лимонной кожуры гордо повисла над ухом, словно орлиное перо в волосах индейца. Багровые следы на лице, переливавшиеся в такт музыке и вспышкам ламп, только усиливали сходство с боевой раскраской краснокожего индейского вождя, откопавшего томагавк войны.

Парень мотнул головой в попытке сбросить лимонную корку, но та не желала расставаться со своим новым местом. Леший, не теряя даром времени и не выпуская бокал из левой руки, с размаху ударил противника по лицу. Я инстинктивно подалась вперед, чтобы локти Лешего не задели меня. Бокал хрустнул и рассыпался на осколки, порезав сразу обоих противников одновременно: одному – лицо, другому – ладонь.

Тем не менее, обидчик оказался не трусливого десятка. Он сильно поддал коленом стол снизу, от чего тот вздыбился. С грохотом посыпались стаканы. Я выскочила из-за стола, резко откинув стул. Кто-то попробовал разнять дерущихся, но сам попал под горячую руку. Раздался шум ударов, бьющейся посуды и опрокидываемых стульев.

Вокруг нас тотчас образовался круг зевак и болельщиков. Неожиданно чьи-то потные руки обхватили меня сзади за талию и похотливо устремились вверх. Инстинктивно, без эмоций – для меня это было лишь привычной реакцией, я быстро шагнула назад, чтобы не потерять равновесие и одновременно дернулась в сторону. Моя рука быстро согнулась вперед для короткого замаха, и кулак устремился в промежность схватившего меня. Захват мгновенно разжался, и незадачливый любитель женского тела глубоко охнул. Я резко развернулась и выброшенным локтем ударила согнувшегося пополам прыщавого парня. Он выразительно охнул еще раз и, не отпуская крепко сомкнутых на ширинке рук и не сгибая ног, грузно приземлился на копчик. Затем, взвыв от боли, завалился набок и, словно придавленное кем-то животное, стал судорожно извиваться и бестолково грести пальцами по полу, стараясь одновременно схватиться за ушибленные места и спереди, и сзади.

Я подхватила с пола свалившуюся со стула сумочку и мгновенно оценила ситуацию: происходила обычная свалка, где никто не знал, почему и из-за чего все началось. А многим было просто безразлично – они дрались ради самой драки. Леший оказался в самой середине образовавшейся свалки. Я быстро вынула один из заранее приготовленных шариков, бросила его в стену и отвернулась. Фонтан искр и вспышка света походили на внезапное короткое замыкание, только значительно более яркое. Часть присутствовавших, за исключением находившихся к вспышке спиной, была ослеплена, возникло замешательство. Я хотела выдернуть Лешего из толпы и помочь ему уйти на улицу, чтобы побеседовать там с глазу на глаз. Но внезапно он сам вырвался из свалки и резво кинулся к выходу. Чья-то нога вылетела вслед за ним и ударила его по ребрам. Однако он почти не обратил на это внимания. Не хватало, чтобы он ушел от меня в тот момент, когда мне удалось обнаружить его! Я рванула за ним.

В коридоре навстречу Лешему встал охранник, но тот налетел на него всем весом и отшвырнул в сторону, лишь слегка задержавшись на своем пути. Вслед за Лешим в коридор влетела я. Опешивший охранник к этому моменту уже отлепился от стены и занял свое привычное место, все еще недоуменно соображая, что с ним произошло секунду назад. Ему было необходимо срочно реабилитироваться в своих собственных глазах. Увидев меня, он слегка согнул ноги в коленях и принял стойку типа «хватать и не пущать» – ловить девушек не в пример проще, чем здоровенных парней. Думаю, что знай охранник о моих способностях в области боевых искусств и рукопашного боя, он с удовольствием снова прижался бы к стене и беспрепятственно пропустил меня к выходу. Но он об этом не знал и намеревался схватить меня, чтобы, вроде бы, навести порядок, а на самом деле затащить куда-нибудь в уголок и вволю полапать.

