широкая, волнистая равнина, похожая на необъятный английский парк. Разбросанные по ней фермы окружены двумя-четырьмя рядами деревьев, в усадьбах виднеются раскидистые яблони, сквозь голые ветви которых темнеют черепичные крыши. Неужели Франция?! Невдалеке кирпичный дом, из печной трубы струится тоненький дымок. Женевьева кинулась к нему и закричала на бегу:
— На помощь!.. На помощь!..
Этапы
Спустя месяц на улицах Брюсселя запестрели плакаты-объявления американского военного командования. Верхняя строчка, набранная крупным шрифтом, обещала:
«5 000 долларов награды тому, кто укажет местонахождение немецких диверсантов!» А ниже, под фотографией четырех эсэсовцев, жирные черные стрелки на которой целились в двух парней в танкистских мундирах без знаков различия, сообщалось: «Разыскиваются бежавшие из-под ареста опасные фашистские преступники, унтерштурмфюреры СС Герберт Зоммер, 20 лет, одет... приметы... Гюнтер Зоммер, 19 лет, одет... приметы... они же проходят по документам как голландские подданные Герард н Ян Ван Ден Целен. Кто знает, где скрываются опасные гитлеровские диверсанты, и немедленно не сообщит о их местонахождении американскому командованию, будут наказаны по всей строгости военных законов».
«Милые мои тетушка Ирэн и дядюшка Андрэ! До Парижа мы с папой добрались сравнительно благополучно, хотя и натерпелись немало страхов. За нашей машиной погнался бош на истребителе. Не знаю, остались бы мы живы, не появись американские самолеты. Хвала Иисусу Христу все обошлось! Папа посмеивался над моими страхами, а у самого тряслись губы. Он говорит, что не столько за себя боялся, сколько за наследство Сержа. Помните — то, тяжелое и дорогое... Не прислали ли вам мои друзья письмо или весточку о себе? Отпустили ли ами их из-под ареста? Какое роковое и нелепое стечение обстоятельств!.. Меня гнетут мрачные предчувствия. Часто вижу Сержа во сне, веселого и шумного, как Гаргантюа, кинусь к нему, а он в тумане исчезает. Если его и Костью боши захватили в Арденнах, то... Молюсь за них каждый день! Мама благодарна Сержу за мое спасение, но не может примириться, что русский стал моим невенчанным мужем, а я ношу под сердцем его ребенка. Папа на моей стороне. Шутит, что боши угнали на германскую каторгу единственную дочь, а русские вернули ее родителям с внучкой. Ему хочется иметь внучку... Тут началось повальное бегство, когда пронесся слух, что боши в американской форме проникли в Париж, а их танки приближаются сюда из Арденн. Паника утихла, когда русские погнали бошей на востоке, но чемоданы у всех наготове и многие спят, не раздеваясь.
Милая тетя Ирэн! Если узнаете что-нибудь о Серже, немедленно сообщите мне.
Обнимает и целует вас Женевьева, ваша несчастная парижская племянница».
ЧАСТЬ 2
Герои приключенческой повести «Смерть нас обойдет» — Константин Лисовский и Сергей Груздев в самом конце войны при выполнении боевого задания были сбиты зенитным огнем над Варшавой и вынуждены посадить горящий самолет на одной из площадей разрушенного города. Отсюда и начались их приключения. Уничтожив засевших в засаде эсэсовцев братьев Зоммер, они переодеваются в их обмундирование и попадают плен к националистам, из которого их освобождают немцы. После лечения в госпитале они выезжают в Берлин.
Случайная встреча с русским эмигрантом приводит героев повести в немецкое антифашистское подполье, с которым они и согласуют свои действия. Провал подпольщиков заставляет Лисовского и Груздева пойти на отчаянную акцию — захват военного самолета, чтобы на нем перелететь к англо- американским союзникам во Францию. Во время воздушного боя с фашистскими истребителями самолет загорается и тяжело раненные летчики оказываются в американском лагере для нацистских преступников. Из лагеря их выручает американский профессиональный разведчик Гарри Сторн, имеющий на них дальние виды.
Этап первый
Перед комендатурой стоял блестящий обтекаемый лимузин. Американец уселся за руль, завел мотор и, небрежно помахав вышедшему коменданту, направил машину к воротам. Поднялся полосатый шлагбаум, и Сергей через заднее стекло в последний раз взглянул на мрачные кирпичные здания лагеря военнопленных, черные фигуры немцев, тенями застывшие на желтых от песка дорожках, угрюмые караульные вышки.
— Как вас угораздило к нам в плен попасть? — поинтересовался майор.
— Длинная история, — вздохнул Костя, — позднее расскажу.
— Прошу помнить, — посуровел американец, согнав с лица улыбку, — для идейных противников нацизма вы слишком молоды, да и ваш послужной список говорит об обратном. «Гитлер капут!» кричать ни к чему, да мне и не нужно ваше самовыворачивание. Вы еще скажите, что специально сдались?! Я не романтик, а деловой человек, а потому поведем честную игру. Вы мне нужны как нацисты и больше не говоритео своем антифашизме. Вы меня поняли, Герберт Зоммер?
Лисовский заметно сник. Сергей понял суть разговора и сочувственно притронулся к руке друга. — Да, понял, господин майор. — О'кей! Ясность в отношениях — залог успеха!
Машина удивила Сергея своими размерами, богатой отделкой. Не то что у немцев, которые без нужды не поставят ни одной лишней детали. Просторная, со множеством непонятных хромированных украшений, мягкий ход, лишь на выбоинах слегка покачивает, мотор почти бесшумен, каждый его такт четок и легко определяется. И тормоза намертво схватывают колеса. Куда их везет американец? На шоссе почти не глядит, зато с парней глаз не спускает через зеркальце, будто в душу намерен заглянуть. А лимузин ведет классно, да и скорость взял сумасшедшую, только ветер свистит.
— Комендант предлагал на вас наручники надеть, — проговорил майор. — Я отказался. Вы достаточно разумны и не захотите осложнять свое положение. Вы мне нравитесь, хотя мои данные рисуют вас ярыми нацистскими фанатиками. Кто пьет виски, как Гюнтер, не способен на коварство. Подлец всегда трезв, он боится выдать себя во хмелю. Скорее уж вы, Герберт, способны вызвать опасения, но ваши чувства, как в зеркале, отражаются на лице. Не пойму, почему, комендант считает вас за отъявленных негодяев?
Дорвался Сергей до курева, аж дышать нечем. Устроился с комфортом, пепельницу выдвинул, к тихой музыке из приемника прислушивается и доволен. Майор зыркает в его сторону насмешливым взглядом, видать, потешается в душе над проявлениями независимости.
Болит грудная клетка, не дает свободно вздохнуть. И все же Костя чувствует себя лучше, чем в первые дни, когда в сознание пришел. Любыми путями нужно выздороветь, не быть Сергею обузой.
Груздев равнодушно следит, как деревня сменяется небольшим городом, а тот снова переходит в село. Еще в Руре привык к непрерывной череде городов, предместий, рабочих поселков. И живут же люди! Ни простора, ни воздуха, ни неба, ни леса...
