мне в глаза.
— Потому что я трусливая женщина и очень боюсь задать этот вопрос… — невнятно прошептала я.
— Тогда я сам на него и отвечу, Таня! — Викентий кашлянул от волнения. — Я вдовец, у меня есть сын-студент, а больше никого…
Дождь уже не просто моросил, а припустил вовсю и лил все сильнее и сильнее. Мы стояли с Викентием под старым дубом и целовались, как подростки, не обращая внимания на холодные струи, поливавшие наши лица из-за того, что зонт оказался не у дел — руки Викентия обнимали меня.
— Гладиатор ты мой, Гладиатор!.. Теперь я так стану тебя называть, можно? — шептала я ему.
— Можно, родная моя, можно… — отвечал Полежаев, упоенно прикасаясь к моим губам.
Но это уже совсем другая история…
Вы читаете Коварная приманка
