сюрпризов от нее я не ожидала! Девчонка явно переигрывала, а потому начала меня раздражать. Я решила, как только выдастся свободная минутка, позвонить Ольге Яковлевне и серьезно поговорить с ней о Ксении, спросить, почему она скрыла, что золовка в курсе моего расследования, и потребовать, чтобы родственники ее урезонили.

А пока я ехала на свою вторую квартиру, где заточила Буренкова. На сегодняшний день я отводила ему очень большую роль. Дверь квартиры я открыла почти неслышно. Но каково же было мое изумление, когда в прихожей меня встретили два человека: Витька и Ксения! Он выглядел виновато и даже жалко, а она… она смотрела на меня с видом триумфатора, вызывая во мне растущую волну негодования. Из кухни выбежал бультерьер по кличке Лорд, а коротко стриженная брюнетка Ксения на моих глазах стала превращаться в рыжеволосую Нинель…

В этот момент зазвонил будильник. Я отчетливо запомнила сон, который явился как бы продолжением моих раздумий. Со мной такое случалось и раньше — во сне я видела то, о чем думала вечером, но отнюдь не ответы на неразрешимые вопросы. Предсказывать будущее мне помогали только мои магические двенадцатигранные кости. Я верила им безоговорочно, поэтому не сомневалась, что мое расследование будет успешным и надолго не затянется, а молодая, да ранняя Ксения всего лишь блефует.

Вопреки сновидению Буренков не встретил меня в прихожей. Он спал, не проснувшись не только от хлопнувшей двери, но и от моего оклика. На журнальном столике я заметила бутылку дагестанского коньяка, опустошенную примерно наполовину. «Похоже, Витька прошелся по моей квартире с легким обыском. Интересно, что он еще отыскал такого, о чем я сама забыла?» — подумала я. Эту эксклюзивную, в форме сабли бутылку, мне привез из Кизляра один мой клиент. Тогда я просто сунула ее в шкаф и забыла о ней.

Оглядывая комнату, я заметила, что открыт ящик, где я хранила фотографии действующих лиц из уже отработанных дел. Снимки Николая Константиновича Вахрушева я бы также убрала в этот «архив». Вместо того чтобы и самому подумать, как выпутаться из проблемной ситуации, Витька все целиком и полностью свалил на меня, а сам от праздного любопытства заглядывал в каждый угол чужого жилища.

Я решительно шагнула к дивану, на котором в самой раскрепощенной позе спал Буренков. Едва я собиралась растормошить его, как он сам открыл глаза. Правда, увидев меня перед собой, Витька, кажется, подумал, что я ему приснилась. Он зажмурился, потом снова открыл глаза и, наконец убедившись, что я предстала перед ним не во сне, а наяву, произнес вместо приветствия:

— Не ожидал тебя увидеть…

Взгляд Буренкова был на самом деле удивленным. Я спросила его:

— Интересно, кого же ты ожидал увидеть, если не меня?

Я вдруг вспомнила свой сон — Ксению рядом с Витькой — и поймала себя на мысли, что не должна полностью доверять ни ей, ни ему. Они оба неожиданно вторглись в мою жизнь, но вопрос — почему именно теперь?

Буренков не спешил вставать, он лишь приподнялся на левом локте и стал разглядывать меня так, будто видел первый раз в жизни. Это показалось мне странным. Я решила еще раз обдумать, приводить ли мне свой план в действие или немного повременить. В тот момент, когда я отвела от Витьки свой взгляд, он, точно лев, набросился на меня и повалил на диван. Он налег на меня всей своей тушей, и мы оказались лицом к лицу. Я ожидала, что сейчас Витька меня поцелует, но он вдруг спросил:

— Может, хватит делать из меня идиота? Ты думала, я тебе поверил?

— Нет, это ты думаешь, что я тебе поверила, — ответила я и попыталась высвободиться, но не тут-то было! Мы относились к разным весовым категориям, и без применения хитроумного трюка мне было не обойтись.

— Даже не пытайся, — заявил Буренков, словно прочитал мои мысли. — Лучше во всем признайся!

— В чем? — спросила я, на самом деле не понимая, что он имеет в виду.

