Тот выбрался из лодки и подал руку сестре. Она опасливо покосилась на сопровождавшего их Сальмона и вышла на берег. Сальмон вышел тоже и, закатав штаны, оттолкнул лодку. Все еще не веря столь чудесному избавлению, Галина, прихрамывая, направилась в сторону поселка. Валентин придерживал ее за талию.

– Не понимаю, – вздохнула она, – почему они нас отпустили?

– Не все ли равно, почему, – пожал плечами Валька. – Главное – мы на свободе.

– Все это так, – недоумевала она, – но все-таки...

Что-то здесь не так.

– Лучше бы было, чтобы они изувечили тебя и скормили рыбам? – повысил голос Валентин.

– Ну что ты говоришь?! – развела она руками. – Просто я хочу понять.

– Неужели тебе не все равно? – сорвался он на крик.

– Не ори на меня, – Галина высвободилась из его объятий.

– Не сердись, – Валька приобнял ее за плечи, – просто я пообещал им, что мы никому ничего не расскажем и не будем заявлять в милицию.

– Ты им это пообещал? – Она остановилась, пытаясь поймать его взгляд. – А ты меня спросил?

– Нет, ты точно ненормальная. – Он опустил голову, стараясь не встретиться глазами с сестрой. – Если бы я им этого не сказал, что бы с нами было?

– И они тебе поверили?

– Раз отпустили, значит, поверили, – угрюмо проговорил он и философски добавил: – В конце концов, не так-то просто убить человека.

– Ха-ха, – нервно рассмеялась она, – только не для таких людей, как эти отморозки. Для них убить человека – что плюнуть.

– Ну, знаешь, – он развернулся и пошел дальше, – всегда-то ты чем-то недовольна.

– Я довольна, я рада, я просто прыгаю от счастья, – она с трудом догнала его, – но я все равно не понимаю.

– Тогда вернись назад, – Валька обернулся и зло посмотрел на сестру, – и расспроси их.

– Хватит ерничать, – бросила она.

Разговор начал заходить в тупик, но тут показалась знакомая калитка.

Галина поняла, что дальше расспрашивать брата бесполезно. Он был таким же упрямым и своевольным, как она, и если уж замыкался в себе, то из него клещами нельзя было вытащить ничего путного. Решив отложить расспросы на более подходящее время, она открыла дверь и вошла в дом.

– Ну, куда вы пропали? – Иннокентий вскочил из-за стола и бросился навстречу Галине. – Что с тобой? – Он заметил, как она хромает. – Садись.

– Ногу подвернула, – она опустилась на стул, который ей предложил Иннокентий. – Дайте чего-нибудь перекусить, – жалобно улыбнулась она, – потом все расскажем.

Иннокентий познакомил их с Юркой, и все снова уселись за стол.

– Я бы выпила чего-нибудь, – призналась Галина. – Валька, сгоняй в погреб.

Тот не заставил себя ждать, и вскоре на столе нарисовалась бутыль с виноградным спиртом. Валька разлил напиток по стаканам.

– Так что же все-таки случилось? – Иннокентий не сводил с Галины тревожных глаз.

– Братки Хазара нас заластали – вот что! – с оттенком обиды ответил за сестру Валентин.

– Каким образом? – недоумевал Иннокентий.

– На подходе к Рубановскому, – угрюмо сказала Галина.

Ее била нервная дрожь, и Иннокентий заметил это.

– И они вас отпустили?

– После того как поиздевались, – мрачно усмехнулась Галина.

Иннокентий с еще большим напряжением взглянул на девушку.

– Но все-таки отпустили, – продолжал Иннокентий.

– Блин, какой ты тупой! – не удержался от оскорбительного возгласа Валентин.

– А сам-то ты давно острым стал? – неприязненно посмотрел на него Иннокентий.

– В общем, Хазар покуражился и потерял к нам всякий интерес, – закончила Галина.

Они выпили спирта. По жилам растеклось обжигающее тепло.

