адрес где-то был!

Грач начал копаться в стенке, между делом спросил:

– Простите, а как вас зовут?

«Женя», – чуть не ляпнула я, но в последнюю секунду передумала.

– Марина.

Пока садовник копался, я бросила пробный камень:

– Семенов мне фотографии кое-какие сделать обещал...

Кажется, в его равнодушии что-то дрогнуло. Или мне показалось?

– Раз обещал – сделает. Саша, насколько я знаю, человек слова.

Нет, наверное, показалось. Ответ прозвучал точно так же, как и все сказанное до этого. Без тени намека на эмоции.

– Вы знаете, я вспомнил!

Наконец-то на его лице появилось бледное подобие человеческой улыбки! Честное слово, ради этого стоило ждать добрых десять минут, терпеть молчаливое копание в ящиках. Что же ты вспомнил, дорогой?

– Я блокнот в кармане рабочей куртки оставил. Поскучайте одна, я в сарай схожу – она у меня там висит!

«Поскучайте!» Можно подумать, я с тобой здорово повеселилась.

– Конечно, подожду, – милостиво отпустила его я.

Возвратился он минут через пять.

– Вот, сейчас запишу.

Откуда-то был извлечен листок, и Грач что-то накорябал на нем. Потом сложил пополам, аккуратно отделил нужную часть и протянул мне. То, что местный агроном изрядный аккуратист, видно невооруженным глазом. Удивительно только, как это он блокнот забыл в рабочей куртке. Я посмотрела адрес: «Второй Детский проезд, дом пять, квартира тридцать шесть».

– Спасибо большое, – расплылась я в улыбке. Сама же думала: «Куда же ты, гаденыш, ходил-то? Кому сдать-то хочешь?!»

Я попрощалась и покинула его жилье. Артист, как и положено умной собаке, молчал.

Всякое бывает в жизни. Мог Антон ошибиться или попросту обмануть меня. А его садовник сказать правду. Могло быть и наоборот. Я никому не верила. Единственное, на что я надеялась в данный момент, – на свою интуицию и здравое мышление.

И первое и второе подсказывало мне, что выходил Грач в сарай вовсе не на поиски блокнота, а чтобы позвонить кому-то и получить инструкции по поводу моего вторжения. Кому именно? Да тому же Саньку!

«И к чему мне теперь готовиться?» – спрашивала я себя, поворачивая на шоссе и поздновато вспомнив о ремонте дороги. Эта мысль настигла меня только тогда, когда я миновала застывший по случаю выходного экскаватор. Или выходной тут ни при чем? Может, солярка кончилась? Да какое мне дело! На данный момент меня волновало совершенно другое – будет ли ко мне милостив дорожный бог?

Он отнесся ко мне вполне благосклонно, и я не попала в пробку.

«Второй Детский... Второй Детский... – напрягала я память, представляя в голове географию Тарасова. – Это где-то у поселка Агафоновка».

Я глянула на индикатор и поняла, что нужно срочно заправиться. Едва увидела заправку, возникла еще одна насущная потребность – зверски захотелось есть.

Заправка в стиле модерн предполагает наличие кафе. Его вывеска была заметна издали. Я быстренько заправилась и припарковала машину. Потом пошла наполнять желудок.

В небольшом зале на четыре столика, кроме ленивой продавщицы-барменши, находились еще два молодых человека. Клиенты. Я окинула их мимолетным взглядом и сразу же углубилась в меню, приклеенное скотчем к стеклу. Как и предполагалось, выбор был минимален. Те же пельмени, что я ела утром, и куры- гриль. Я взяла кусок курицы, соус и хлеб.

– Эй, девушка! Может, к нам присоединишься? Ха-ха-ха! У нас тоже курица!

Ну, понятно!

Я повернула голову и встретила два совершенно одинаковых взгляда, полных беспредельной наглости и, хотелось бы сказать, похотливости. Но это было бы неправдой! Похоти в них не сквозило. Наличествовала сытая наглость, ощущение вседозволенности и простое желание покуражиться. Обоим парням едва исполнилось двадцать. Коротко стриженные, в дорогих шмотках. Цепуры на их тощих шеях среднего достоинства, такие носят ребятки, застрявшие где-то между бригадиром и начинающим бандитом. Только даже на «пехоту» они не тянули – братков я узнаю безошибочно. Эти же, скорее всего, катили из того же дачного городка, что и я. С папиной дачи. Играли в бандитов. Понятное дело – нужно же себя от скуки чем- то занять!

– Ребята, я обедаю одна, – заметила я вполне миролюбиво, хотя они изначально не заслуживали подобного тона.

– А может, на дачку к нам?.. Там шашлычок, компания? – начал гнать бодягу один из них. Второй же презрительно заметил:

– Колян, на хрен тебе эта старуха? Щас у Гаврилыча возьмем классных телок.

Сволочь!

Голос он приглушил ровно настолько, чтобы сделать вид, будто говорилось это только Коляну, чье лицо сей же момент окончательно испохабила поганенькая ухмылка. Однако слышали это и я, и барменша. Что ж, на то и было рассчитано!

Сволочью я его обозвала про себя потому, что определение «старуха» ко мне не клеится совершенно. Мне и тридцати нет! Хотя для этих молокососов...

– Вот-вот, – ставя перед собой тарелку, как бы между прочим заметила я так же громко. – Езжайте к Гаврилычу, к Гориллычу... А лучше всего в зоопарк – выпишите себе там мартышек. Они вам самая пара!

Единственная работница кафе кинула на меня опасливый взгляд.

– Опа! Наезд! – радостно констатировал один из придурков. Я оказалась права – мальчики играли в бандитов!

Он же встал из-за стола и подкатился к моему. Глумливо-вежливо спросил:

– Разрешите присесть?

Еще можно было замять назревающий конфликт, но мои тормоза полетели напрочь – слишком много «хорошего» произошло со времени вчерашней ночи. А нервы у меня не железные.

– Отвали, не порть аппетит своим присутствием.

Похоже, недоносок не привык, чтобы с ним так разговаривали. Тем более что приятель его неожиданно разразился хохотом. Лицо стоявшего напротив меня парня стало откровенно злым.

– Ребята! – строго заметила барменша. – Успокойтесь, а то охрану вызову.

– Вызывай! – безо всякой угрозы или запальчивости тут же откликнулся второй. – Завтра же твое кафе закроют.

– Петя! – тут же зычно отреагировала на его угрозу девушка.

– Я тебе не аппетит испорчу! – пообещал мне тем временем другой кретин. Он навис своей тощей фигурой над моим столиком и пытался напугать грозным взглядом. – Я тебе другое кое-что испорчу!

Тут появился могучий Петя и посмотрел на всех сразу оценивающим взглядом. Потом быстро определил среди присутствующих возможных нарушителей и деловито осведомился у барменши:

– Платить не хотят?

– Хамят, – скучно отозвалась та.

– Кто хамит?! Мы слова матом не сказали! – с вызовом заявил тот, которого родители окрестили Колей.

– Ладно, пошли из этой тошниловки, – презрительно заметил второй и отклеил ладони от моего столика. – Не разборки же из-за этой козы устраивать!