— Ты с ними заодно! С теми двумя, которые меня связали и усыпили. А стало быть, и с директором мебельной фабрики. А может, и с Федором Григорьевичем и даже с Сашкой…

— С каким еще Сашкой? — спросила я, снова пытаясь высвободиться.

— С моим одноклассником, риелтором из фирмы «Терем». Ты решила мне отомстить, поэтому заманила в Тарасов…

— Да ты с ума сошел! — воскликнула я, высвободив тем временем правую руку.

Буренков даже и не предполагал, что мне этого достаточно, чтобы ударить его по определенной точке на шее и мгновенно отключить его сознание. Пока Витька пребывал во временном беспамятстве, я обдумывала план дальнейших действий. По своей глупости и добросердечию к бывшему бойфренду я взяла его проблемы на себя. Возможно, для меня было бы лучше, если бы он лежал связанный у себя в квартире и не мешался бы у меня под ногами. Сначала я решила туда Буренкова и отправить, но потом передумала и захотела связать его здесь, чтобы не тратить времени на пустые разговоры.

«Хорошо, а что я буду делать потом? Снова придется перестраиваться и придумывать что-нибудь новенькое. Я ведь хотела, чтобы он позвонил в Москву своему хозяину,» — размышляла я, — и рассказал Федору Григорьевичу свою версию случившегося с ним. Точнее, это должна была быть придуманная мною вчера легенда. Таким образом, Витька бы оправдался перед хозяином. Правда, между Вахрушевым и Михайловым возник бы конфликт. Вот тут уже на арену вышла бы я и предложила бы Николаю Константиновичу уладить неприятности, выставив свои требования. А что теперь? Буренков мне не верит, а значит, может отказаться звонить. Впрочем, я ему тоже не верю. Не лучше ли нам наконец объясниться? Мой вчерашний план слишком хорош, и менять его сейчас мне не хочется, да и нет времени.

Витька стал приходить в себя, и первое, что он сказал, было следующее:

— Я узнал твоего дружка на фотографии, — Буренков повернул голову в сторону приоткрытого ящика с моим архивом и продолжил: — Тот, кто всадил мне позавчера укол, был послан тобой. Ты хранишь его фотку и даже не потрудилась получше спрятать перед тем, как привезти меня сюда. Говори прямо, что ты от меня хочешь!

До меня стало доходить, почему у Буренкова пропало доверие ко мне. Он опознал среди моих бывших «клиентов» своего обидчика. «Ну какой же он дурак! Все истолковал по-своему», — посетовала я про себя, а вслух сказала:

— Витя, ты забываешь о том, что я — частный детектив…

— Нет, я не забыл! — воскликнул Буренков. — В этом-то все и дело! Тебя кто-то нанял, а я оказался на твоем пути, и ты решила меня изолировать. Твои дружки один раз перестарались, поэтому ты решила облегчить мою участь, развязать и закрыть в своей квартире, чтобы выкачать из меня нужную тебе информацию. Но я ничего не знаю! Понятно, ты мне не веришь! Ты, Танюша, ненормальная, ты — фанатка! Ты ни перед чем не остановишься, чтобы достичь своей цели. А ради чего? Что хорошего ты имеешь от этой жизни? Живешь впроголодь, целыми днями гоняешься за бандитами, да и ночами тоже… Я, может, в Москву оттого и уехал, чтобы забыть тебя. Я тебя любил, а ты…

Я молча выслушала гневный монолог моего бывшего бойфренда и не собиралась его перебивать, пока он сам не скажет все, что обо мне думает. Это было даже интересно — открыть для себя заново человека, с которым была когда-то близка, но до конца так и не узнала. Буренков замолчал, не договорив чего-то очень важного, потому что его мысль оборвал звонок моего сотового телефона.

— Слушаю, — ответила я, не отводя глаз от Витьки. Уж коль в нем проснулся зверь, он мог снова наброситься на меня.

— Татьяна Александровна, я все закончил с этой фабрикой, но, на мой взгляд, ничего экстраординарного там нет… Правда, я не знаю, что именно вы хотели найти.

— Спасибо, Дима, перекинь мне всю информацию на дискету и еще сделай распечатки…

— Обижаете, я все уже сделал. Когда вы заберете у меня свое хозяйство? — поинтересовался Дима Авельянов. — Через час мне надо отлучиться из дома.