определяются 'по островам Курильским, то есть начиная от того же Берингова пролива до Южного мыса острова Урупа, и именно до 45о 50' Северной широты'. А в утвержденной императором Николаем I инструкции МИД России о переговорах с японцами от 27 февраля 1853г. не двусмысленно заявляется. 'По сему предмету о границах наше желание быть по возможности снисходительными (не проронивая однако же наших интересов)… Из островов Курильских южнейший, России принадлежащий, есть остров Уруп, которым мы и могли бы ограничиться, назначив его последним пунктом Российских владений, к югу, - так, чтобы с нашей стороны южная оконечность сего острова была (как и ныне она в сущности есть) границею с Японией, а чтобы с Японской стороны границею считалась северная оконечность острова Итурупа.'
Для Японии же не было никакой необходимости открывать эти острова, находящиеся на кратчайшем расстоянии от неё и видимые с Хоккайдо невооружённым глазом. Итуруп и Кунашир присутствуют уже на карте Сехо, нарпечатанной в 1644г. Был правда период в 50-70 гг., когда влияние России на Южных Курилах (по крайней мере на Итурупе) было преобладающим. Но в эти же годы создавалась японская сеть торговых точек - басе. Первую басе на Курилах, в Томари на южной оконечности Кунашира, в 1754г. основал по лицензии князя Мацумаэ купец Худая Кюбэй. А уже в 11-м году эпохи Кансэй (1799г.) воины кланов Цугару и Намбу основали военные лагеря на Кунашире и на Итурупе для охраны упомянутых территорий.
Одновременно продолжались географические исследования и в 1808г. чиновник Маамия Риндзо прошёл вдоль западного побережья Сахалина до устья Амура. Спустя год Такахаси Кагэясу, опираясь на работы Маамия Риндзо, начертил 'Нихон хэнкай рякудзу' (Краткая карта прибрежных морских земель Японии). Это была первая в мире карта, на которой, за 40 лет до 'открытия' Невельского, Сахалин изображён в виде острова.
После дипломатических переговоров главной головной болью Путятина была связь. Правитель генерал-губернаторства, размером в пол Европы, оказался отрезаным от своего удела. Отправить весточку в Рус-Ам можно было только через бостонцев, а сделать это можно исключительно с помощью Японии. Первый разговор по теме состоялся 14 января, после обеда, данного в честь адмирала.
'… Посьет, со вкусом пыхнул ароматным японским табаком, спросил сидящего рядом Кичибе (переводчик - А.Б.)
- Верно ли, что коммодор Перри вновь пришел в Нагасаки? Этот достойный моряк был как-то в Петербурге с посольством Соединенных Штатов и с тех пор относится к России очень дружественно. Думаю он не будет против оказать нам небольшую услугу.*(9)
- Его Высокопревосходительство господин адмирал желает с помощью коммодора Перри отправить послание в свое княжество?
- Да.
- Можно ли быть настолько неосторожным? Ведь коммодор ничем не обязан Его Высокопревосходительству Адмиталу.
- Россия и Американские Соединенные Штаты связаны давней дружбой. Наши государства никогда не воевали меж собой, а Российская империя не раз оказывала Соединенным Штатам покровительство.'
Корабли Перри давно уже ушли, но в порт Нагасаки очень удачно зашёл бриг 'Изабелла'. Шкипером и владельцем судна был Питер Стильман из Нью-Йорка. Командированный в Нагасаки капитан-лейтенант Посьет быстро нашёл с оказавшимся не в самой выгодной ситуации м-ром Стилманом общий язык.
Как это часто бывает у бостонских купцов вместе со Стилманом в долгий вояж отправилась и его семья. В Японии же ещё не был отменён закон, запрещавший 'варварским' женщинам сходить на берег. Таким образом очаровательная миссис Стилман и двое детей вынуждены были томиться на борту тесного судна в виду прекрасного берега. Да и торговля у бостонца шла не лучшим образом.
Русский офицер, 'не будучи в силах наблюдать за страданиями несчастной женщины и ее малюток', взялся помочь горю негоцианта взамен на небольшую услугу.
Губернатор Нагасаки Овосава Бунго-но-ками, удивительно быстро, разрешил миссис Стильман с детьми, служанкой и няней сойти на берег и поселиться в арендованом чудесном домике с садом, вблизи голландской фактории. Энергичная женщина могла заниматься торговыми делами своего мужа. Все товары с 'Изабеллы' были перевезены на склад при нагасакской таможне.
