— Мама вообще была в шоке. Пила и плакала. Знаешь, мы с ней незадолго до ее гибели, за месяц примерно, как-то вечером поговорили по душам. Она тогда на удивление была трезвой, душу свою изливала. Говорила, что она дура набитая, что тебя бросила. У тебя, мол, все хорошо, а у нас все плохо. Дала мне твой тарасовский адрес и посоветовала, если с ней что-то случится, ехать к тебе в Тарасов.

— Мама что, предчувствовала свою гибель? — изумился я.

— Она тогда сказала: «Они меня все равно в покое не оставят». Я не понимала, о чем она. А теперь догадалась. Это она о сестре и Кудрине. Мама мешала им, особенно тете Гале…

— А тетя Галя как к тебе относилась? Вернее, относится, — поправился я.

— Детей у нее своих нет, вот она меня и обхаживала, на свою сторону перетягивала, думала, мне деньги ее нужны. К себе домой постоянно брала.

— Ты знаешь, кто убил маму? — спросил я прямо.

— Догадываюсь. Если не они сами, тетя Галя-то со мной в тот день была, то по ее указке. Жлобов-то у них вон сколько! — Она махнула рукой.

— А как тебя украли, вернее, изолировали? — спросил я.

— До похорон я жила на теткиной городской квартире. Но в тот вечер, когда маму похоронили, Кудрин с Галиной о чем-то долго спорили, потом стали кричать друг на друга — совсем как всегда с мамой.

Потом тетка зашла в мою комнату и сказала, что мне придется несколько дней пожить как бы в заключении: тебе, мол, скажут, что меня украли, чтоб ты немедленно приезжал. Я еще спросила тетю Галю: а если я не соглашусь в заключение? Тетка ответила, что тогда меня украдут по-настоящему и она не сможет мне ничем помочь.

— Тебе не говорили, зачем я им нужен? — спросил я.

— Нет. Но если мама отказалась помочь им достать тебя, это неспроста. Мама любила тебя, она сама мне об этом говорила в наш последний откровенный разговор. А этим ничего, кроме денег, не надо, — отчаянно, с презрением произнесла Оксана.

— Понятно, доченька, теперь все понятно. Давай вместе подумаем, как нам с тобой отсюда выбираться. — Я погладил дочь по голове.

Оксана не могла точно сказать, где расположено наше тайное убежище. Она лишь предполагала, что оно где-то у тетки на даче или рядом. И постоянно охраняется вооруженными пистолетами и резиновыми дубинками двумя мордоворотами, которые сменяли друг друга через сутки. Наверное, и ночевали они вместе с «заключенными» в подземелье, а на поверхности объект прикрывало неизвестное количество секьюрити.

Туалет находился в коридоре, куда охрана водила узницу из двух секретных комнат по его требованию. Во время походов в санузел Оксана и засекла наличие третьей комнаты — для охраны.

Меня в создавшейся ситуации угнетала одна проблема: смогут ли сигналы радиомаяка, вшитого в мою одежду, пробиться сквозь толщу земли? Только тогда пришло бы спасение. Но для этого необходимо подать сигнал как можно ближе к поверхности земли. Как это сделать? Пока что я терялся в догадках.

Обсуждать с дочерью нюансы предполагаемого побега я не решался: а вдруг убежище прослушивается или даже просматривается хозяевами?

Между тем прошел час, как я был здесь, и нам принесли завтрак. Надо признаться, кормили там неплохо: бутерброды с сыром, маслом и ветчиной, кофе с сахаром. На мой вопрос, во сколько сегодня будет обед, конвоир лаконично бросил: «Вовремя!» Что ж, и на этом спасибо. Я решил осмотреться и попросился посетить богоугодное заведение. Меня вывели в коридор, показали на дверь с правой стороны. Дверь слева, ведущая в комнату охраны, была наглухо закрыта.

