потом просто отрубился.

– А Варвару Михайловну ты видел перед сном?

– Конечно, она несколько раз к нам заходила, все тоже Губанова уговаривала, чтобы он ложился.

– Она кричала на него?

– Да нет, – пожал плечами Андрей. – Она вообще почти не кричит никогда.

– Ты к ней хорошо относишься?

Никифоров отвернулся от меня. Потом сказал:

– Она очень хорошая и добрая. А если кто на нее наговаривает, не верьте.

– Но она же сама призналась в убийстве Сережи, – тихо напомнила я, думая, что все дети все равно уже в курсе сегодняшних событий.

Никифоров совсем насупился.

– Я не знаю, – наконец сказал он. – Если она в милиции, то они, наверное, разберутся, да?

Он посмотрел мне в глаза.

– Если они не разберутся, то я помогу, – улыбнувшись, пообещала я ему.

– У нас ее все любят, – добавил Андрей.

В это время, стуча каблуками, к нам торопливо приближалась Аделаида Анатольевна.

– Татьяна Александровна, мы можем пригласить Андрея ко мне в кабинет, там будет удобнее, – заговорила она еще метра за два до нас.

– Да мы уже обо всем поговорили, – обнадежила я ее. – Я больше не хочу задерживать Андрея.

Никифоров посмотрел на заведующую и, получив согласный кивок, вышел из столовой.

– А вот теперь пойдемте к вам, – сказала я. – Мне еще кое-что нужно.

Мы снова расселись по обе стороны полированного стола, и я попросила у Морозниковой личное дело Сережи Губанова. Помявшись, та все-таки нашла его в шкафу среди множества других папок и протянула мне. Я сказала, что возьму его домой и верну, как только оно перестанет быть мне нужным. Морозникова неохотно, но согласилась. Кроме этого, я попросила у нее координаты отца Сережи Губанова.

– Ой, а я даже и не знаю, что вам сказать, – растерялась та.

– Как же это? Разве он не говорил вам, как с ним связаться?

– Нет, в первый свой приход он, конечно же, оставлял свой питерский адрес и телефон... Кроме того... Сейчас.

Аделаида Анатольевна засуетилась, полезла в свой стол и вскоре достала листок бумаги.

– Вот его питерские координаты, – сказала она. – И мобильный телефон. А жил он здесь, по его словам, в гостинице «Тарасовская». Но где он остановился сейчас, я не знаю. А вы что, хотите с ним встретиться?

– Не знаю, возможно, придется, – пожала я плечами.

Морозникова поежилась – видимо, ей самой совершенно не хотелось больше встречаться с этим человеком. Затем я получила от нее аванс, после чего сказала:

– На этом мы с вами распрощаемся, а вечером я вам позвоню. Но предупреждаю, Аделаида Анатольевна, что моя работа может закончиться уже сегодня. В случае, если я буду убеждена в том, что Варвара Михайловна действительно виновна в смерти Сергея.

Заведующая детским домом грустно кивнула мне и попрощалась.

Выйдя во двор, я быстро пошла к своей машине. С остальными воспитанниками я посчитала пока излишним общаться. Возможно, все станет ясно уже очень скоро и в этом вообще не будет необходимости. В данный момент я собиралась отправиться в Кировский РОВД, чтобы пообщаться с кем-нибудь из своих знакомых милиционеров.

– Вот так вот, Толя, теперь с родными женами поступают! Говорила мне мама, чтобы замуж за него не шла – нет, не послушалась! Вот теперь всю жизнь и расплачиваюсь! А уж могла бы... В восемнадцать-то лет видел бы ты меня! Да красивее меня ни одной девки во всей округе не было! Парни табунами за мной ходили, а я на этого бездомного позарилась! Жить к себе пустила, прописала, как человека! А он мне вон как отплатил! Тогда бросил и сейчас как с собакой! Даже хуже! Собаке-то хозяин хоть кусок какой бросает, а мне – вообще ничего!

– Что, прямо так и сказал?

– Так и сказал! И искать его запретил, понял?

– Вот гад, а?! Эх, жаль, меня дома не было, я б ему...

– Да что ты ему! Тогда вон, во второй раз-то... Чего ему не врезал-то? Побоялся, да?

– Тонь, да тогда... Ну... Я сам как обухом по голове, и вообще...

– Ой, опостылел ты мне! Все мне опостылели!

Антонина горестно махнула рукой и закрыла лицо. Она сидела с ногами на диване, закутавшись в старую вязаную кофту, а ее сожитель Анатолий расхаживал по комнате туда-сюда.

– Печку-то топила? – неожиданно остановился он.

– А? – отозвалась Антонина.

– Печку, говорю, топила?

– Да разве мне до печки было? – Антонина залилась слезами.

Анатолий, выругавшись, подошел к буфету, порывшись, отыскал газету, оторвал кусок, скрутил, поджег и затопил газовую печь.

– Осталось что-нибудь? – спросил он.

Антонина, поняв его без пояснений, молча показала рукой на буфетную полку. Анатолий полез туда и достал початую бутылку, на треть наполненную водкой.

– Это что – все, что ли? – изумился он.

– А что, мало? – огрызнулась Антонина. – У меня горе, между прочим! У меня жизнь наперекосяк пошла, а ты упрекаешь!

– Я не упрекаю, а к тому говорю, что мне тоже надо! – миролюбиво сказал тот, наливая водку в стакан.

– И мне плесни. – Антонина протянула рюмку.

– Хватит уже! – воспротивился было Анатолий, но Антонина резво соскочила с дивана и буквально выдернула бутылку у него из рук, налив и себе водки.

– На мои, между прочим, куплена, – гордо заявила она.

Анатолий ничего не ответил, залпом опрокинул стакан и, заметив на столе кусок хлеба, занюхал им. Антонина тоже выпила, не закусывая и не занюхивая водку.

– Пожрать-то есть что? – спросил он.

– Вон, – Антонина кивнула на холодильник.

Анатолий открыл его, но обнаружил лишь открытую банку килек, в которой, кроме томатной подливки, больше ничего не было.

– И все? – снова изумился он.

– Хлеб вон на столе есть, – предложила Антонина. – Некогда мне было сегодня готовить, меня и так как топором по голове ударили! И не ходила я никуда! Ты вон мог бы купить, если жрать хочешь.

– Ты ж знаешь, у меня денег нет!

– А у меня прямо миллионы везде разложены! – ехидно ответила Антонина. – Миллионы-то – они вон у кого теперь! Только нам с тобой с них шиш с маслом!

Анатолий заворчал что-то, но сел к столу и принялся макать кусок хлеба в банку. Покосившись на Антонину, он быстро вылил остатки водки в стакан и столь же быстро опустошил его. Антонина посмотрела на него явно недружелюбно. Закусив, Анатолий откинулся на спинку стула и задумался.

– Что, неужто и впрямь парня забрать решил?

– Да, так и сказал! И в детдоме уж был, документы, говорит, оформляю. Да вот не успел...

– А ты бы не позволяла! – повысил голос Анатолий и даже пристукнул кулаком по столу. – Ты мать, в конце концов!

– А я и не позволяла! – закричала женщина. – Только он говорит, что меня и спрашивать никто не станет! Не нужно никому согласие мое! Теперь-то выходит, что он, подлец, на ребенка-то отказную не писал, значит, имеет все права. А я вот никаких прав теперь не имею!