Почитай, что пишут. - Вслух? - Ну, можешь вслух, - пожал плечами майор и почему-то потрогал свою щеку пальцем. Черепицын развернул газету и начал искать глазами то, что надо было прочитать. Не найдя ничего подходящего (курс доллара, телепрограмма на неделю, сплетни шоу-бизнеса), он осторожно выглянул из-за газеты и тихо спросил: - Все, что ли, читать? - Ты что, сержант, белены объелся?! - с плохо скрываемой досадой по поводу черепицынской непонятливости рявкнул майор. - Зачем мне все? Ты на первую страницу, вверху, погляди. Обращение президента видишь? - Вижу. - Ну и читай, коли видишь. Черепицын откашлялся в пропахший табаком кулак и начал. - “Уважаемые россияне, вчера мною, Президентом Российской Федерации, был подписан указ за номером N 1458 о мерах по обеспечению безопасности российского литературного наследия”. Черепицын на секунду замер, попытавшись осознать прочитанное. Не получилось. - Ну что встал-то? - одернул его майор. - Читай дальше. - “Предвидя возможные вопросы относительно вышеупомянутого указа, я решил обратиться к вам через средства массовой информации не только как ваш президент, но и просто как ваш соотечественник и друг. В последнее время в связи с растущей опасностью дестабилизации обстановки в нашей стране, как изнутри, так и извне, возросла потребность общества в консолидации вокруг общенациональной идеи. Идеи, которая могла бы не только примирить различные политические силы, существующие на данный момент на территории нашей страны, но и объединить всех и каждого, вне зависимости от его социального статуса, семейного положения, возраста или политических предпочтений. Вместе с тем эта идея не должна быть связана с поисками внешних или внутренних врагов, как это бывало в годы военных или иных противостояний. Она должна носить созидательный, позитивный и (тут Черепицын резко сбавил скорость) культуроориентированный характер, ведь мы живем в стране, которая умеет гордиться, а главное, дорожить своим культурным достоянием… И такой идеей, на наш взгляд, могла бы стать идея по сохранению и поддержанию культурного (а конкретно литературного) наследия нашей Родины. Вчера на заседании правительства я подписал указ, из которого следует, что все совершеннолетние граждане Российской Федерации обязаны в трехнедельный срок, проявляя выдержку и самообладание, взять на себя охрану литературного наследия России. В связи с чем предлагаю: распределить вышеуказанное литературное наследие между всеми гражданами нашей страны и добиться того, чтобы каждый житель нашей необъятной Родины в трехнедельный срок, то есть к 31 декабря сего года, выучил отведенный ему отрывок литературного текста (или же целое произведение, в зависимости от объема) с последующим тестом на знание оного. Тест проводится на обязательной основе. Проверка знаний проводится исполнительными органами на местах (городскими и поселковыми советами, отделениями милиции или иными органами, в зависимости от решения местных властей). Назначенная Министерством культуры группа компетентных литературоведов и историков уже выбрала из литературного наследия России основополагающие и, на их профессиональный взгляд, действительно ценные произведения. Список авторов и их работ, предлагаемый для изучения и выучивания, будет в наикратчайший срок разослан по соответствующим инстанциям, которые обязуются на местах распределить произведения отобранных авторов между всеми гражданами РФ в количестве 147 миллионов человек. Все книгохранилища, от городских до деревенских библиотек, также обязаны оказать помощь в выдаче и распределении материала. Ответственность за проведение указа в жизнь считаю необходимым возложить на исполнительные органы, начиная от губернаторов края и кончая начальниками тех органов, которые будут непосредственно заниматься соблюдением указа на местах. Президент Российской Федерации. Текст президентского указа за номером 1458 публикуется ниже”. Черепицын замолчал. “Белиберда какая-то”, - подумал он, но вслух ничего не сказал, а только осторожно спросил, выглянув из-за газеты: - Указ читать? Майор хотел ответить, но только отрицательно мотнул головой. Его язык в этот момент активно ощупывал прохудившуюся пломбу. Там уже с утра надоедливо ныло, и Бузунько с тревогой ощупывал образовавшуюся пещеру, прикидывая, во сколько ему обойдется очередной визит к зубному врачу. Он снова дотронулся пальцем до щеки и вздохнул, переведя взгляд на пейзаж за окном. - Так, значит, это все? - снова поинтересовался Черепицын. - А тебе мало? - раздраженно спросил в ответ майор. - Или ты думаешь, я из райцентра приехал, чтобы послушать, как ты читаешь. Ну, тут, брат, извини - чтец из тебя так себе. Только это далеко не все, сержант, а лишь начало… гм-м-м… банкета. А вот продолжение я тебе сейчас организую. И далее, как фокусник, извлек непонятно откуда взявшийся сложенный пополам лист бумаги. - Сейчас я тебе еще кое-что интересное прочту, - зловеще произнес он. Он развернул лист и начал читать, продолжая