– А как вы очутились на этой свалке? – осторожно спросил он.

– А, помогли добрые люди, – махнул рукой Лимонников. – Да и жена моя тоже постаралась, змеюка подколодная. Видите ли, ей надоело, что я ее бью и гоняю. Не понимает она, дура, что если мужик бьет, значит, любит. Я правильно говорю? – взглянул он мутными глазами на Федю.

– Не знаю, – пожал плечами Ганга, хотя был совершенно не согласен с мнением Валерия. – Я женат еще не был.

– И не будь, – дал совет Лимонников и продолжил: – Сосед у меня есть, мент поганый. Так вот он-то и постарался, чтобы нас с Анькой моей и развели за две недели, а потом и устроил так, чтобы прописки меня лишили, как аморального субъекта общества. Так-то вот.

– А как его зовут? – решил уточнить на всякий случай Федя.

– Мочилов его фамилия, а зовут Глебом Ефимовичем, чтоб ему пусто было, – Валерий откусил от воблы кусок, пожевал и добавил: – И чего он в чужую жизнь полез?

Федя знал, почему капитан Мочилов вмешался, потому что терпеть не мог, когда причиняют боль женщине, к тому же презирал пьянство и вообще все, что противоречило его правильным жизненным принципам.

– И ты, Валера, даже не отомстил ему? – задал свой главный вопрос Ганга, переходя на «ты», чтобы еще больше расположить к себе собеседника.

– Разве же ему отомстишь, – протянул Лимонников. – Он же капитан милиции. Я решился было его укокошить, даже до школы этой ментовской дошел, но по дороге решил выпить для храбрости, чтобы не так страшно человека убивать было. Вот только перебрал я, до школы-то дошел, да так и уснул там в кустах. Меня потом курсант какой-то прогнал, такой же черный, как и ты.

– Темнокожие сейчас не редкость, – быстро проговорил Федя, испугавшись разоблачения.

Честно говоря, Ганга был сильно разочарован услышанным.

Он-то надеялся, что сейчас Лимонников расскажет страшные подробности в лучшем случае похищения, в худшем – убийства Глеба Ефимовича, а оказалось, что он-то здесь совсем ни при чем, хотя у него и имелись достаточно веские основания ненавидеть Мочилова и на этой почве совершить против него преступление. Больше Феде на свалке делать было нечего, и он, поднявшись, сказал:

– Что ж, мне пора. Спасибо тебе, Валера, за угощение...

– Как это – пора? Куда пора? – тоже поднялся с камня Лимонников. – Куда ты пойдешь ночью?

– Мне в город надо, – попытался отвертеться курсант.

– Вот что, Федя, – сказал Валерий, хватая парня за рукав, – пока всю бутылку не допьем, никуда ты не пойдешь.

– Пойду.

– Не пойдешь, – сказал, как отрезал, Лимонников.

Федя, конечно, мог бы дать в нос этому пьянице и убежать, но он не приучен был бить человека, с которым всего минуту назад мирно беседовал. Поэтому он подумал, что еще от пары стаканчиков ему вряд ли станет хуже, а потому согласился остаться. Только вот не рассчитал Федя своих сил, потому что, когда бутылка опустела, он вообще с трудом сумел подняться.

– Тебя проводить? – заметив, что его новый знакомый едва держится на ногах, спросил Лимонников.

– Проводи, – неопределенно мотнул головой Ганга.

Так они и пошли, обнявшись. Валерий затянул песню, Федя подхватил. Со стороны казалось, что это идут два давних друга, которые давно не виделись, а теперь, встретившись, решили отвести душу за бутылкой водки.

– Ну где же Федя? – волновался Кулапудов. – Может, с ним что-нибудь случилось.

– Нечего было разбивать нас по одному, – ехидно заметил Дирол. – Вот теперь и переживай.

– Если бы мы по группам действовали, то эту свалку дня два обходили бы, – оправдывался Веня. – И вообще, может, Федя Лимонникова нашел и сейчас выведывает у него, где Мочила.

