много интересного. В дверь настойчиво позвонили, и я пошла встречать стражей порядка, так «скоро» примчавшихся мне на помощь.

– Можно дать вам один совет? – спросил меня мрачно связанный Дмитрий Иванович. Я остановилась у двери и обернулась.

– Валяйте, я всегда прислушиваюсь к дельным советам.

– Лучше не лезьте в дела, которые вас не касаются, занимайтесь своей работой, а иначе рано или поздно отвернут голову, – процедил старик сквозь зубы.

– Намек поняла, – усмехнулась я и открыла дверь.

Позже подъехал Земляной, которого выдернули из дома, из теплой постели.

– Не живется вам спокойно, – буркнул он мне, оглядывая закованных в наручники задержанных. – Из-за вашего беспредела в КПЗ уже мест нет, все показатели по району полетели к чертовой матери.

– А что, если они будут бегать на свободе, от этого ваши показатели улучшатся? – спросила я, недовольная его бурчанием.

– Так, я хочу знать: что здесь произошло? – спросил Земляной, не обращая внимания на мои слова.

Я рассказала, как обнаружила улики, изобличающие Дмитрия Ивановича, как антиквар пытался меня убить и как позже я повязала молодчиков, явившихся за ценностями.

– Понятых сюда, – распорядился Земляной и спросил у Дмитрия Ивановича: – Сейф сами откроете или будем вскрывать?

– Вскрывайте, – равнодушно ответил антиквар.

– Вскроем, – сказал уверенно следователь, зевнул и пробормотал6 – Ищи, блин, теперь слесарей, свищи!

– Я могу вскрыть, – предложила я свои услуги, чтоб быстрее покончить с этим цирком. Дмитрий Иванович посмотрел на меня с лютой ненавистью. Из наборчика для измерения давления, которым часто пользовалась покойная Валерия Евгеньевна, я извлекла стетоскоп и, вооруженная им да природной смекалкой, через четыре минуты открыла казавшийся неприступным сейф. Мои способности так поразили следователя, что он сразу вспомнил недавнее дело, когда у бизнесмена очистили дом и вскрыли стенной сейф. – У меня есть алиби, – предупредила я. Однако Земляной забыл обо мне, увидев содержимое сейфа антиквара. Пухлые пачки долларов, украшения – серьги, подвески, ожерелья, перстни и просто драгоценные камни без оправы самых разных цветов и оттенков. У всех находящихся в комнате заблестели глаза от этого великолепия. Заспанные соседи – понятые – мигом проснулись.

– Уважаемый Дмитрий Иванович, имеются ли у вас сертификаты на камушки? – елейным голосом спросил у антиквара Земляной. – Если вы их «случайно» потеряли, то не обессудьте, от пяти до десяти лет с конфискацией.

Дмитрий Иванович сурово молчал, потом нехотя бросил:

– Я купил все эти драгоценности еще в восьмидесятые на рынке, поэтому документов нет.

– Что за детский лепет, – махнул рукой следователь. – Камушки – меньшая из ваших проблем.

– Кстати, об имуществе, – влезла я в разговор, – можно, я заберу свои вещи?

Земляной задумался, потом пожал плечами:

– Ладно, забирайте. В принципе вы можете идти. На сегодня свободны, а если понадобитесь, пришлю вам повестку.

– Большое спасибо, – поблагодарила я его.

На следующее утро в половине десятого, когда я отдыхала после утренней зарядки в своей постели, мне позвонил Антон. Он разговаривал со мной сухими короткими фразами, поздоровался и сразу предложил обсудить создавшуюся ситуацию в десять, в «Горыныче». Я не смогла ему возразить, так как чувствовала себя не в своей тарелке из-за того, что фактически сдала своего клиента милиции, а теперь разговариваю с человеком, оплатившим мои услуги, заключавшиеся в его охране. Получив согласие, Антон холодно попрощался со мной и отключил телефон.