После завтрака захотелось отдохнуть и спокойно обдумать все происходящее. Заглянул в Оксанину комнату, практически такую же, как моя. Только стены сплошные, без всяких следов дополнительного выхода. Мы разошлись по своим «камерам» и попытались отдохнуть.

Меня беспокоила твоя судьба, Татьяна. Удастся ли тебе усыпить навязчивую бдительность Кудрина и до конца выдержать роль столичной журналистки? Справишься ли ты с многочисленной и вооруженной до зубов охраной «Спаниеля»?

Была пятница. Основные события должны развернуться завтра. Я немного задремал. Проснулся от каких-то странных звуков. Кто-то словно прыгал по полу. Дверь в соседнюю комнату оставалась полуоткрытой, и я увидел Оксану за ставшей для нее привычной тренировкой по карате. Встал с дивана, подошел к двери:

— Форму поддерживаешь, дочка?

— А ты так умеешь? — Она продемонстрировала еще несколько приемов.

— Откуда мне, ученому сухарю, — отшутился я. — На тренировки с Антоном, наверное, вместе бегали?

Разорвись в помещении бомба, она произвела бы гораздо меньший эффект, чем эта простая моя фраза. Оксана замерла на месте.

— Ты знаешь Антона? — недоверчиво спросила дочь.

— Знаю. Он, кстати, передает тебе огромный привет. Антон дежурит на своем телефоне по моей просьбе, дожидаясь звонка от тебя, — рассказывал я.

— И как тебе Антон, понравился?.. — озабоченно поинтересовалась Оксана.

— Замечательный парень. Если все кончится благополучно, обязательно встретимся все вместе. Верно? — спросил я.

Оксана радостно улыбнулась.

— Только теперь я окончательно поверила, что ты — мой отец. Чужой никогда бы не стал искать Антона. — Она подошла ко мне и чмокнула в щеку.

После обеда мы с Оксаной сели просчитывать возможные варианты развития событий. С одним охранником мы, пожалуй, при необходимости справились бы. Но я обратил внимание на то, что дежурный охранник, принося нам в камеру еду и воду и провожая в туалет, был без пистолета, с одной дубинкой. Делалось это не без умысла: отключи мы с Оксаной одного, оружие нам все равно не досталось бы, а второму удастся блокировать нашу попытку к освобождению.

Не выяснили мы и наличие подслушивающих устройств и видеокамер, поэтому я почти одними губами прошептал дочери на ухо:

— Надо тщательно просмотреть потолки, полы и стены на предмет возможных люков, ниш, подслушивающих и подсматривающих устройств.

Оксана хорошо поняла меня, и мы принялись за работу. Хотя внешний, поверхностный осмотр наших «камер» не дал никаких результатов, по всем остальным пунктам он был явно неутешительным: ни люков, ни ниш, ни каких-либо углублений обнаружено нами не было.

Договорились с дочерью так: если до трех часов следующего дня в субботу, семнадцатого апреля, к нам никто не придет на помощь, мы, на свой страх и риск, вдвоем сделаем попытку освободиться. На том и разошлись по своим «камерам» после ужина.

Засыпая, я пытался представить себе, что в этот момент делала ты, Татьянка, как ты там одна- одинешенька?..

В холл вошел адъютант ее превосходительства Власов и что-то прошептал хозяйке на ухо.

— Дамы и господа, выбираемся на природу. Шашлык готов! — С этими словами Галина Анатольевна стала спускаться к выходу.

Трех женщин мужчины галантно пропустили вперед. Ветрова как хозяйка шла первой, показывая нам дорогу в дальний конец участка. Там, огороженный забором, стоял нетронутый клочок соснового бора. Под соснами была расстелена скатерть, на которой в одноразовой посуде лежали салаты, холодные закуски. Даже выпивку предполагалось разливать в одноразовые стаканчики.

Скрестив ноги по-турецки, все расселись вокруг. Кудрин открыл бутылки с дагестанским коньяком. Чувствовалось, что Ветрова и ее партнер любят хорошие коллекционные напитки. Букет у предложенного