Веня и не представлял, насколько был близок к истине.

Прошло еще пятнадцать минут, но Федя так и не появился.

– Все, я иду его искать, – не выдержал Веня.

– Где ты его искать будешь? – остановил его Андрей. – Свалка-то большая.

– Тогда уж надо идти всем вместе, – предложил Леха.

– Нет, я туда больше не пойду, – наотрез отказался Антон. – Больше не хочу сталкиваться с этой сумасшедшей Марусей.

– Ой, смотрите! – неожиданно воскликнул Дирол, указывая пальцем в направлении свалки.

Взоры курсантов обратились в ту сторону. По дороге, шатаясь и распевая «Подмосковные вечера», шли двое. Одного из них ребята разглядеть не смогли, но вот второй явно был Гангой.

– Ого, да Федька-то напился, – прислушавшись, понял Пешкодралов.

– Федя! – радостно завопили близнецы и кинулись к другу.

Остальные последовали их примеру, и вскоре вся толпа окружила пьяных в дым Гангу и Лимонникова.

– Федя, ты зачем так напился? – осуждающе произнес Веня, пытаясь заглянуть в лицо друга.

– Я не напился, а немножечко выпил, чуть-чуть, – Федя сложил большой и указательный пальцы, показывая дозу выпитого спиртного.

– Ребята, смотрите, это же Лимонников! – неожиданно воскликнул Дирол, который в отличие от остальных глядел не на Федю, а на его товарища по бутылке.

– Ага, он самый, – икнув, согласился Лимонников. – Валерий Осипович, – он протянул руку Зубоскалину. – Очень рад познакомиться.

– Я не рад, – огрызнулся Зубоскалин. – Ты лучше скажи, куда Мочилова дел?

– Ребята, – услышав вопрос Дирола, вступился за Лимонникова Федя, – он ни в чем не виноват, пусть идет.

– Да, пусть идет, – снова икнув, согласился Валерий Осипович. – Стоп, а куда же ему идти?

– Не ему, а тебе, – поправил его Федя. – Домой, то есть на свалку.

– Федя, посмотри на меня и скажи: ты у него выведывал про Мочилова? – схватил Гангу за плечи Веня.

– Да выведывал, выведывал, – делая слабые попытки вывернуться из рук Кулапудова, ответил Ганга. – Я потому и выпил с ним, чтобы он мне рассказал, как бомжом стал. Он хотел Мочилу убить, но даже на это сил не хватило – пошел мстить, а по дороге напился.

– Да, напился, – подтвердил Лимонников. – Для смелости, так сказать. Я не виноват, что Катька мне самогонки ядовитой подсунула.

– Ты, Валера, проводил меня, а теперь возвращайся на свалку, – попытался спровадить его Федя, которому вдруг стало немного стыдно перед друзьями за свой нетрезвый вид.

– Прогоняешь? – с обидой спросил Лимонников, пытаясь сфокусировать взгляд на Федином темнокожем лице.

– Не прогоняет, а просит удалиться, – поправил Дирол, отодвинул Лимонникова в сторону, взял шатающегося Федю под руку и скомандовал: – Пойдемте, ребята, нам еще Федю до общежития надо дотащить.

Федя даже не стал сопротивляться, полностью доверив свой опьяневший организм заботе друзей. Под другую руку его подхватил Веня, и вся группа отправилась в общежитие. Еще одна версия похищения капитана Мочилова оказалась ложной.

Зюзюкинск встретил утро под проливным дождем. Такого ливня, какой шел в этот день, не могли припомнить даже самые древние зюзюкинцы.

В шесть часов утра во дворе школы милиции было пустынно. Только Фрол Петрович Садюкин, шлепая по лужам, двигался в направлении спортплощадки. Казалось, только он один и был неимоверно рад сильному дождю.

– Вот теперь-то я вам покажу, как обвинять в несовершенных преступлениях собственных