– …Просим вас сохранять спокойствие…
Ведущий являл собой совершенный, просто образцовый контраст с дикторшей федерального канала. В невнятного цвета костюме, сам весь какой-то серый, как оголодавшая мышь… Попытки гримеров придать лицу мужчины отдохнувший вид не увенчались успехом: выдавал взгляд. Видно было, что ведущий с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть в топокамеру.
От разглядывания субъекта Наю отвлекло треньканье телефонной трубки. Звонила сестра. Сопела в трубку и говорила, что ей грустно. Ее веселая, эмоциональная, оптимистичная сестренка не могла сказать ничего, кроме «все так скучно». Она наскоро собралась и поехала к Лэре.
Сообщение об эвакуации не вызывало у Наи никаких эмоций. Ну разве что было интересно, как это воспримут остальные.
В городском гравере ее любопытство было удовлетворено сполна. Восприняли как должное:
– Как хорошо, что именно в Арвенд, у меня там сестра, поможет и с работой, и ребенка в школу пристроить.
– Так весь город не спит уже третьи сутки, еще бы не эвакуировали. Это ж как мы траванулись…
– Я спал вчера.
– А как ты заснул?
– Да вырубился прямо в офисе. Только больше не хочется. Как в дыру провалился, проснулся через час весь в поту, руки трясутся, как после кошмара. А ничего не снилось, точно помню. Ну его, так спать…
– Я вот как чувствовала, что надо отсюда уезжать, вот прям как знала…
– Да переедем, через недельку уже обживемся на новом месте.
Серо-золотистая химера вернулась в город, коря себя за то, что, улетая, забыла о своих самых слабых подопечных. Она стрелой пронеслась по улицам и зацепилась когтями за подоконник одного из домов. В комнате за стеклом двое ребятишек, мальчик и девочка, строили из кубиков домик. Перед ними лежала раскрытая книга сказок, и они пытались скопировать дворец, нарисованный на картинке. Кубиков малышам явно не хватало. Оба ребенка были бледные, с темными кругами под глазами и постоянно зевали. Химера поудобнее переступила на своем откосе и запела-заскулила, раскачиваясь в такт мелодии. Дети замерли и с непонятным восторгом уставились на картинку, а через несколько секунд легли на пол и сразу же заснули. На соседнее окно, хлопая крыльями, опустилась ее подруга.
– Пора.
Химера ласково посмотрела на улыбающихся во сне детей. Прислушалась к городу. И поняла, что действительно пора.
Города становятся брошенными вовсе не тогда, когда из них уходят люди. Они становятся брошенными, когда их покидают духи. Духи городов. Кланы призрачных гарпий. Семейства домовых. Гоблины. Лунные вампиры. Когда уходят они, город засыпает. И тогда уходят люди.
– Но заражение…
– Нет никакой угрозы, ты сама говорила. Или Андрей что-то знает точно?
– Нет. Но, Ная, ты ведь сама видишь: никто не спит. Люди уже с ног валятся, соседка вон вчера только врача вызывала.
– Это не из-за химического отравления.
– Ты-то откуда знаешь?
– Знаю. Ты сама веришь в то, что они говорят?
– Да ну, какая разница – почему, ну, может, это психотропное воздействие, может, излучение какое- то, ты что думаешь, нам правду скажут? Если объявили эвакуацию, значит, не шутят.
– Здесь можно остаться.
Лэра молча смотрела на нее. Спокойно так и немножко грустно. Потом опустила голову и тихо сказала:
– Я знаю. Но я не могу. Здесь так тоскливо… Не было никакого воздействия. И ничего здесь нового не появилось. Просто… Как будто кто-то украл наши сны. А без них спать так страшно… Ты ведь тоже почувствовала? Все это ощущают. Бред, я знаю. Это отравление. Наверняка.
Она подняла голову и посмотрела Нае в глаза. Жалобно, как ребенок, который хочет, чтобы взрослые убедили его, будто никаких монстров под кроватью нет.
– Наверное, да.
Лэра подобралась к ней поближе и уперлась острым подбородком в плечо.
– Все будет хорошо, правда?
– Правда.
Они долго сидели молча, обнявшись и глядя на дождь, затирающий контуры зданий.
– Я остаюсь.
На следующий день она организовывала свой «побег обратно». Она вылетела на своем маленьком гравере из города, чтобы датчики зафиксировали ее отсутствие. Пролетев пятнадцать километров, она опустилась возле изгиба русла пересохшей горной реки. Машинку она притулила на склоне так, чтобы ее не смыло паводком. Правда, когда она открыла дверцу кабины, оказалось, что спускаться придется с высоты примерно двух метров. Ная заглушила двигатели и, цепляясь за полозья гравера, слезла вниз. Триста метров выше по руслу… Там ее ждал человек, готовый провести ее в город. Договориться помогла Лэра. Ная вообще не думала, что сестра так сразу согласится с ее решением. Но, видимо, Лэра гораздо лучше понимала ее, чем полагала Ная.
Проводником оказался высокий поджарый мужчина лет сорока, с длинными грязными космами и обгрызенными ногтями, одетый при этом в весьма дорогой костюм. Да и гравер его, стоявший неподалеку, вызывал уважение. Бронированная крошка серебристого цвета с черепом и скрещенными костями, нарисованными на борту. Воздушный пират? Ная усмехнулась и повнимательнее присмотрелась к нему. Кожа с тонкими морщинами, в основном возле глаз. Цепкий взгляд. Ушные раковины в тонких нитях шрамов, какие остаются после операции. Ная видела по телевизору репортаж о модификации слуха, результат выглядел очень похоже. Неудивительно, если он сейчас слышит, как бьется ее сердце. Да, наверное, Лэра действительно понимала ее. Те, у кого в приятелях такие типы, гораздо терпимее относятся к чужим странностям и чужим желаниям.
Мужчина разгреб листья на земле и откинул крышку люка, небольшую, около метра в диаметре. Молча дал Нае включенный разовый фонарик и улыбнулся одними глазами.
Когда она шагнула в люк, не отрывая от него взгляда, он, уже открыто улыбаясь, но все так же молча, закрыл крышку и с тихим скрежетом повернул вентиль снаружи.
Она долго шла по прямому тоннелю. Это была широченная труба, проложенная под горной грядой. Встав на носочки и вытянув руки, Ная едва касалась кончиками ногтей ее свода. В тоннеле стояла абсолютная тишина. Лишь в одном месте она услышала журчание воды. Судя по показаниям карманного навигатора, она находилась в тот момент прямо под рекой.
Через четыре часа она, наконец, добралась до города. Тоннель завершался небольшой комнатой с одной-единственной запертой дверью. Ная подошла к ней, оглянулась на темный провал прохода и три раза постучала. Спустя пару секунд снаружи что-то загрохотало, и дверь со скрипом приоткрылась на несколько сантиметров. В получившуюся щель заглянула перепуганная Лэра.
– Больше не получается, она застряла…
– Что-то мешает?
– Нет, там ничего не лежит, я все от двери убрала.
– Давай вместе.
Минут пять напряженного сопения с двух сторон и даже битье головой об дверь ничего не дали.
– Петли заржавели, наверное.
– Сейчас гляну… Ну да.
Лэра тут же чем-то загремела, а потом, кажется, попыталась выбить дверь. Во всяком случае, через минуту дикого грохота та открылась.