Я чуть замедлила бег и сделала вид, что тороплюсь всего лишь по своим личным, сугубо женским, делам, но, судя по всему, мой вид его не убедил. У меня тут же мелькнула мысль резко свернуть в туалет и воспользоваться заранее подготовленным экстренным выходом, но охранник двинулся вперед, и встреча с ним стала неизбежной. В этот момент моя кроссовка слегка зацепилась за какую-то неровность пола. Для меня это была сущая ерунда, и в другое время я бы даже не обратила на это никакого внимания: подобная мелочь не могла не только остановить меня, но даже замедлить движение. Однако сейчас я совершенно непроизвольно воспользовалась этой случайной подсказкой. Я расслабила ногу, почти естественно «поскользнулась» и, чтобы не упасть, замахала руками и затем упала на колени практически к ногам охранника. При этом я, соответственно ситуации, сначала громко ойкнула, а затем резко и недовольно упомянула злополучное кулинарное изделие, которое попервоначалу бывает комом. Охранник быстро наклонился надо мной и протянул руку, чтобы схватить за шею или волосы, но замешкался всего лишь на мгновение. Для меня этого было более чем достаточно: я мгновенно подобрала ноги под себя и, не разгибаясь в пояснице, резко выпрямилась. Моя голова угодила ему точно в солнечное сплетение. Он захрипел на вдохе, попытался втянуть в себя глоток воздуха, но дыхание перехватило, и он только протяжно, словно выброшенная на берег рыба, судорожно раскрыл рот, выпучил глаза и согнулся пополам, как будто хотел собрать с пола воображаемую мелочь.

Я выскочила из-под его согнутого вопросительным знаком корпуса и устремилась к выходу. Снаружи стало довольно темно. Холодный бледно-голубой свет фонарей скупо освещал улицу. Я быстро осмотрелась по сторонам – поблизости никого не было видно. В стороне маленького сквера мелькнула неопределенная тень. Движимая лишь интуицией, я бегом направилась туда и почти минуту преследовала ее. Но вскоре увидела, что это был не Леший. Я развернулась, чтобы возвратиться в клуб, но тут до меня донесся режущий прерывистый вой сирены. Или драка в «Розе» приобрела массовый характер с тяжкими последствиями, или напуганный световой вспышкой и снопом искр хозяин вызвал милицию.

Я чертыхнулась в душе. Там оставался еще один «паук», с ссоры которого с Лешим все и началось. Он, возможно, мог сообщить мне что-нибудь ценное. Но с приездом милиции это становилось проблематичным. Я приблизилась на безопасное расстояние к входу и начала наблюдать за событиями. Музыка в «Розе» резко оборвалась, одно окно, сухо треснув, посыпалось острыми осколками на землю. Из него выпрыгнул какой-то парень, но попытка второго последовать тем же путем была пресечена изнутри.

Судя по всему, прождать я могла очень и очень долго. Чтобы не терять времени зря, я поискала глазами телефонную будку, подошла к ней, не переставая наблюдать за клубом, и набрала тетин номер. Раздались долгие гудки. Трубку никто не брал. Я обеспокоенно взглянула на часы. Было около половины одиннадцатого. Я снова набрала номер, и после шестого или седьмого гудка Андрей ответил мне.

– Привет. Ты как? – поинтересовалась я.

– Женя, ты? Нормально, – ответил он.

– А тетя Мила?

– Тоже нормально. Она уже легла спать. Где ты?

– Рядом с «Розой». Любуюсь последствиями маленького молодежного дебоша.

– Это не ты, случайно, устроила его?

– Нет. Это наш друг из арки и лодки обиделся, что «какая-то баба» его исцарапала.

– Ты имеешь в виду себя?

– Не я – это они имеют в виду, и, пожалуй, действительно меня. А ты случайно не знаешь Красного?

– Красного? Конечно, знаю. Это – мой друг, Олег, который ввел меня к «пророкам».

– А где он сейчас?

– Его нет в городе. Он вчера уехал в Озерск.

– Значит, именно в тот день, когда все началось? Я имею в виду твои неприятности. Ты уверен, что он уехал?

– Да. Он заходил перед отъездом ко мне, а после я отправился на встречу с тобой.

– Это уже интересно. Жди меня. Здесь, похоже, нет смысла больше околачиваться. Я сейчас приеду.

Я посмотрела на вход в «Розу». К нему подъехала еще одна милицейская машина, а затем и «Скорая помощь». Встречаться с представителями власти, даже когда у тебя все в порядке, не было никакого желания. Леший убежал, второй «паук», скорее всего, освободится не скоро. Если освободится вообще в ближайшие дни. Не исключено, что это именно за ним приехала «Скорая». Впрочем, в этот момент двое санитаров, больше смахивавших на работников мясобойни, весело вынесли носилки с истошно кричавшей девушкой. Она пронзительным голосом изливала поток ругательств сквозь прижатые к лицу ладони. При этом, несмотря на шину на ноге, девица извивалась, словно угорь на сковородке, а врач – молодая женщина, пыталась удержать ее на носилках. Я повернулась и неторопливо пошла к машине.