И вот к горам Кашмира подступил. И грозную увидел крутизну — Ее гранит царапает луну, Вершина подпирает небосвод, На кручу взглянешь — шапка упадет! Сверкая, уходил во мглу небес Ее стены обтесанный отвес. Вскарабкаться нельзя на гору ту, Перелетать — орлу невмоготу. От неба до земли была она Огромной трещиной разделена. Ущелье то, не шире ста локтей, Глубоко в гору шло, теряясь в ней. В ущелье тесный закрывали вход Две створы тяжких кованых ворот. Их арка тонет в сумраке высот, Дуга той арки — как небесный свод. Созданье чародейства — не руки, — Врата на диво мощны и крепки. Волшебники, что создавали их, Гранитом сплошь облицевали их. На сто локтей от уровня земли Вверху две медных башни возвели. Ты скажешь: то не крепость! Не стена! Ей никакая сила не страшна. То плод ума, уменья, колдовства — Так о твердыне той гласит молва. В той крепости две тысячи людей — Из них любой — колдун и чародей. От шлема и до пят снаряжены Они для обороны и войны. Так угрожающ облик тех высот, Что враг к ним на ягач не подойдет. Оцепенеет злополучный тот, Кто колдовства черту перешагнет, Хотя б он на лихом скакал коне, В беде себя увидит, в западне. Там ослабеют ноги у коня. Коню и всаднику там западня! Там круг могучих чародейских сил Пути для наступленья преградил… В смятении о мощи тех преград Царю передовой донес отряд. Но шаха этот слух не устрашил, И с мудрым Арасту он поспешил Туда — за край рядов передовых, Проверить вести воинов своих. Проверив вести войска своего, Он молвил: «Вот Кашмира колдовство!