М-р Стилман, получив 5 000 долл. кредита под вексель на РАбанк и гарантийное письмо адмирала Путятина, закупил партию разрисованных вееров, зонтиков и всяких экзотических безделушек и срочно отправился в Сан-Франциско, где как раз вспыхнула мода на всё японское. Его подгоняло желание полнее использовать сложившуюся коньюктуру, а также необходимость выполнить свои обязательства. Вторым помощником на 'Изабелле', под именем внезапно 'заболевшего' и оставшегося в Нагасаки Джона Харриса, шёл мичман Тимофей Можайский, младший брат лейтенанта Александра Можайского. На случай встречи с вражеским крейсером при Можайском было только письмо удостоверяющее его полномочия. Главную информацию, место дислокации экипажа 'Дианы', он должен был передать на словах, при личной встрече с Завойко.
Плавание было успешным. 11 марта 'Изабелла' пришла в Сан-Франциско, а 19-го Можайский уже докладывался Завойко в Ново-Архангельске.
Нам не известно, колебался ли Василий Степанович принимая решение вытаскивать своего непосредственного начальника с острова, где тот оказался по своей вине. Но 6 апреля из Сан-Франциско в Австралию отправился барк 'Геркулес' (бывшая 'Астрахань') шкипера Сторсона. Они везли калифорнийских золотоискателей, которые решили попытать счастья на вновь открытых россыпях Балларета. Из Сиднея барк отправился в Шанхай, зафрахтованный фирмой Рассел и Ко, но до Китая не добрался. По дороге 'Геркулес' зашёл в Нагасаки и Сторсон, 'внезапно' нашедший другой фрахт, счёл для себя возможным разорвать прежний договор и 26 июня отправиться из Нагасаки в Сан-Франциско, благо трюмы барка были уже приспособлены для перевозки людей и 17 офицеров, 337 нижних чинов и 10 нестроевых экипажа 'Дианы' с некоторой долей удобства смогли там устроиться. Благодаря предусмотрительности Завойко, отправившего барк через британскую колонию, крейсера союзников без проверки пропустили в Сан-Франциско бостонское судно шедшее из Сиднея. Хотя, возможно, Василий Степанович расчитывал этим задержать прибытие своего начальника на подведомственную ему территорию.
Впрочем на борту пришедшего в Сан-Франциско 'Геркулеса' Путятина не было. Ещё 21 апреля вице- адмирал покинул Японию.
105 тонная шхуна, названная, в честь гостеприимной деревни, 'Хеда' была построенна в рекордно короткий срок. Во время её строительства японцам выпал уникальный случай на практике ознакомиться с техникой европейского судостроения. И они оказались прилежными учениками. Русские моряки открыли японцам секреты строительства судов, показали чертежи, обучали местных плотников. Чиновники, приставленные к японским мастерам, тщательно фиксировали русскую корабельную терминологию, делали чертежи отдельных частей судна или просто их срисовывали. Именно мастеровые с 'Дианы' раскрыл японцам 'секрет' получения смолы из хвойных пород деревьев, что доселе японцам было неведомо; как не знали они токарного станка; тросового производства и еще много чего в области кораблестроения. Всего за три месяца был построен современный по тому времени корабль. Назвали его 'Хэда' - в честь деревни, в которой оказались волею судьбы.
'Легко отгадать чувство, с каким производились нами все приготовления к спуску шхуны. Японцы видели это в первый раз и ожидали какого-то чуда; случись к нашему несчастью, что шхуна не сошла бы со стапеля, мы потеряли бы в их глазах всякое доверие как кораблестроители… Начали выколачивать подпоры, и японцы, повинуясь чувству страха и недоверия, отодвинулись еще дальше. Вслед за тем обрубили найтовы, тронули ваги, и шхуна сперва тихо, а потом скорее и скорее при дружном 'Ура!' команды скользнула по стапелю и свободно заколыхалась на воде… Два русских флага, национальный и посланнический, развевались на флагштоках первого построенного на японском берегу судна. Налюбовавшись вдоволь на шхуну, мы обернулись назад, и тут представилась картина не менее занимательная. Японцы с раскрытыми ртами присели на землю и безмолвно следили за шхуной, пока она на буксире у подоспевших наших гребных судов не скрылась за мыс. Тогда вся ватага (японцев - А.Б.) отправилась с поздравлением к адмиралу, приседая и низко кланяясь в благодарность за данный им урок'.
