— Ладно, — вздохнул следователь. — Тогда подробно расскажите, где вы были между девятью вечера и двумя часами ночи вчерашнего дня.

— Была деловая встреча с иранцами. Мы пошли в ресторан, — стал спокойно перечислять Степан. — Потом мне позвонила жена. Я видел ее номер, но не мог ответить, потому что сотовый сломался, не знаю, может, какие-то проблемы со связью. У меня, короче, сразу сердце екнуло. На Ларису-то недавно покушались. Бросив все, я помчался домой. Подъезжаю, смотрю — милиция возле дома. У меня так все и оборвалось. В машине был спутниковый навигатор «Магеллан». Я включил его и смотрю, что «маячок», который был у моей жены, находится совсем в другом месте.

— У вашей жены был «маячок», по которому вы за ней следили? — удивился Земляной делано.

— Разумеется, — ответил Неделькин. — Лариса — жена крупного бизнесмена. А если ее похитят с целью выкупа? Я официально приобрел спутниковый навигатор. «Маяк» находился в ее кулоне, сердечко такое на шее, отделанное бриллиантами, с нашими фотографиями внутри.

— Ваша жена знала про «маячок»? — спросил следователь.

— Конечно, — тихо ответил Степан. — Я как увидел, где «маячок» на карте, так помчался туда, стал искать. Дальше смотрю, их машина стоит на дороге. Подъехал, вышел. А из машины, где была жена, выстрелили. Я упал. Смотрю, выходит ее телохранительница. Схватила какой-то нож и пырнула меня несколько раз и доской по башке вдобавок. Ну, я вырубился. Приходил в сознание только несколько раз в каком-то цеху на полу. Телохранительница жены напяливала на меня какую-то маску. Лариса стояла рядом. Я слышал их разговор. Они хотел меня убить из-за страховки. Оказывается, у Ларисы был любовник. Господи, я просто не могу говорить, — Неделькин так достоверно заплакал, что даже я поверила.

Земляной мрачно зыркнул на меня, а потом как рявкнет:

— Хватит тут ломать комедию! Степан Богданович, Коренев арестован и дает показания. Мы все знаем. Чистосердечное признание смягчит вашу участь.

— Какой Коренев? Не знаю никакого Коренева, — слабым голосом проговорил Неделькин и застонал. — Ой, дайте, пожалуйста, стакан воды, я не могу говорить.

— Дайте ему, что ли, воды, — раздраженно проговорил следователь.

Я вышла в коридор и вернулась с пластиковым стаканом, подошла, наклонилась, поднося воду к губам раненого. И тут он на нас бросился, как дикий зверь. У меня была мысль, что нечто подобное может произойти, поэтому я успела среагировать, схватилась за трубку капельницы, захлестнувшей мне горло. Земляной был не так проворен и получил пинок в зубы. Я локтем прижала горло Неделькина, вывернулась из петли и сломала убийце последнюю здоровую руку. В палату с грохотом ворвалась охрана, а следом вбежала Лариса. Ее пытались вытолкать из палаты, но она, увидев Степана, отчаянно сопротивлялась.

— Прикуйте эту мразь к кровати наручниками, — приказал Земляной, зажимая разбитый рот, — он мне зуб выбил. Теперь зарплаты не хватит, чтобы вставить.

— Женя! Что происходит! — закричала на меня Лариса, негодуя.

Земляной придержал ее рукой:

— Лариса Анатольевна, мне очень прискорбно сообщать, но ваш муж пытался вас убить. Он и был на складе в маске. — Ему пришлось придержать мою клиентку, чтобы она не села прямо на пол. — Вот сюда, на стульчик. Успокойтесь.

— Уберите эту проститутку из моей палаты! — заревел Степан, вырываясь. — У меня сломана рука. Мне нужна медицинская помощь.

— Если не заткнешься, я отрежу тебе все выступающие части тела, — доверительно шепнула я ему.

— Что тут творится? Что это за врач! — возмутился Неделькин, однако уже без прежнего пыла.

— Ладно, доктор, — обратился ко мне Земляной, — приведите его пока в чувства, чтобы мог нормально говорить, а мы с Ларисой Анатольевной посидим в коридоре. — Он сделал знак охране. Они помогли ему вывести бледную Неделькину в коридор. Дверь закрылась.

— У меня рука сломана, — настойчиво повторил Степан.

