баксов, что она не сможет выступить в голом виде. А Нина кричала, что сможет. Пьяными они были. Ну а потом, когда она все-таки выступила с детской этой песенкой, оказалось, что ее сняли на видеокамеру. Все сняли: как она раздевалась и как выступала...

Ирина взяла свой бокал и медленно выпила все пиво.

– Еще будешь? – спросила она меня.

– У меня есть, – сказала я.

Я пить не хотела, но компанию поддерживала мелкими глотками.

– А я буду, – со злостью ответила Ирина и снова налила себе полный бокал.

– И что потом было с пленкой? – спросила я.

– С пленкой-то ничего, а с Нинкой хреново. Борис Сергеевич взял ее за горло, и у них пошли какие-то свои дела.

Ирина облизнула губы.

– Знаешь, – пробормотала она, – я вот разговариваю с тобой, а сама думаю о том, что страшнее. Не понимаешь, о чем я?

– Нет пока.

– Я думаю, что страшнее: разговаривать с тобой здесь и ждать, чтобы кто-то вошел и увидел нас, или разговаривать на глазах у Макса? Максу еще можно лапшичку на ушки навесить, а вот Борису Сергеевичу не получится. Я себя перед ним всегда чувствую кроликом, которого гипнотизирует удав. Отвратительное ощущение, скажу я тебе. Словно он тебя насквозь видит и посмеивается: ври, ври, девочка, приятно слушать...

В этот момент в дверь стукнули один раз, и к нам заглянула девушка в серебристом купальнике.

– Ой, извините, Ирина Григорьевна, я не знала, что вы с посетителем.

– Что тебе, Надя? – устало произнесла Ирина.

– Да хотела спросить, можно мне сегодня пораньше уйти. С ребенком проблемы, я вам говорила.

– Иди, – Ирина слабо махнула ей рукой, – завтра утром позвонишь мне домой. Нужно будет решить один вопрос.

– Спасибо большое. И хорошо, я позвоню. – Девушка стрельнула взглядом по моему платью и вышла, нежно прикрыв за собой дверь.

– Ну вот, сама и накаркала, – произнесла Ирина со злостью. – Знаешь что, – она посмотрела на наручные часы, – давай сегодня встретимся на улице в два часа, а? Макс подъедет к трем, и мы за час с тобой спокойно обо всем поговорим. Неуютно мне здесь, понимаешь, неуютно!

Я согласилась и встала.

Ирина, вдруг вспомнив что-то, наклонилась и достала из-под стола коричневый полиэтиленовый пакет с какими-то свертками.

– Здесь вещи Нины, – сказала она, – девчонки собрали все, что осталось. Она была детдомовской, так что родителей у нее нет. А Петров, сама понимаешь, в вещах жены не нуждается. Возьмешь? Может быть, обнаружишь какую-нибудь ниточку. Теперь это тебе, наверное, нужнее всего.

Я взяла пакет, и Ирина проводила меня до выхода в зал.

– Я дальше не пойду, – сказала она, отступая на шаг назад, – извини, пожалуйста.

– Охрана меня не задержит с посторонними предметами? – спросила я.

Ирина покачала в воздухе пальцем:

– Правильно. Подожди.

Она заглянула в ближайшую уборную, позвала кого-то, и через минуту из комнаты вышла та самая девушка, которая отпрашивалась с работы. Сейчас на ней поверх купальника был надет легкий сарафанчик.

– Надя, прошу тебя, – сказала Ирина, – донеси пакет до выхода, а потом отдай его этой девушке. Ладно?

– Конечно, Ирина Григорьевна.

Я передала пакет и взглянула на Ирину.

– Значит, около того магазинчика? – уточнила я.

Ирина кивнула, повернулась и пошла в сторону своего кабинета, а мы с Надей – к игровому залу. Потом Надя отправилась к выходу из клуба, а я взяла еще один коктейль и не спеша профланировала перед рулетками. Ни Бориса Сергеевича, ни Васи, ни Зинаиды сегодня в «Джокере» не было. Отдыхают ребятки. Зализывают раны.

