автомобиля. Я дрожащими от усталости руками схватила пистолет. Игорек!.. Игорек, чтоб ему провалиться! С хмурым лицом он вышел из машины, хлопнул дверью и вразвалку пошел к дому.

— Эй! — хрипло крикнула я и, высунув из окошка руку, помахала ею.

Он постоял, посмотрел и подошел наконец-то. Присел на корточки и пожал мне руку:

— Привет! — Он еще и шутит.

— Здрасьте!

— Ты что там делаешь? Играешь в детей подземелья?

Пришлось опозориться и признаться, что жду его. Услышав последние новости, Игорек рассвирепел и резко вскочил на ноги. Мелкие камешки и песок из-под его кроссовок полетели мне в лицо. Еле успела прикрыться. Он подбежал к входной двери и подергал ее за ручку — не открывается. Ударив для верности несколько раз ногой, он убедился: действительно не открывается.

Соскочив с крыльца, он исчез за углом дома. Через минуту показался с другой стороны.

— Танька, ты где? — Опять присел, дышит тяжело. — Там люк на крыше открыт и лестница к стенке приставлена. Если этот чмошник залез, то и я сумею.

— Осторожнее.

— Тебе меня жалко? — спросил он как бы нежно.

— Мне себя жалко, — отрезала я, спрыгнула с пирамиды и перешла ждать на ступени лестницы, чтобы не слышать звука падающего тела, если что.

Однако не услышала, вместо этого за спиной раздался топот и задергалась ручка этой двери.

— Закрыли, твари! — Игорек и в эту дверь пнул два раза. — Ты там, Танька?!

— Ага!

— И здесь заперто, а дверь тоже стальная!

— Иди к окну!

— Зачем?

— Советоваться будем!

Я снова взобралась на свою Стену Плача. Игорек, дымя сигаретой, пристроился с другой стороны.

— Курить будешь?

— Давай!

Я закурила и задумалась.

Снова послышался звук мотора.

— Что там за «Мерседес» движется?

Игорек встал, повертел головой.

— «Беларусь» ползет с пьяным трактористом.

— Так давай его сюда.

— За каким?

— Как ты думаешь, если тросом зацепить за эту решетку — выдержит?

Игорек помотал эту мысль.

— Голова! — Он вскочил и побежал на дорогу. — Э, братан, братан, стой, блин, в натуре!

Я смотрела, как Игорек, размахивая руками, объяснял мужику его задачу. До меня доносились отдельные слова.

— Баба — дура… потеряла… лучше бы… блин, в натуре…

Мужик был убежден. Сдав трактор задом почти вплотную к моему окну, он, выпав из трактора, начал приспосабливать трос к решетке.

— Набедокурила, хозяйка? — улыбаясь, спросил он и выдохнул на меня смесь первача с чесноком. Я не слезла, а рухнула со своей кладки.

Трактор заурчал, заворчал, задымил, застонал. Решетка, щелкнув, выскочила и зашуршала по земле. Просто как! А графу Монте-Кристо было значительно сложнее.

Подтянувшись на руках, я выползла на волю.

Ко мне подскочил Игорек с дежурным голливудским вопросом:

— Ты в порядке?

— А за бабу ты ответишь, — сказала я, отряхивая коленки.

Тракторист подошел, продолжая улыбаться.

— А у меня вот так же как-то сноха пошла в курятник…

Игорек вытащил из кармана несколько бумажек:

— На, братан. Спасибо, отвали.

Мы зашли в дом.

— Звони своим ребятишкам, пусть едут к дому Нины, если еще не поздно.

— Понял, не дурак, — нахмурился Игорек и начал набирать номер.

Я закрылась в ванной, где чудно провела ночь Наташа.

Через пять минут чистенькая и бодренькая, только с чуть-чуть дрожащими руками, я зашла на кухню.

— Они уже выехали, — сказал Игорек, нарезая хлеб для бутербродов.

— Вперед! — Я, захватив кусок хлеба, вышла из дома.

Игорек затопал сзади.

— Куда ты! Дай пожрать! Я три часа в ментуре просидел.

— Некогда, сюда же Нина едет. Закрывай дверь.

Мы сели в машину и выехали со двора.

— Ворота закрывать будем?

— Некогда. Расскажи лучше, как ты к ментам попал? — Я грызла кусок хлеба и смотрела вперед: вот- вот должна появиться Нина.

— Запросто, как к ним и попадают: подошел, сел в машину, они и окружили — местная «шестерка» — валенки со стволами.

— А что им было нужно, Игорек?

— Они начали щемить меня, что машина краденая, такой бутер!

— Поняла, Игорек. Это им Лешечка в уши насвистал. Наверняка мимо проезжал, увидел твою тачку, вот и решил пошутить.

Игорек надавил на газ. Нас занесло на повороте, он еле сумел выровнять.

— Убью гада! Он сам из своих яиц яичницу нажарит и сожрет, паскуда!

Мы мчались в Тарасов.

Зачирикал сотовый.

— Да! — проорал Игорек.

Поговорив минуту, отключился и сказал:

— Они нашли их сразу у дома, те стали отъезжать, а тут наши ребятки…

— Взяли?

— Нет, я не говорил, чтобы брали. Да все в порядке — никуда не денутся! Они сейчас как раз едут нам навстречу.

— Отлично!

Я закурила и расслабилась. Сотовый телефон снова подал голос.

— Куда свернули? — прокричал Игорек. — Ну и ладненько… На Федоровку пошли! — довольный, повернулся он ко мне. — Это второй поворот налево, щас возьмем их!

На нужном нам повороте стоял кирпичный домик с броской надписью «Бистро „Ереван“». Перед входом дымил мангал, и жгучий брюнет приветливо помахал нам рукой. Резко завернув, Игорек обдал его пылью, и машину затрясло по кочкам гужевой дороги. Брюнет протер глаза, плюнул нам вслед и скрылся в своем заведении.

Вскоре мы нагнали красную «девятку», она, напрягаясь из последних сил, не отставала от машины наших очень больших должников.

— Возьмем! — твердо сказал Игорек, и нас затрясло еще быстрее.

Внезапно идущий впереди «фолькс», круто развернувшись, встал поперек дороги. Из него выскочили двое — Леша и Наташа — и побежали в лес.