оскорбленную честную пунктуальность.

– Как странно, – спокойно, но напустив строгости в интонации голоса, ответила я и приняла пакет, оказавшийся достаточно тяжелым, – я тоже все это время жду вас, Надя. Вы не заблудились случайно по дороге, нет?

– Я? – переспросила Надя, видно вспомнив, что я знакома с ее начальницей, и сразу же сбавляя гонор. – Извините, пожалуйста, я с подружкой быстро перекинулась парой слов... Ну я пойду, хорошо?

– Спасибо за помощь, – соблаговолила я сменить гнев на милость, – до свидания.

Надя быстро ушла, а я, посмотрев на часы, направилась к знакомому магазину. Скоро должна была подойти Ирина.

Там наблюдалась та же, что и вчера, картина: готовящиеся к отдыху на асфальте ханыги и вспотевший от пересчитывания денежной мелочи продавец. Все были на своих местах, только я в парадном платье смотрелась здесь просто неуместно.

Прикормившиеся мужики кидали на меня опасливые взгляды и старались обходить стороной по максимальному радиусу.

Я заняла не прежнее свое место, а встала чуть в отдалении, руководствуясь принципом никогда не ходить одной и той же дорогой и два раза не светить в одном месте. Если хоть раз такая осторожность спасает жизнь, то, значит, этот принцип себя уже оправдал. Со мною это было, оттого я и стала так поступать.

Ирина появилась почти сразу после того, как я закурила. У меня создалось впечатление, что она где-то пряталась или подходила сюда секретными переходами: дверь «Веселого Джокера» просматривалась просто отлично, и я не заметила, как Ирина оттуда выходила.

– А вот и я, – сказала она чуть запыхавшимся голосом, – буду надеяться, что в моем стойле без меня ничего не случится. Бармены последят за порядком и начальник охраны.

Она встала со мною рядом, в волнении стукнула несколько раз каблуком об асфальт и спросила:

– Ты не посмотрела, Таня, что там, в пакете?

– Пока не успела.

– Да вещи, в общем-то, ерундовые, но у тебя же другой взгляд, профессиональный. – Ирина улыбнулась. – В каком-то фильме показывали, как менты по волокнам ткани чуть ли не преступника определяли. Ты так можешь?

– Дело чаще всего не в волокнах, а в логике, – поправила я ее. – Так ты не дорассказала, что там получилось у Нины с Борисом Сергеевичем. Чего он хотел добиться своим шантажом? Чистой и прекрасной любви?

– Смеешься?! – воскликнула Ирина. – Ты же видела этот пузень. Нет, любовь свою он осуществляет где-то на стороне, если это ему еще нужно. С Ниной он закрутил другое дело, денежное. Но подробностей я не знаю, она насчет этого не распространялась.

– Откуда же ты знаешь, что дело денежное? – задала я вполне естественный вопрос.

– Ну-у, – протянула Ирина и закурила, – Нинка как-то обмолвилась, что скоро у нее бабок будет выше крыши и она наконец сможет и с мужем развестись, и свое дело открыть. Все говорила о маленьком ресторанчике. Знаешь, так обидно – все деньги в этой стране у мужиков, а ты хоть в лепешку разбейся, все равно смотрят на тебя как на предмет пользования, а не как на...

– Члена бизнес-сообщества, – догадливо закончила я ее фразу. – А откуда появятся большие деньги, Нина не говорила?

– Нет, этого она точно не говорила. А потом, позже, уже перед тем как, – Ирина передернулась и сильно затянулась сигаретой, – ну, перед тем как ее убили, она мне сказала, что начинает бояться за свою жизнь. И еще добавила, что если раньше огорчалась, что у них с Юрой нет детей, то сейчас это ее даже радует. Потому что можно бояться только за себя одну.

Я подумала и уточнила:

– Получается, что муж в ее планах не фигурировал никак. Она сразу после удачного дела собиралась уйти от него и на этом покончить с семейным статусом, правильно?