Выйдя на улицу, я осмотрелась и, не заметив нигде Нади с пакетом, прошла немного вдоль фасада клуба.

Здесь, почти прислонив к бордюрным камням свои матово-черные бамперные морды, уже стояли несколько дорогих иномарок. Замыкала этот помпезный ряд белая «девятка», стоящая чуть поодаль с раскрытыми передними дверками. Водитель, видимо, высадив пассажира, ушедшего в клуб, сейчас просто наслаждался вечерней прохладой. Увидев меня, он как-то странно засуетился, закрыл глаза и сделал вид, что спит. Оказывается, остались еще на свете мужчины, пугающиеся красивых женщин.

Пройдя мимо «девятки», я оказалась на углу здания, в котором размещался «Веселый Джокер». Налево был поворот во двор, где мы познакомились с Ириной, направо продолжалась улица, уходящая к мукомольному комбинату. В двух-трех кварталах отсюда и была убита Нина Петрова.

Я посмотрела в темноту двора, сделала в его сторону пару шагов, остановилась и опустила руку в сумочку, собираясь вынуть пачку сигарет. Надя куда-то запропастилась с пакетом, возможно, полным вещдоков, и я решила покурить и подождать ее. Вполне возможно, что, выходя из клуба, Надя зацепилась языком за какую-нибудь из своих коллег и сейчас еще трепалась в одном из закоулков «Джокера».

Позади меня, на улице, послышались быстрые шаги. Я оглянулась, думая, что это спешит запоздавшая Надя.

К водителю «девятки» подошел, держа в руке две пачки сигарет, какой-то парень.

– Все нормально, Коляныч? – обратился он к водителю, протягивая ему сигареты.

– Быстро садись, она вышла! – громким шепотом ответил водитель, показывая в мою сторону, хотя видеть меня со своего места он не мог.

И сейчас, когда парень обернулся, я узнала в нем знакомого по номеру в отеле «Астория» и железнодорожному вокзалу мерзавца-каратиста. Помня его прыть, быстро прикинула: положение сейчас крайне невыигрышное для меня: длинное платье, туфли на высоком каблуке, а позади темный двор, в котором пока спрячешься – переломаешь себе все, что можно, а что нельзя сломать, очень больно ушибешь.

Я вынула руку из сумочки, но не с сигаретами, как намеревалась, а с пистолетом. Опасность была слишком явной, чтобы ею пренебрегать. Нащупывая левой рукой стену позади себя, я медленно отступила в темный двор.

Я услышала, как завелся мотор, и вслед за этим – характерный шорох шин по асфальту. «Девятка» въехала за угол, на мгновенье осветив меня фарами.

Я прижалась к стене и подняла пистолет.

Фары тут же потухли, и «девятка» резво сдала назад, а потом проехала вперед по прямой метров двадцать. После этого она развернулась, заставив резко затормозить неторопливо проплывающий по своему маршруту троллейбус, и умчалась по дороге.

Еще несколько минут я не могла привести в порядок мысли и чувства. Не убирая пистолет, вышла к углу дома, осмотрелась и только после этого, и не раньше, спрятала оружие в сумочку и вздохнула. Да, в недобрый час окликнул меня Петров из темноты, и задание, на которое я так скоропалительно согласилась, с каждым днем обрастало все новыми двусмысленностями.

Братки, похитившие у меня документы, вели, оказывается, за мной постоянную слежку, не собираясь вступать в прямой конфликт. Пока. И я не знала точно, что им нужно и вообще чьи это люди. Но если руководствоваться методом исключения, то получалось, что они – бравые ребята Бормана. Или, может, еще какая-то неизвестная мне третья сила? Тьфу-тьфу, этого только не хватало.

– Где же вы потерялись? – послышался справа возмущенный окрик, и ко мне подбежала Надя. – Я уже десять минут вас здесь жду! – сказала она, протягивая мне пакет и всем свои видом демонстрируя