радужный колибри колышется и блещет на стебельке или дрожит, как драгоценный камень над цветком. …Я провел там лучшие годы моей жизни, благоговейно ношу воспоминания этих дней в душе…'

На новом своём посту Ротчев был фигурой необычной, в сравнении со своими предшественниками - коммерции советником Кусковым, вольным штурманом Шмидтом, рыльским мещанином Петром Шелиховым или купцом Петром Костромитиновым.

Слава о необыкновенном русском коменданте и его красавице-жене, княжне по рождению, не только облетела всю Калифорнию и помогла Ротчеву близко познакомиться с представителями испанской администрации, но и разнеслась по далеким морским путям, ведущим к берегам Нового Альбиона. Пьер Лаплас, совершавший кругосветное плавание на фрегате 'Артемиза', находясь на Сандвичевых островах летом 1839г., был много наслышан о коменданте Росс.

'Этим селением управлял тогда человек, о котором мои знакомые в Гонолуло часто отзывались в моем присутствии с похвалою, выставляя его образование и его любезный и благосклонный характер. Подобные отзывы были более чем достаточны, чтоб побудить меня к посещению этого селения…'

Другой путешественник, французский атташе в Мексике граф Эжен Дюфло де Мофра, также посетивший Росс и гостеприимно принятый в семье Ротчевых, был не только очарован образованностью хозяина, красотою и изяществом манер хозяйки. Он нашел в Россе и хорошо подобранную библиотеку, и французские вина, и ноты Моцарта на рояле. Семья Ротчевых жила с комфортом или с большим вкусом, таким, который они могли себе позволить на диком Калифорнийском берегу.

Летом I840г. в Калифорнию прибыл из Новороссийска для проведения научных исследований сотрудник Санкт-Петербургского зоологического музея Илья Вознесенский, который оставил интересные дневники и рисунки. В письме к директору зоологического музея академику Брандту Вознесенский назвал Ротчева 'тем из моих единственных колониальных доброжелателей полезного, с которым я на чуждом берегу Калифорнии встретился на первом шагу; был обласкан и принят как родной радушным семейством его, где от первого дня приезда моего и до последнего… мне даны были все роды полезных средств и случаев для моих работ и экскурсий - короче, я имел столько средств от г-на Ротчева, что, думаю, едва ли где подобные найти могу еще…'. Позже, будучи правителем Орегонского отдела, Ротчев оказал молодому учёному ещё немало услуг.

'Ко времени пребывания нашего в Ново-Архангельск он уже был не просто селение-крепость, но и оплотом цивилизации и просвещения; в городе с населением до двух тысяч человек были и лечебница, и церковь, и две школы. Была также неплохая библиотека, регулярно пополнявшаяся привозимыми из России комплектами журналов и книгами… Это был административный, хозяйственный и культурный центр обширного и богатого края. Отсюда отправлялись торговые партии, сюда стекались независимые трапперы и торговцы всех народов, приходили суда из Лондона и Нью-Йорка… Большинство населения составляло земледельцы Компании и вольные хлебопашцы; под поля, ранчи и молочные фермы были заняты все земли в округе на 8 верст… Девственная почва Вилламетской долины дает плоды изумительные, мне случалось там видеть урожаи пшеницы сам-сто пятьдесят!..

Основными языками общения были русский и чинук, местный торговый жаргон, включающий в себя слова из нескольких американских наречий, а также русские, французские и английские. В ходу был также канадский французский, отличный от известного нам французского, как русский язык времен Иоанна Васильевича от современного. Английский использовался редко, в основном миссионерами. Но русские состовляли в городе меньшинство. Там жили американцы всех народов, китайцы, евреи, креолы, французские канадцы, сандвичане, негры, некоторое время - португалец и три японца, потерпевшие кораблекрушение.

Жизнь в этом Ноевом ковчеге текла размеренно и спокойно, пока до Виламетской долины не добрался поток бостонских переселенцев…

По переписи, проведенной моим предшественником, во всей Виламетской долине насчитывалось 51 пришлый взрослый мужчина. Из них 18 бостонцев и 23 канадца, другие 10 были миссионерами. К концу 840 года, когда я вступил в новую должность, пришлое население долины составляли: 36 бостонских поселенцев с 33 женщинами и 32 ребенка, 13 пресветарианских миссионеров, 13 методистских миссионеров, 9 священников прочих церквей, 1 английский и 60 французских канадцев. Итого 134 бостонцев и 63 канадцев, включая священников…

Они столь возгордились, что после смерти богатого землевладельца Эрвина Янга, вопреки его завещания, решили разделить имущество. Бостонцы пришли с этим требованием в контору, а после моего заявления, что Янг был русским подданным и вопрос должен решаться исключительно по российским законам, хотели в поисках защиты обратиться к правительствам Англии и Соединенных Штатов. Мне доносили, что тайно проведено было три встречи, но из-за отказа канадцких французов принять в них участие, идея эта не получила осуществления…

В 844 году, когда число бостонцев на территории Орегонского отдела приблизилось к тысяче, их выборные представители потребовали принятия запрета на поселение китайцев и негров вблизи их ранчей. Мне пришлось разъяснить делегатам, что в Российской империи все подданные имеют одинаковые права, приведя в пример Абрама Петровича Ганибала, генерала от артиллерии…

Но что касается миссионерской деятельности, то бостонские миссионеры показали себя гораздо цивилизованнее гордых подданных ее величества. Тех иногда даже приходилось высылать с подведомственной мне территории за предосудительное поведение.*(8)'

Ротчев на удивление кратко описывает неурядицы привнесённые переселенцами с востока и ещё короче о своих взаимоотношениях с ними при том, что темже франкоканадцам посвящает целые эссе. Это объясняется основной, тайной целью перевода Ротчева в Ново-Архангельск, предотвращения угрозы заселения Орегона гражданами Соединенных Штатов. Пример Техаса, очень скоро после того, как бостонцы стали заселять его, превратившегося в независимое государство, был очень нагляден.

Для осуществления долгосрочной программы антирекламы, как бы её назвали в наше время, Этолин выделил 5 тыс. пиастров, проходящих в документах как 'Особые нужды', а в 1844г. главный правитель увеличил сумму до 15 тыс.