суставам, заставит оскалиться, вытянуть руки вперед. И в заключение пропишет мне лекарства от дури.

— Покойная была моей пациенткой, но уверен, что если бы ее муж не вел себя слишком вольно, то никакой трагедии бы не произошло.

— О чем вы?

— Я не говорю о том, что господин Кондратьев подкупил весь медперсонал… Гораздо хуже, что он удовлетворял все прихоти больной. Приносил продукты, одежду, не исключено, что наркотики и снотворное.

— И вы с него тоже не взяли ни копейки?

— Я пожилой человек. Мои дети похоронят меня на мои сбережения. Деньги мне не нужны. Если ему посоветовали обратиться ко мне, я просто не мог не помочь.

— В таком случае вы настоящий динозавр.

— Уверяю вас, таких, как я, еще достаточно.

Я поймала себя на мысли, что изо дня в день чаще всего общаюсь с мразью.

— Хорошо. Тогда как вы объясните следующее: вас как специалиста рекомендуют абсолютно разным и незнакомым людям, которые уже успели привязаться к пищевым добавкам. Кстати, экспертиза установила, что в порошок, действительно производимый в городе Нью-Касле, добавляли даблнаролфин, — я с трудом выговорила это мудреное название.

Доктор наконец соизволил отложить ручку и уставился на меня поверх очков.

— О каких людях вы говорите? — Он резко изменил отношение к нашему разговору, став куда более собранным.

— Света Уварова — раз, покойница Лена — два, бухгалтер Трофимовский — три.

— Он поступил к нам только сегодня. А Уварову я помню. Быстро пошла на поправку. Знаете, за пятьдесят лет практической деятельности мне удалось поднять на ноги уйму народа. И каждый из бывших моих пациентов мог рассказать кому-нибудь о скромном докторе Валанове.

— А если говорить серьезно? Кто может целенаправленно поставлять вам больных?

Он задумался. Стал рисовать на листе бумаги причудливые узорчики. Я терпеливо ждала.

— Вы подозреваете меня в убийстве Лены?

— Не исключено, что вы причастны к нему.

— И если я постараюсь сейчас запутать вас, это станет еще одной косвенной уликой.

— Как вам угодно. — Я отдавала себе отчет в том, что интеллект моего собеседника столь высок, что при желании он будет играть со мной, как кот с мышкой.

— В нашей больнице есть только два должностных лица, чьи указания в отношении нашего отделения будут исполнены незамедлительно.

— Главврач и начальник отделения — это понятно. Нет ли кого-нибудь со стороны?

— Люди со стороны мне не указ. Я подчиняюсь только этим двум господам.

— Но кто из них чаще обращается к вам с просьбой принять нового пациента?

— Оба. Да, мы теряем примерно одного человека в месяц, но это немного, учитывая, что наши пациенты — наркоманы.

— Вы не можете показать мне списки умерших за последнее время?

Он прищурился.

— Я должен был вытащить Лену. Она уже шла на поправку. — Глаза его закрылись, и он тяжело вздохнул. — Пойдемте, посидим за компьютером начальника отделения.

— А он не будет возражать?

— Нет. Его не будет сегодня до трех часов. А ключ от его кабинета у меня есть.

Мы без проблем прошли в гости к Загрибину, не спросив на то его разрешения.

Долго копаться не пришлось. Михаил Константинович знал, где искать необходимые нам файлы, и вот мы уже знакомимся с историями болезни пятнадцати человек, по тем или иным причинам ушедших в мир иной в этом и прошлом году.

— Были ли среди умерших обеспеченные люди?

— Да, парочка найдется. — Легкое потрескивание клавиатуры, и вот перед нами сведения на некоего Николаева. — Вот, пожалуйста. Депутат областной Думы. Как сейчас помню, дошел до ручки бедняга. Водка, водка, водка. Хронический алкоголизм.

— И никаких наркотиков?

Валанов покачал головой.

— Вот еще. Леваков Петр Иванович. С двадцать шестого года. Был директором тарасовского плодовощторга. Нормальный дедок. Выяснилось, что мы с ним воевали в одной дивизии. Немного он чудить стал по старости, но это из-за атеросклероза. Мы с ним тогда на День Победы… а потом он через неделю и умер.

— Крепкий дед-то был?

— Он фотографии показывал. За год его высушило. Родственники думали, что он пьянствует потихоньку, вот и запихнули к нам.

— Кто остальные?

— Психи с большой буквы, — Валанов продолжал просматривать документы. — Вот вам четыре случая суицида, есть убийство, но не волнуйтесь, не по вашей части. Один перегрыз другому глотку. Из погибших больше никто не занимал высокого положения. Это все.

— А из тех, кто спокойно выписался отсюда?

— Давайте я скажу вам сам, без машины. Вы заходили в палату к Лене. Там у нас восемь коек. И они постоянно заняты. Есть еще такая же палата, но мужская, там десять коек. На этих восемнадцати местах лежат те, кто в состоянии платить за лекарства. Эти люди идут на поправку и выздоравливают благодаря тому, что в их карманах есть деньги. Контингент больных в обеих палатах полностью меняется через три недели. Иногда одни и те же поступают к нам по второму, а то и по третьему разу.

— Каким способом можно достать даблнаролфин?

Дед почесал огромный лоб.

— Это вещество синтезировали в Англии. Оно обладает очень мягким действием и, по сути, является наркотиком, но привыкают к нему медленно, и дело здесь не только в размере дозы, но и в способе обработки. Производит его английская фармацевтическая фирма «Гринвич Фармасьютикалз» и поставляет во все уголки земного шара. Технологию держат в секрете. А достать его на рынке практически невозможно. В Россию он официально не ввозится. Почему вы спросили об этом?

— Один знакомый приехал из-за бугра и посоветовал моему другу достать этот препарат.

— Другу плохо? — намекнул доктор на житье-бытье на игле.

— Да.

— Пусть приходит.

— А он уже. Трофимовский Станислав Петрович. Мы же говорили о нем.

Валанов пообещал лично присмотреть за Трофимовским.

Закончив беседовать с доктором, я отправилась навестить бухгалтера. Из-за отсутствия мест в наркологическом отделении его положили в другой корпус. Я нашла Трофимовского в терапии.

Палата на шесть человек. Довольно тесная. Койки стоят на минимальном расстоянии друг от друга, но можно разглядеть следы недавнего ремонта. Занавесочки, картиночки. Холодильник, стол. Уюта маловато, но все же лучше, чем в наркологии, там палаты больше похожи на камеры — серые и мрачные.

— Здравствуйте, Татьяна, — Станислав Петрович встал и протянул руку.

Я поздоровалась, и мы вышли прогуляться в коридор, благо режим здесь был самым легким.

— К вам уже приходил врач?

— Да. Мною будет заниматься сам Валанов.

— У него здесь авторитет?

— Да. Лучший специалист.

— Ну и…

— Завтра буду сдавать анализы. А сегодня догуляю беспризорником.