— Не отчаивайтесь, — сказала я. — Вам просто нужно отдохнуть, принять душ и пообедать. Тогда жизнь предстанет перед вами совсем в другом свете.

Валентин Сергеевич обреченно покачал головой.

— Вам легко говорить, — неприязненно заметил он. — А мне что делать? В чужой стране, без знания языка, без денег… Даже не знаю, куда сейчас идти…

— Я точно в таком же положении, что и вы, — несколько раздраженно напомнила я, — но не падаю духом. Нужно просто добраться до Боготы, а там нам помогут. Думаю, брат не откажет в приюте соотечественнику. Да и какой-то суммой он наверняка сможет вас ссудить.

— У вас хотя бы есть брат… — капризно пробубнил Быков.

— Но вас, кажется, тоже ждет какой-то Люсьен?

— Знаете, — сказал Быков, понижая голос. — Признаться, мне не хочется встречаться с этим типом. Если честно, то этот бизнес… ну, в котором мне предложили участвовать… он не вполне законный, понимаете? Что, если Люсьен окажется таким же грязным подонком, как эти двое? Кстати, вы случайно не знаете, кто они такие? — Он обратил ко мне тревожный, измученный взор.

— Тот, что в золотом пиджаке, — сообщила я, — очень большой босс, говорят… В очень специфической области, правда… А здоровый, с седыми волосами — наш земляк, как ни странно. Разве вы с ним не перекинулись хотя бы словом, когда летели в «Боинге»?

— Я же не знаю языков, — обиженно напомнил Быков, — поэтому старался ни с кем не разговаривать…

Наконец наша группа выбралась из зарослей и остановилась на краю маисового поля. Мы увидели, что примерно в километре от нас раскинулся небольшой городок, возле которого пролегала нитка автомобильного шоссе. Издалека городок казался очень уютным — белые одноэтажные домики, островерхая церковная башенка, маленькая пустая площадь.

— Аякучо, — с презрением констатировал Мигель, сплевывая на землю. — Дерьмовый городишко! Поезд до столицы стоит две минуты, и ждать его придется до самого вечера…

— Вы знаете, во сколько мне обойдется восстановить самолет? — неожиданно высоким голосом горестно воскликнул пилот. — Целое состояние!

Ему никто не ответил. Сеньор Ортега решительно направился в сторону городка, и все последовали его примеру. Последними шли англичанин с Анхелом, который едва держался на ногах. Я немного задержалась и присоединилась к ним.

— Джеймс, вы поможете мне добраться до столицы? — спросила я напрямик. — Клянусь, что верну вам долг, как только разыщу брата.

— Вы могли бы и не задавать таких вопросов, — отозвался англичанин. — Только сначала мы должны найти врача. Этому юноше грозит заражение крови.

Наше появление в городке вызвало небольшой ажиотаж. Несмотря на ранний час, на площадь высыпало немало народа, причем некоторые жители были едва ли не в исподнем. Как я заметила, с особым почтением горожане взирали на обладателя золотого пиджака, многие восхищенно улыбались. Несомненно, Ортегу здесь знали и, видимо, почитали за национального героя. Ни у кого не вызвал особого потрясения и вид седого громилы в лопнувшем пиджаке с крошечным автоматиком через плечо — наверное, здесь это было в порядке вещей.

Вскоре появился местный алькальд с помощниками в светлой форме, с пистолетами у пояса. С тем же заботливым вниманием они окружили Ортегу и почтительно выслушали его — наркобосс что-то довольно долго объяснял им, темнея лицом и сопровождая слова резкой жестикуляцией.

Нас троих проводили до дома, где жил врач, — прием он проводил в просторной комнате, окна которой выходили в маленький дворик, откуда одуряюще пахло какими-то диковинными цветами. Доктор оказался худощавым, немногословным человеком с мушкетерской эспаньолкой на сумрачном, типично европейском лице. Ему не потребовалось ничего объяснять, и он без лишних разговоров приступил к исполнению своих обязанностей.