держать палец на щеке. - Приказ за номером семнадцать, от такого-то числа… ну, дальше обычная канцелярщина… Тааак. А, вот! В рамках ГЕНАЦИДа… - В рамках чего? - изумился Черепицын. - ГЕНАЦИДа. Государственной Единой Национальной Идеи. Что не понятно? - Все понятно, товарищ майор, - испуганно дал задний ход сержант. - Значит, вот… в рамках ГЕНАЦИДа и в соответствии с указом Президента РФ N 1458, приказываю распределить нижеуказанные материалы между всеми гражданами Российской Федерации, проживающими на территории, далее от руки прочерк и вписано: “деревни Большие Ущеры”. В. Хлебников (стихотворения “Перевертень”, “Жизнь”, “Ладомир”) А. Пушкин (“Моцарт и Сальери”, “6” и “7” глава “Евгения Онегина”) М. Салтыков-Щедрин (“История одного города” главы…) ну тут дальше, значит, какие главы, потом А. Платонов, “Котлован”, главы такие-то… рассказы…, ну и дальше еще куча имен. В общем, работы хватит. Что тут еще? А! 31 декабря сего года будет проведен общероссийский тест на знание выданного материала. Число, подпись. Все. Вот так! - торжественно заключил Бузунько. - Что за тест? - Проверять нас будут, как мы все это выучили. Так что будем стихи учить. - А может, пронесет? - встревоженно спросил Черепицын. Он попытался представить Бузунько декламирующим стихи, но не смог. - Держи карман шире! За такое “пронесение”, между прочим, административные штрафы полагаются. - Неужто? - испугался Черепицын. - Вот тебе и “неужто”. Мне Митрохин ночью звонил, так он прямо сказал: “Шутки в сторону, Михалыч, такая каша заварилась, что проще ее расхлебать, нежели рожу кривить. Так что не ссы против танка - козленочком станешь”. У Черепицына окончательно испортилось настроение, и нестерпимо захотелось выпить. - А есть? - неожиданно прочитал его мысли Бузунько. Оторопев от телепатического таланта майора, Черепицын молча кивнул и достал из ящика стола початую бутылку водки. На столе стоял лишь один стакан, и он начал озираться в поисках второго. - Ай, брось, сержант, мне только глоток, по-простому. Майор взял бутылку водки, налил немного в стакан Черепицыну, а сам, поморщившись, хлебнул прямо из горлышка. Догоняя начальство, участковый судорожно опрокинул в рот свою порцию. Водка, как назло, пошла криво, и он закашлялся до слез. - Ладно, - хлопнул себя ладонью по колену майор и встал. - Займемся раздачей слонов. - Чего раздачей? - Литературы, литературы, конечно. Слоны - это так, для образности. Вот тебе список произведений. Вызывай библиотекаря, Пахомова, значит. Составляйте список всех ваших, наших деревенских, благо, не в Москве живете, народу немного. Потом топайте в библиотеку. И каждому по отрывку выделяйте. Чтоб все население было охвачено, так сказать. Ну и чтоб ничего лишнего из списка не болталось. До последней буквы раздать. Ну, и себя не забудь, конечно. - А как раздавать-то, товарищ майор? Повестки, что ли, всем разослать? - Какие повестки? - Ну, там, “явиться в отделение милиции…”. - Сдурел, что ли? - возмутился майор. - Ты б еще приказ об аресте всем разослал. Не волнуйся, оповещение - не твоя забота. С утра, вон, Катька с подружкой по деревне носятся. Сегодня в семь вечера в клубе полный сбор. Так что у тебя с библиотекарем на все про все…(Бузунько глянул на часы) восемь часов. Но я думаю, вы с Пахомовым и так справитесь. У нас ведь человек девяносто проживает, не больше? - Девяносто семь. Это, если с детьми. А так… чуток поменьше. - Ну вот. - А кто экзамен принимать будет? - Какой? А-а, этот… Комиссия из города приедет. Аккурат 31-го. - Ясно. - Еще вопросы есть? - Никак нет, товарищ майор. Вру. Есть. А что, ежели кто хворый, там, или уехал? - Чтоб никаких хворых или уехавших. Хворые пусть учат дома, уехавшие будут учить по месту пребывания. Всё. Выполнять приказ. - И майор намеренно твердым шагом направился к двери, но на полпути обернулся и, слегка понизив голос, добавил: - Кроме Пахомова, об указе пока никому не говорить. До собрания. Это приказ. - Слушаюсь, - так же понизив голос, ответил Черепицын. - А Поребрикову можно? - Кому? А-а, узнику твоему… Ему можно. И майор вышел из кабинета. Надо было начинать действовать. Черепицын подтянул телефон, полистал служебную записную книжку и набрал Пахомова. Библиотекарь, слава богу, оказался дома. - Не разбудил? Черепицын, участковый, беспокоит. Дело крайней важности. Так что одевайся и дуй ко мне. Жду. В трубке раздалось странное мычание, видимо символизирующее согласие, а затем короткие гудки. Черепицын посидел какое-то время, держа телефонную трубку в правой руке и прикидывая дальнейший план действий. Затем положил трубку и пододвинул список писателей и их произведений поближе. Большинство авторов было ему незнакомо. Большинство произведений не вызывало в душе положительно никакого отклика. “Черт-те что, - подумал Черепицын. - А ведь и вправду учить придется и как в школе у доски отвечать. Ладно, распределим так, чтоб местная интеллигенция на себя побольше взяла, а нам поменьше досталось”. Тут сержант вспомнил,