то распробовал?

— А тож! — передразнивая внука, произнес старик. — Ну, поехали?

— Старый ведь человек, — покачал головой некромаг, — а словечек-то нахватался? И где только в своей глуши их услышать умудрился? — подколол деда Петр Семеныч. — Конечно поехали!

Они выпил, закусили лимоном, который с точностью до мелочей воссоздал старый волхв.

— Ты что же меня из каждого моего сна выдергивать будешь? — полюбопытствовал Министр.

— Нет, нельзя тебе так, — ответил дед, — не готов еще… Мозг отдыхать должен, — пояснил он. — Бессознательное состояние во сне — необходима для твоего хорошего самочувствия. Иначе быстро истощишься.

— Понял, но если припечет, я тебя сам могу найти.

— Можешь. О способе этом мы с тобой уже говорили.

— Ну, если ты не против, я пойду?

— Иди уж, досматривай свои сны, — произнес старик. — И не забывай про упражнения! Укрепляй дух, тренируй тело…

— А у деда-то губа не дура! Ну да Бог ему судья! — Прежде, чем вновь погрузиться во тьму, Петр Семеныч успел заметить, как дед наливает в свой кубок очередную дозу коньяка.

Яркий свет после непроглядного мрака болезненно резанул по глазам.

— Куда это меня забросило? — Петр Семеныч огляделся: он стоял на вершине пологой сопки, поросшей невысокой травой и чахлым кустарником. У подножия сопки начинался густой лес, тянущийся во все стороны насколько хватало глаз. — Что-то не похоже это место на больничную палату. Я сплю? Или нет? — Отличить с первой попытки сон от яви Петру Семенычу не удалось. — Вот черт! — выругался он. — Достали меня уже эти выкрутасы с реальностью! Так и свихнуться недолго!

Он постоял немного, пытаясь сообразить, что же ему делать дальше. Но ничего путного в голову не лезло.

— Так, а одежонка-то на мне дедова, — наконец заметил некромаг. — Значит, я до сих пор нахожусь в одном из тонких миров. Только не уверен, что это его мир…

Он спустился с сопки и углубился в тайгу. Безумно хотелось курить — Петр Семеныч не обладал железными нервами, и наставшее напряжение давало о себе знать.

— Так, если это действительно один из тонких миров, — размышлял на ходу некромаг, продираясь сквозь заросли папоротника, — значит, я могу на него влиять… В той или иной мере. Ведь получилось же у меня с бутылкой коньяка? Получится и здесь! В конце концов, тварь я дрожащая или право имею?

Задуманное получилось у Министра с первой попытки, он даже сильно и не сосредотачивался. Представив, что сжимает в пальцах дымящуюся сигарету, Петр Семеныч поднес воображаемый предмет ко рту и сделал глубокую затяжку. Горьковатый привкус табачного дыма, который Министр с наслаждением выдохнул, подтвердил его догадку — вокруг расстилался лес одного из тонких миров. Мельком взглянув на сигарету — конечно же «Парламент лайт», Петр Семеныч тут же «наколдовал» себе целую пачку и зажигалку в придачу. Жизнь налаживалась!

— Кто же меня сюда законопатил? — мучительно раздумывал Министр, бесцельно блуждая по лесу. — Неужели дед прикалывается? Да ему-то зачем?

Он попытался перенестись в хоромы старого волхва, или хотя бы связаться с дедом. Безрезультатно! Магическая формула переноса, вдолбленная стариком в его голову, здесь не работала. Мышеловка захлопнулась! Знать бы, кто её поставил, и с какой целью? После трех часов бесцельных блужданий по лесу, Министр набрел на небольшое заболоченное озерцо, рядом с которым стоял старый покосившийся омшаник.

— Стоп! — сказал сам себе Петр Семеныч, закуривая очередную сигарету. — Я знаю это место, я тут уже был.

Боясь спугнуть удачу, Министр обежал озерцо… Точно, над верхушками разросшегося молодого дубняка торчала крытая потускневшей жестью крыша — егерская избушка Вольфа. Продравшись сквозь колючий шиповник, Министр очутился на заросшем сорняком дворике. Было заметно, что избушка уже давно пустует: добротный некогда забор покосился, крыша веранды прохудилась, крыльцо просело, а дверь в избушку висела на одной петле.

— Было же времечко! — с грустью вспомнил Министр. — Охота, рыбалка!

Даже те небольшие «деловые проблемы», которые время от времени приходилось решать традиционными для криминала способами, не шли ни в какое сравнение с проблемами нынешними.

— Если я сейчас в избушке Вольфыча… Переходной портал совсем рядом. Может быть, дело именно в портале? Что со мной может случиться в тонком мире? — запоздало прикинул Петр Семеныч. — Кое какая силушка у меня есть… Посмотрим на их хваленый портал, — решился на авантюру некромаг, — если он, конечно, существует в этом мире.

Портал существовал, в этом Петр Семеныч убедился, даже не добравшись до заветной полянки. Примерно на полдороге он выскочил на широкую просеку, которой раньше не было. Половину вырубки занимала высокая насыпь железнодорожной ветки, остальную часть просеки — асфальтированный двухполосный автобан.

— Во швабы дают? — изумился Петр Семеныч, оценив качество дороги. — Куда нам до них?

Где-то в вдалеке свистнул паровозный гудок. Министр поспешно скрылся в лесу. Минут через десять, лязгая металлом, мимо Петра Семеныча на всех парах промчался бронированный состав. Бронепоезд двигался в сторону переходного портала.

— Интересно-интересно, — прошептал Министр, направляясь следом за поездом.

Он двигался лесом, не рискуя высовываться на дорогу. Минут через десять он наткнулся на первый пост. Вооруженные автоматами ССовцы охраны, о чем-то возбужденно спорили между собой, размахивая руками. Петр Семеныч затаился неподалеку, размышляя над тем, как ему обойти оцепление.

— Что же делать? Что делать? Это же тонкий мир! Стану невидимкой! — решил воплотить свою безумную мысль Министр. — Ведь на самом деле меня здесь нет! Я — энергия, морок, иллюзия! — повторил он слова старого волхва. — Человек, обладающий знанием, может менять тонкие миры, либо менять себя… — старался он внушить себе нужную мысль. — Я — невидим. Меня нет. Никто меня и не заметит.

Он посмотрел на руки — против ожидания они не исчезли, он по-прежнему продолжал себя видеть.

— А почему, собственно, я должен исчезнуть? Главное, чтобы фрицы меня не заметили! Вперед, невидимка? — спросил он сам себя. — А чем собственно я рискую? Это же тонкий мир! Вперед!

Он встал в полный рост и, больше не таясь, пошел в сторону поста.

— Не мандражируй, Петр Семеныч, — успокаивал он сам себя. — Ты ж крутой маг, Министр. Куда этим сосункам до тебя?

Но как ни настраивал себя Петр Семеныч, где-то в глубине сознание его грыз червячок сомнения. Умирать не хотелось даже здесь, в тонком мире. Хотя дед и предупреждал, что любая разумная сущность практически бессмертна…

К несказанной радости Петра Семеныча охранники не то, что его не заметили, но даже ухом в его сторону не повели, хотя шумел он изрядно. Помаячив для проформы перед самыми лицами эсесовцев, Министр удостоверился, что его действительно никто не видит и не слышит.

— Нет меня, морок один! — довольно буркнул некромаг, закуривая очередную сигарету.

— Ганс, есть сигареты? — спросил один из охранников своего напарника.

Хоть и разговаривали эсесовцы по-немецки, некромаг их прекрасно понимал без всякого переводчика.