Взор Галины смягчился, а вот Валентин еще больше приуныл. Он сидел, уставясь в пол, и покачивался, точно марионетка в руках пьяного дремлющего кукловода.

– Странно, – задумчиво проговорил Иннокентий.

– Что странно? – вскинул на него темные глаза Валентин.

– То, что они вас вообще отпустили...

– А ты бы хотел, чтобы мы маялись в плену? – скривился Валентин.

– Перестань на него наезжать, – одернула брата Галина. – Что ты к нему цепляешься?

Валентин замолчал с непримиримым видом. Ребята выпили еще.

– Сильно не напиваться, – усмехаясь скомандовал Иннокентий.

– Раскомандовался! – недовольно пробурчал Валентин.

Третья рюмка была для всех последней. Иннокентий деловито произнес:

– Давайте собираться. Доедем до Анапы, а оттуда на маршрутном такси или автобусе доберемся до Сочи.

– Зачем нам тащиться в Анапу, – пожал плечами Валентин, – если мы можем прямо отсюда поехать в Сочи?

– Ага, – насмешливо закивала Галина, – знаешь, сколько мы будем тут голосовать?!

Она встала, тряхнула головой, укоризненно взглянула на брата.

– Пошли. У нас все собрано, – подняла она на Иннокентия глаза.

Она нашла оставленный в горнице рюкзак и подала Валентину. Выйдя за калитку, группа направилась к дому Микулы. Галина отдала ключи бабе Сене.

– Бегите к Олегу, – сказала баба Сеня, – он вроде должен был в Анапу ехать.

Олег был местный бизнесмен, работающий в Анапе. Он критическим взором обозрел путешественников, но не отказал. Через полчаса ребята уже высаживались на окраине Анапы.

Вдоль берега пыльной лентой тянулась трасса. Выложенный из необработанных камней парапет зарос диким виноградом и плющом, над ним поднимались абрикосовые деревья, выше – эвкалипты и кипарисы, закрывающие холмистый горизонт. Справа плескалась отороченная разлапистыми пальмами расплавленная синь моря. По трассе, точно перегревшиеся на солнце туристы, лениво ползли автобусы и автомобили. Все – перенасыщенные тупым, одуревшим от жары народом.

– Здесь мы тоже ни хрена не поймаем, – бубнил Валентин.

Они запаслись водой и едой, купив несколько бутылок пепси, минералки и пакет с гамбургерами. Потом битый час стояли на обочине, глотая пряный запах эвкалиптов и соленый бриз, доносившийся с моря, пережевывая свои впечатления и даже не пытаясь заговорить об интересующем их всех деле. И тут из-за поворота, точно едва справляющийся с волнами и ветром серфингист, вылетела громыхающая маршрутка. Иннокентий поднял руку с оттопыренным пальцем. Маршрутка, наполовину заполненная людьми, остановилась, обдав ребят облаком сухой прокаленной пыли.

– В Сочи? – уточнил Иннокентий.

– Не видишь, что ли? – шофер, плечистый усатый брюнет с короткими волосами, в расстегнутой до пупа рубашке, ткнул в приставленную к окну табличку.

– Садимся, – Иннокентий обернулся к товарищам.

Он подсадил Галину, сел сам. За ними прыгнули Валентин и Юрий. Едва за ними шваркнула дверь, как они почувствовали дурноту. В салоне старого «рафика» было душно как в гробу, и это несмотря на открытый в потолке люк! Напротив пожилая женщина с истерической поспешностью обмахивалась веером. Рядом с ней сидел пузатый пенсионер, протиравший лысину гигантским платком. В ногах у них стоял старый саквояж. Дама в панаме с загнутыми полями, худая, с претенциозным видом, морщила лоб и вытягивала губы, ловя редкие дуновения бриза, забиравшегося в маршрутку сквозь люк. Молодая мама с тревожно озиравшейся по сторонам девочкой лет шести тоже изнемогала от жары, то и дело поднося к губам бутылку с пепси и ероша потные детские волосенки.