– Войдите! – кричит она в неизвестность. – Кто там? Но голос ее нетверд.

– Это я, дочка… Ты мне не поможешь?

– Чем я могу вам помочь? – удивляется она.

– Не поможешь ли ты мне переступить порог?

Переступить порог. Да что с ним, в самом-то деле?

И снова голос:

– Не в обиду будь сказано… ну ничего, я сам…

Сам? Что сам? Заболел он, что ли? И поделом: не таскайся по улице спозаранок, не тревожь людей!..

И только увидев старика, застывшего в створе двери, она отбрасывает эти мысли. Да что ж это с ним? Лицо сизое, глаза пустые, ногу еле волочит…

– Не в обиду быть сказано, – повторяет он, – но ты обещала, что сегодня соединишь меня с Тео. Ты помнишь, вчера связи не было…

– Садитесь, пожалуйста, – говорит она и вздрагивает: теми же словами она встретила три года назад своего отца. Она тогда написала родителям, что вышла замуж, и отец приехал повидаться с ней. Утром приехал, а вечером уехал. На следующую ночь пришла телеграмма: отец умер по дороге домой, на какой-то автобусной станции.

– Ах, дочка, некогда рассиживаться… мне бы с Тео поговорить!

Отец тогда тоже ни за что не хотел садиться: я, мол, только посмотреть приехал, за кого ты замуж вышла…

– Садитесь, папаша, – машинально повторяет она.

Старик ловит ее руку.

– Значит, я буду сегодня говорить?

– Да, но надо подождать.

И чтобы не видеть его пугающего лица, не чувствовать его жалкий взгляд, жена начальника почты бежит домой.

– Ты слышишь меня? – говорит она мужу, который как раз завязывает галстук перед зеркалом.

– Что такое?

Тогда она тоже прибежала к нему и он так же стоял перед зеркалом. Ей казалось, что она очень любит этого человека, который был так занят своим галстуком, что даже не взглянул на ее отца… Тогда она промолчала, а теперь… Нет, теперь тем более нельзя с ним ссориться. Она начнет издалека.

– Ты слышишь меня?

– Что такое? – и сразу: – А-а, этот…

– Этот.

– Н-ну?…

Она не может сдержать слез:

– Прошу тебя, поговори с ним сегодня по-хорошему, по-доброму…

Она и тогда просила его о том же, силой вытащила его в прихожую и со слезами на глазах умоляла: пожалуйста, ну пожалуйста… Он сказал весело: если ты так просишь…

– Если ты так просишь…

– Вы отдохните немножко, – говорит она старику, который пытается встать, увидев ее.

И вот появляется ее муж. Не глядя на старика, он проходит в кабинет. Она провожает его глазами и уже не может смотреть на старика. Сколько лет они его обманывают? И сколько это еще может продолжаться? И чем это кончится? Старик восторженно следит за каждым ее движением. Его лицо озарено надеждой.

Она поднимает трубку, набирает номер и привычно кричит:

– Алло! Междугородненькая? Дай мне Н.! Это Н.? Да, да!..

И чтобы старик не видел ее глаз, она поворачивается к нему спиной.

– Да, да! Абонент ждет… Говорите!

И старику:

– Говорите!

Старик ничего не видит и не слышит. Он вскочил со стула, – откуда только прыть взялась? – ухватился за трубку и изо всей мочи:

– Алло, Тео! Дорогой мой Тео!

От волнения он задыхается, глотает слова, потеет, как мышь, вытирает лоб рукавом, но не дает Тео возможности вставить хоть слово.

– Тео, дорогой мой! Во-первых, прости меня, пожалуйста, что я вчера не позвонил…

– Это ничего, – доносится из страшной дали.