– Я так поняла, по крайней мере. – Ирина опустила голову и, помолчав, добавила: – Хотя, знаешь, я сейчас, после твоего вопроса, вспомнила одну ее фразу. Подожди, подожди!

Ирина отступила на полшага назад, потом прошла передо мной, низко опустив голову и покачивая рукой с сигаретой.

– Она мне однажды сказала, что, если бы Юрка не был таким скупердяем и содержал ее как положено, ему и не пришлось бы впоследствии расплачиваться за свою жадность.

– Что это означает? – удивилась я. – Она что, хотела с помощью Бориса Сергеевича ограбить своего мужа?

– Ты меня спрашиваешь? – переспросила Ирина. – Понятия не имею. Да и что значит «ограбить»? Я так поняла, что ей привалят деньги гораздо круче тех, которые имел Юра. А раскаиваться он будет, потому что ее потеряет. Короче, я не знаю, она говорила намеками и совершенно не отвечала на вопросы. Говорила, что не мое, мол, это дело, а кто мало знает, тот долго живет.

Выпалив эту фразу, Ирина вдруг изумленно посмотрела на меня.

– Бли-ин! – проговорила она тихим голосом. – А ведь Нинка именно так и сказала. Только сейчас до меня дошло, как она была права. Я ничего не знаю и поэтому живу дольше ее!

Я ничего не ответила на это, несомненно, верное замечание.

Мы стояли в небольшом отдалении от магазина и прекрасно видели и его, и часть дороги, к нему примыкающей. Показавшийся вдали автомобиль, приблизившись, оказался «Жигулями» десятой модели, а когда подъехал еще ближе – машиной Макса. Мы с Ириной почти одновременно обратили на «десятку» внимание, а увидев, что Максик точно подъезжает на то место, где вчера брал меня, переглянулись и пошли к нему.

– Вот дела, – пробормотала Ирина, – он приехал раньше, чем обычно. Он же не знал, что я буду здесь с тобой.

Макс вышел из машины и расплылся в улыбке:

– Я как чувствовал, что увижу вас здесь. Думал, придется ждать, а оказывается, это вы меня ждете. Едем?

Мы с Ириной, разумеется, согласились. Но сегодня уже приглашения в гости не последовало, наоборот, Ирина высказала желание довезти меня до дома. И так как сейчас моим домом была неуютная, сильно богемная квартира, мы поехали туда.

Как детектив со стажем скажу: осторожность в нашем деле – это необходимое условие успеха. Вот из этих практичных соображений я не стала называть точный адрес гостеприимного художника Жени, а попросила остановить машину за квартал до его пятиэтажки, сказав, что я живу в ближайшем доме.

Пообещав встретиться с Ириной и Максимом в ближайшем же будущем, я направилась к нужному подъезду только после того, как «десятка» уехала. Причем сначала обошла дом вокруг. И, не заметив ничего подозрительного, я быстро поднялась до пятого этажа и открыла дверь своим ключом, которым меня вооружил мой предусмотрительный домохозяин.

Сбросив надоевшие туфли в коридоре, босиком прошла в комнату и затормозилась в дверях: в комнате, помимо Жени, я увидела друга Васю и высокого спортивного парня в дорогом светлом костюме. Вася с пистолетом в руке стоял посередине комнаты, а неизвестный гость развалился в кресле у окна. Женя сидел, сжавшись, в другом кресле и посматривал на меня жалобными глазами.

Сзади скрипнула дверь, и показался еще один симпатичный мальчик, и тоже с пистолетом. До этого он, видимо, скрывался в ванной.

Вася переглянулся с Женей, потом с парнем в светлом костюме.

– Это не она, – сказал Вася, недоуменно приподнимая брови, – та была блондинкой и вроде потолще.

Я еле сдержалась, чтобы не рявкнуть на него за эту очевидную глупость.

– Ребята, я же вам говорил, что вы ошиблись, – залепетал Женя, пряча от меня перепуганные глаза.

– Тухни, – небрежно бросил ему обладатель хорошего костюма. – А вы, девушка, передайте мне вашу сумочку. И без резких движений, пожалуйста.