– Ну, вообще-то, я… так… кое-что знала…

– Ты – кое-что, а он в химии – ас!

– И он тебе объяснил, как петарда могла взорваться сама, без всякого зажигания?!

– Да! Он сказал, что Дьяченко могли пропитать ее таким составом, который в сыром виде безопасен, а, высыхая, вступает… сейчас… как это?.. А! В реакцию с кислородом и взрывается, да еще задействуется само взрывчатое вещество из петарды, и происходит очень мощный взрыв. Вот примерно так. Точнее только сам Шигонцев может сказать.

– Здорово! То есть никто ничего не зажигал?! Они могли дать ему петарду в руки, допустим, просто подержать. Или подарить. Мол, дома зажжешь, если захочешь. Он думал, что выбросит ее по дороге, взял просто из вежливости, чтобы не отказывать хозяевам, а она через несколько минут подсохла и рванула! А сами Дьяченко отошли в сторону, чтобы их не задело. Лихо придумано!

– Они потому и гостей своих на балкон спровадили, чтобы те не видели, как все случится.

– Что ж, это очень правдоподобно. И многое объясняет. Его бывшая жена Серафима говорила, что Анатолий Дьяченко раньше работал в фотолаборатории. А там – всякие химические препараты, реактивы… Он был просто обязан разбираться в них.

– Полин, я вот тут Сережкин телефончик записала, так, на всякий случай. Если хочешь, созвонись с ним сама. Может, он тебе еще что-то расскажет.

Надежда протянула мне бумажку с номером телефона и фамилией своего одноклассника. Я взяла ее и убрала в сумочку. В самом деле, может пригодиться.

– А у меня для тебя тоже есть новость. Ты слышала, что произошло в одном из магазинов на улице Центральной? – спросила я у Нади.

– Нет, а что там произошло?

– Тогда держись покрепче за сиденье…

Ариша смеялся до слез:

– Как, говоришь, он сказал? «Пусть свое дерьмо убирает!»

– Ага. А лейтенант ему: «Может, оно вовсе не его?» А хозяин магазина: «Как не его?! Его!» А лейтенант: «Так на нем же не написано, чье оно…»

Мы хохотали от души. Я уже в третий раз рассказывала деду подробности утреннего происшествия на Центральной улице города, а дед хлопал в ладоши от радости и веселился как ребенок.

– Неужели твоя Серафима осуществила-таки свой план мести? Творческий подход! В изобретательности ей не откажешь. Не зря ты ей выделила такой куш. Деньги не пропали даром. Если Дьяченко узнает, что машину-ассенизатор она заказала на его же деньги, его хватит удар!

Мы с Аришей сидели в кухне за столом. Наш ужин превратился в юморину.

– Завтра утром должна еще и статья выйти об этом. Уж Ярцев, я думаю, постарается!

– Да, Полетт, хороший подарок твоя Серафима приготовила своему бывшему! Думаю, он его долго не забудет!

– Если сам будет жить долго.

Ариша посмотрел на меня внимательно:

– Ты уже решила, как будешь ему мстить?

– Пока нет. Но такой человек не должен жить, это однозначно. Тот, кто убил двух своих братьев и предал жену, пусть и не очень честного человека, и все ради денег, – тот не должен продолжать жить и радоваться полученному таким кровавым способом богатству. Подобного человека вообще опасно оставлять жить: если уж он убил родных братьев, то, случись такое, чужого он убьет, даже не задумавшись ни на минуту.

– А ты не думаешь, Полетт, что этот человек может исправиться? Покаяться в содеянном, стать добрым, порядочным?..

– Ага, заняться меценатством, благотворительностью… Нет, дед, это вряд ли. Я в такие чудеса не верю. Помнишь, несколько лет тому назад в нашем городе было громкое дело по поводу убийцы Могилевского?

– Да, семнадцатилетний парень сначала избил, а потом и убил свою шестнадцатилетнюю подружку за то, что увидел, как она пошла на танцы с другим пареньком.

– Ему тогда дали, кажется, десять лет. Многие его жалели, защищали, говорили, что он нечаянно, что он покаялся… И что он сделал первое, выйдя на свободу?

– Убил двух шестнадцатилетних девочек, к тому же совершенно ему незнакомых.

– Да, причем в первую же неделю на свободе после отсидки! Все тогда стали кричать, что десять лет назад надо было дать ему высшую меру. И если бы так и поступили…

– Тогда бы и те две девочки были живы, – дедуля вздохнул.

– Выходит, что, пожалев одного убийцу, люди потеряли еще две невинных жизни. А высшую меру к тому времени отменили, и Могилевскому дали пожизненное. Плохая получается арифметика: один убивает троих, а при этом сам остается жить.

Внезапный звонок телефона прервал нашу философскую беседу. Я взяла трубку и услышала голос Алины:

– Полина, у супругов Дьяченко что-то случилось! Алена позвонила мне рано утром, просила выйти на работу, хотя эта неделя у меня – выходная. Хозяев самих весь день не было в магазине. Они ни разу не позвонили, не спросили, как у меня дела. Алена пришла только к вечеру и была такой злой! Я опять попросила у нее аванс, она начала кричать на меня, что я не вовремя пристала к ней со своим авансом. Ну, – ты меня знаешь! – я не выдержала и тоже сказала ей пару ласковых. Я думала, она меня уволит после этого, но, странно, она вдруг сникла, извинилась и даже дала мне аванс – тысячу рублей. Нет, что творится на этом свете! Чудеса!

– Что случилось у четы Дьяченко, я могу тебе рассказать. Когда твоя Алена приехала в магазин, от нее ничем не пахло?

– Хм… Не знаю… У нее, вообще-то, французские духи, довольно-таки дорогие. Насколько я разбираюсь, это «Boisson de l’amour» – «Любовный напиток», за шесть с лишним тысяч. А чем от нее должно было пахнуть?

– Приготовься слушать. Сейчас я расскажу тебе такое, о чем уже говорит весь город…

Алина смеялась так, что слышно было даже Арише. Хорошенько перетерев тему полива дьяченковского магазина фекалиями, мы с Алиной наконец положили трубки. А я решила все-таки позвонить Надеждиному однокласснику, этому горовскому гению в области химии. Вдруг он сообщит мне что-либо действительно интересное? Я набрала номер, который дала Надежда, и вскоре услышала приятный молодой мужской голос:

– Слушаю.

– Здравствуйте, мне нужен Шигонцев Сергей.

– Это я. С кем имею честь?

– Меня зовут Полина, я знакомая Надежды. Вы сегодня утром говорили с ней о странной смерти ее мужа…

– Да, я помню. Чем могу служить?

Изумительный голос. Интеллигентная манера говорить. Что же там за одноклассник такой, посмотреть бы на этого химика-врача!

– Надежда сказала, что вы можете объяснить, каким образом петарда в руках Валентина могла взорваться сама, без воздействия извне.

– Ну, давайте попробую. Вы, Полина, в химии хорошо разбираетесь?

Я замялась:

– Как вам сказать?..

– Понятно. Тогда я попробую объяснить все доступным языком.

Я вся обратилась в слух.

– Понимаете, топливом для петард служит следующая смесь: хлорид бария плюс немного красной камеди (она играет роль окислителя), плюс дикстрин, плюс, например, стронций (он дает красный цвет при взрыве) – и вот готов фейерверк красного цвета. А если мы возьмем такое летучее водородное соединение,