Стоило мне с ним встречаться или нет? Я вновь и вновь задавала себе этот вопрос, рассматривая перечень звонков с сотового Антона и на его сотовый. С отцом он разговаривал без пятнадцати девять, за пятнадцать минут до моего возвращения из супермаркета. Не думаю, что Дмитрий Иванович в его состоянии, близком к помешательству, стал скрывать от сына, что у него проблемы. Кроме того, Валерия Евгеньевна была женщиной крупной, и антиквар вряд ли смог ее вытащить в ковре в одиночку. Мне самой было бы нелегко это сделать, считай, килограммов восемьдесят, не меньше, не то что семидесятивосьмилетнему старику. Хоть он еще довольно крепок, но не железный же. Следовательно, Антон был с ним. Если он так ему доверяет, значит, и план с инсценировкой смерти они разработали и готовились осуществить вместе. В перечне звонков я наткнулась на звонок в городской морг вчера в полпервого ночи. Вот и доказательство – он искал тело, которое бы впоследствии обнаружили в сгоревшей квартире.

Друг Юзера, посмотрев фотографии антикварных вещей, заявил, что не видит ничего ценного, сплошной хлам. Конечно, он не может судить об этом со стопроцентной гарантией по фотографиям. Дмитрий Иванович готовился претворить свой план в действие, поэтому он и не обратился в страховую компанию после налета бандитов. Мне вспомнился киллер, стрелявший в Дмитрия Ивановича через окно. Это был явный спектакль, рассчитанный на меня. Для них я была свидетелем того, что на антиквара покушались. Поначалу-то они вообще не хотели меня нанимать. Это Авдеев их как-то убедил. Дмитрий Иванович же при знакомстве прямо сказал, что видит перед собой выпускницу Института благородных девиц. Проблем они от меня не ждали, за что и поплатились. Так идти ли мне на встречу с преступником, который подозревает, что я слишком много знаю? Зачем ему встречаться со мной? Не для того ли, чтобы я замолчала навсегда? Предложит ли он мне деньги за молчание? Сильно сомневаюсь. Скорее яд в вине или снайпер на крыше. Отказ от встречи не решит проблемы, так как Антон не успокоится, пока я не сыграю в ящик. Необходимо просто хорошо подготовиться для сегодняшнего романтического ужина. Не в первый раз я шла навстречу опасности.

Резко открылась дверь в мою комнату. Я дернулась, но это была всего лишь тетя Мила с подносом, на котором стоял высокий стеклянный бокал на короткой ножке, распространяющий по комнате кофейный аромат. На поверхности кофе покачивался белый цветок из взбитых сливок.

– Что это? – удивилась я. – Новый рецепт?

– Нет, старый, – подмигнула мне тетя, – попробуй, называется «Фикар», черный кофе с ромом и взбитыми сливками.

Я взяла бокал, отпила глоток и опустила его, слизывая с губ сливки:

– Мне нравится, интересный вкус.

– И это все? – возмутилась тетя. – Этому рецепту почти сто лет. Я приложила все свое мастерство, выверяя пропорции. А на чт я пошла, чтобы найти настоящие сливки.

– Я, наверно, просто не распробовала, – поспешила я погасить назревающую бурю, одним махом опустошила половину бокала и изобразила на лице экстаз. – Ух ты, что-то фантастическое!

– Хватит, притвора. – Тетя махнула рукой, улыбаясь.

– Действительно вкусно, – кивнула я, допивая напиток.

– Женя, а то дело, которым ты занималась, правда было не опасным? – спросила тетя, став вдруг серьезной.

– Ну как тебе сказать, – протянула я, размышляя, что же ей сказать на самом деле. – Ты смотрела в последние дни новости?

– Нет, – ответила тетя Мила, – Мария Александровна принесла мне на дисках сериал «Печальная роза». Помнишь, я ездила на курорт и пропустила несколько серий. Так вот, мы с Марией Александровной три вечера подряд смотрели его с начала до конца. Представляешь, делали перерывы, только чтобы попить чая. Никакой рекламы. Просто блаженство.

– Ну вы молодцы! – облегченно вздохнула и сказала: – Нет, дело было не опасным. Я приглядывала за одним милым старичком. Он поселил меня в своей квартире в прекрасной комнате. Одна кровать там чего стоит, старинная, с балдахином, представляешь?

– А ты хорошо питалась? – настороженно спросила тетя.

– Конечно. Трехразовое питание и два полдника, – призналась я. – У него собственный повар. Знаешь,