— Нет–нет. Ты не права, — сказала она, а потом не сдержалась и рассмеялась. — Это не ерунда, а чистая правда. Я в этом уверена, уверена! — Внезапно Лина поняла, что пришла к удивительному, потрясающему выводу, и, захлопав в ладоши, снова рассмеялась.

— По–моему, ты говоришь глупости, — заметил сталкер.

— Никакие это не глупости. Город в балладе — тот самый, откуда я родом.

Сталкер искоса глянул на Мэдди:

— Что это с ней? Она заболела? Мэдди взяла Лину за руку.

— Успокойся и объясни нам, о чем ты говоришь.

Лина попросила Пелтона:

— Спой еще раз первую строчку, первую строчку второго варианта.

Пелтон с удивлением посмотрел на нее, но подчинился:

Помни город, большой город помни[3].

— Так вот, я уверена, что в первой строчке звучит название города, из которого я родом[4]. Он под землей.

— Не знаю, верить ли тебе, — сказал Пелтон.

— Я думаю, это правда, — поддержала Лину Мэдди. — Они все это говорят, все, кто оттуда пришел.

— А что тогда ты можешь сказать насчет сокровища? — спросил Пелтон.

— Так это же мы! — рассмеялась Лина. — Мы — сокровище, люди Эмбера, эмбериты! — Ее захлестнула волна любви к своему прежнему городу. — Спой еще раз последние строчки первого варианта.

Пелтон спел:

Что спрятано и снова выйдет к свету, дороже будет серебра и злата.

— Видишь? «Снова выйдет к свету!» Мы вышли, поднялись к свету! И мы дороже серебра и золота, поскольку они думали, что мы можем стать последними людьми — единственными, кто остался.

Пелтон и Мэдди в изумлении переглядывались.

— Я думаю, она права, — произнесла Мэдди.

— Возможно. — Пелтон с любопытством посмотрел на Лину. — Так ты жила под землей?

До глубокой ночи Лина рассказывала о городе Эмбере, о том, как она работала там вестником, о том, как они с Дуном нашли путь наверх.

Спать они легли очень поздно. Лина долго не могла уснуть, думая о старинных песнях, балладах и их значении. Давным–давно кто–то надеялся, что некоторые люди выживут и будут помнить о городе и сокровище, которое в нем хранится, сокровище, ценнее которого ничего не могло быть, это она, ее семья, поколения людей, которые жили в этом секретном месте, и их предназначение, хотя они сами его не знали. А поселили их там затем, чтобы человеческие существа не исчезли, что бы ни случилось на поверхности.

Третий деревенский совет

После бунта деревенская власть собралась в ратуше на экстренное заседание.

— И что нам теперь делать? — спросил Уилмер, глядя на разгромленную площадь.

Бен сжал кулаки.

— Пещерные люди должны уйти, — отчеканил он.

— Уйти? — переспросила Мэри.

— Уйти. Покинуть наш город.

— Но шести месяцев еще не прошло, — напомнил Уилмер.

— Они должны уйти немедленно. Им же будет лучше. Уйдут до наступления зимы.

— Они не захотят уйти, — задумчиво сказал Уилмер. — Думаю, теперь они понимают, что идти им некуда.

— Они должны уйти, — настаивал Бен. — Пока они здесь, мы не будем чувствовать себя в безопасности. Если они откажутся уходить, мы заставим их силой. У нас есть все необходимое для этого.

Повисла тяжелая тишина. Мэри и Бен мрачно смотрели друг на друга. Уилмер молча наблюдал за ними.

Наконец Мэри, глубоко вздохнув, сказала:

— Ты говоришь об оружии.

— Совершенно верно. Мы храним его на случай чрезвычайной ситуации. Думаю, она у нас чрезвычайная.

— Мы никогда не использовали его, — напомнил Уилмер. — Даже не знаем, работает ли оно.

— Я думаю, пускать его в ход неправильно, — твердо заявила Мэри. — Мы всегда прилагали все силы для того, чтобы не повторять ошибок наших предков. Использование оружия будет первым шагом на пути, которым они прошли.

— Возможно, нам и не придется использовать оружие, — сказал Бен. — Возможно, нам хватит одной угрозы использовать его и один его вид заставит их уйти.

— Ты предлагаешь отправить четыре сотни людей на смерть! — возмутилась Мэри.

— Необязательно. Искра возникла на пустом месте. Они могут сделать так же.

— Это неправда. Он возник не на пустом месте. Основатели Искры приехали из других городов в грузовиках, в которые загрузили все необходимое для жизни в течение долгих месяцев. У этих людей нет ничего.

— Так мы дадим им грузовик, — сказал Бен. — С бочками воды, едой, инструментами.

— Им этого хватит на неделю, — возразила Мэри. — А кроме того, у них нет необходимых навыков. У них не было времени, чтобы освоить их.

Бен нетерпеливо махнул рукой:

— Ты хочешь подвергать наших жителей опасности и усложнять им жизнь из–за этих беженцев из пещеры? Мне представлялось, что наша работа — защищать своих людей.

— А если они не выполнят приказ? — спросил Уилмер. — Что тогда?

— Я вроде бы выразился ясно, — обратился к нему Бен. — Мы используем силу. Это наш единственный путь. Мы поставим оружие на грузовик и подъедем к гостинице. Если они окажут сопротивление, оно будет под рукой, готово к применению. — Он ударил кулаком по столу. — Я предлагаю дать им день на подготовку. Послезавтра они должны покинуть Искру. Все до единого. Навсегда. Будем голосовать?

Мэри и Уилмер кивнули.

— Я голосую за, — первым заявил Бен. — Они должны уйти.

— Я голосую против, — сказала Мэри. Уилмер смотрел на свои руки, потом, вздохнув, сказал:

— Я… Я голосую… Я голосую за.

В тот же вечер после работы они собрали эмберитов на площади и Бен объявил им о принятом решении. Он ясно дал понять, что решение это окончательное.

Выступление Бена шокировало эмберитов. В тот вечер они в волнении метались по коридорам гостиницы. Многие плакали, кричали, стонали. В вестибюле Дун увидел большую группу людей, которые жарко спорили.

— Это вина Хэсслера! — кричал кто–то. — Именно он начал бунт и подстрекал людей.

— Нет! Он защищал нас! Он дал им то, что они заслужили! — возразил кто–то.

— Он смутьян!

— Он герой!

Поднимаясь по лестнице, Дун столкнулся с Лиззи. Она схватила его за руку и возбужденно заговорила:

— Он не позволит им вышвырнуть нас отсюда, правда?