Оставив Анхела на попечение Доули и заботливого доктора, я вышла на улицу и отправилась разыскивать Валентина Сергеевича. От зевак, все еще слоняющихся по площади, я узнала, что сеньор Ортега и остальные мужчины находятся в бильярдной. Мне тут же показали, где находится это заведение.

Бильярдная в городке, несомненно, являлась излюбленным местом встреч и развлечений, сочетая в себе также функции ресторана и зала для танцев. Сейчас здесь было практически пусто. Собственно говоря, бильярдная открывалась значительно позже, и исключение было сделано только для сеньора Ортеги и его «друзей».

Я вошла в полутемный просторный зал с низким потолком и сразу почувствовала неладное. Ортега, мрачно задумавшись, сидел за отдельным столиком, и перед ним стояла почти нетронутая кружка пива. Пилот тоже сидел отдельно и запивал свое горе какой-то прозрачной жидкостью, которую он то и дело подливал себе в стаканчик из большой оплетенной бутыли.

За соседним столиком разместились мои соотечественники. Мигель, небрежно поглядывая по сторонам, цедил неразбавленное виски из толстостенного стакана, а Валентин Сергеевич просто сидел и смотрел на него, как кролик на удава. Лицо у Быкова было такое, будто он присутствовал на собственных похоронах.

Я приблизилась и села за их столик. Мигель подмигнул мне и добродушно спросил:

— Выпьешь чего-нибудь? Тебе надо взбодриться — ночка была нелегкая! — Он шумно захохотал.

— Нет, спасибо, — сказала я и, обернувшись к Быкову, сказала: — Все в порядке. Мы дождемся поезда и доберемся с вами до Боготы, а там видно будет…

— Увы, сеньорита! — неожиданно вмешался Ортега. — Я буду настаивать на том, чтобы вы не торопились в столицу, а прежде оказали мне честь, став моей гостьей! Через час сюда прибудет вертолет и доставит нас на мою асиенду.

— Но у меня другие планы, — холодно ответила я. — И потом: мой долг — помочь соотечественнику, который оказался в трудном положении…

— О вашем соотечественнике позаботится Мигель, — так же холодно произнес Ортега. — Все уже оговорено — они оба поедут в столицу поездом. Ваша помощь не потребуется. Тем более что ваше положение ничуть не лучше. У нас в стране не очень-то жалуют людей без документов и денег, тем более иностранцев… — Он недобро посмотрел мне прямо в глаза и добавил: — А главное, мне не нравится, когда от моих предложений отказываются. У нас это не принято.

Он улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных, немного крупноватых зубов, и недвусмысленным жестом выложил на стол свой тяжелый, сверкающий никелем пистолет.

Назойливый равномерный рокот мотора буквально забивался в уши. Повернув голову, сквозь пластиковый фонарь вертолета я могла видеть сомкнутые верхушки бесконечной сельвы и мутноватую тень летательной машины, которая бежала за нами по зеленым волнам леса.

Я выбрала поездку «в гости» не потому, что испугалась ортеговского пистолета. Просто очень скоро поняла, что местные власти действительно могут устроить мне большие неприятности, если я отвергну приглашение такого уважаемого человека.

Теперь я летела в неизвестном направлении в компании самого Ортеги, его «гориллы» — высокого худого индейца со смуглым лицом кровожадного шамана и пилота — по виду типичного янки. Все остальные застряли в Аякучо — дожидались вечернего поезда. Мигель взял Валентина Сергеевича под откровенную опеку, и я поняла, что это неспроста. Скорее всего своих работодателей Быков уже встретил, и, более того, его внезапную отставку не приняли.

Доули в ответ на мое сообщение, что я отправляюсь в гости, только хмыкнул и испытующе уставился мне в глаза. Я выдержала этот взгляд и объяснила, что так складываются обстоятельства. Он не стал вмешиваться в мои дела, но пообещал, что будет ждать от меня известия, а если его не будет и, значит,