— Да мне плевать, — буркнула я, доставая из потайного отделения портсигара маленький шприц.

— Что это? — насторожился он.

— Коктейль. «Зомби» называется, — пояснила я, — особая смесь психостимуляторов и успокоительного. Превращает человека в овощ. — Я навинтила иглу, спустила воздух и склонилась над Степаном.

— Эй, зачем это? — забеспокоился он. — Вы не имеете права!

— Ну а что прикажешь делать, если ты молчишь, как пионер-герой, — пожала я плечами. — Мужик ты крепкий, пытать бесполезно.

— Нет, нет, погоди! — Он попробовал отстраниться от иглы, приближающейся к его шее. — Я буду, буду говорить.

Я молча поставила на тумбочку включенный диктофон и позвала следователя. В правдивости истории, изложенной Степаном, я не сомневалась.

Все началось еще со свадьбы Ларисы и Степана. Лариса, по своей натуре человек веселый и общительный, продолжала после замужества поддерживать связь со всеми своими однокурсниками, среди которых было много парней. Они регулярно перезванивались, и Лариса недоумевала, почему Степан злится при этом. Его ревность ей казалась очень смешной. Затем Степану позвонили и сообщили, что у Ларисы есть любовник. У него тогда от известия чуть не съехала крыша. По окончании рабочего дня он помчался к одному знакомому, занимающемуся установкой охранных систем, и попросил его установить в доме систему скрытого видеонаблюдения, а также подсадить жене «маячок», чтобы всегда знать, где она находится. Из- за уязвленного самолюбия он объяснил свой заказ знакомому тем, что боится за свою собственность и того, что жену похитят, но не признался, для чего действительно все нужно. Он лично стал следить за женой, забросив бизнес. И чем больше он следил, тем больше убеждался, что Лариса ему не верна. Она любезничала с каждым встречным мужчиной, даже, как он сказал, «развратно хихикала» с охранниками в вестибюле их дома.

Уверенность, что ребенок не его, росла день ото дня и терзала душу. Однако даже страшнее этого было чувство, что он теряет контроль надо всем: над женой — глупой пустышкой; над своим предприятием; над обнаглевшими конкурентами; над собственной жизнью, которая разваливалась на глазах. Иногда вечерами он заезжал к своему школьному другу Кореневу. Тот жил один, недавно развелся и заливал горе водкой. Выпив стопку, Степан изливал ему свою душу. Более благодарного слушателя ему было не найти. Пьяный Коренев обычно бухал кулаком по столу, орал ему: «Гони эту сучку к едрене фене!» и тому подобное.

Чтобы избавиться от чужого ребенка, Степан определил жену под наблюдение врача, которая, по собранным им сведениям, была рекордсменом по числу абортов. Редко кто, изведав ее заботы, обретал малыша.

Между тем дела на заводе шли все хуже и хуже. Наседали конкуренты. Степан винил во всем жену, но при ней изображал счастливого мужа. Ему хотелось, чтобы Лариса думала, что он ни о чем не догадывается. Пусть расслабится, а он поймает ее на месте преступления. На время он решил оставить слежку и постараться выправить свое положение в бизнесе, тем более намечалось подписание контракта с поставщиком материалов для производства на выгодных условиях. Контракт, за который бились и его конкуренты, упускать было нельзя, однако в самый ответственный момент пришли фотографии его жены с любовником. Он провалил подписание контракта. Звонок домработнице показал, что Лариса куда-то улизнула из дома.

Подключившись к системе видеонаблюдения, он увидел, как Лариса вытаскивает из сумки ключи от коттеджа. Даже идиоту, глядя на фотографии, понятно, зачем она туда поехала. Он мчится туда и застает момент, когда ее «любовник» Ефим по-воровски перебирается через забор и бежит к машине, у которой его поджидает другой парень с фотоаппаратом. Он едет за ними и видит, что те останавливаются перед детективным агентством «Немезида», занимающимся слежкой за неверными женами и мужьями. Парень с фотоаппаратом оказался хозяином агентства Алексеем. Под видом обманутого мужа Неделькин зашел в «Немезиду» и познакомился с ним. Степану недолго пришлось ломать голову, кто их нанял. Выход подсказал Коренев. Он сказал, что достанет распечатки телефонных разговоров хозяина агентства.

По распечаткам оказалось, что это он сам, Степан, вроде бы нанял Алексея следить за Ларисой, а