обеспечит его до конца дней, вновь потерпела фиаско.

«В натуре, отдать их за штуку? Чтоб не таскать с собой?» – он уже хотел вернуться, но подозрительность взяла верх.

«Почему же тогда двадцать штук за дело предлагали? – размышлял Петр. – Неужто просто для того, чтобы досадить старику? Идиоты эти заказчики, что ли?

А может, Синий меня насадить хочет? Кричит – фуфел, а на самом деле – вещь козырная? На понты меня купить надумал? Типа: «Подумает Хлест и вернется».

Хлест от волнения так затянулся, что даже закашлялся, выбросил чинарик и быстро пошел к остановке.

«Где, этот конь говорил, его собратья тусуются? Около „Ударника“?» – Петька соображал на ходу что делать в сложившейся ситуации.

Но и около бывшего кинотеатра забавный разговорчивый мужичок средних лет, осмотрев фигурки, сказал то же самое. Цену предложил вдвое ниже, чем Синий.

Петька посмотрел на фигурки и вообще раздумал их продавать, решительно направившись в сторону центрального проспекта.

«Забурюсь пока в кабак, пожру, выпью. Как-никак десять штук чистоганом хапнул, а работы всего на полчаса было!» – повеселев, Петька огляделся и с удивлением увидел знакомую фигурку.

– Эй, землячка! – махнул он рукой Женьке Селезневой.

– Валентин, через час Мишка дома будет. Пора концы рубить, – обратился к бармену Леонид Григорьевич.

Валентин молча кивнул.

– Я его у квартиры подожду. Дома и замочу.

– Помощник нужен? – на всякий случай спросил Зобышев, хотя заранее знал ответ.

– От этих помощников только головная боль, я уж лучше как-нибудь сам.

«Сволочь жадная. Один хочешь Мишкину квартиру обшмонать. Знаешь, что у него баксы припрятаны». – Зобышев сразу догадался, почему бармен отказался от помощника, но вслух сказал:

– Тоже верно.

Он посмотрел на часы, вздохнул.

– Ну, тогда – с богом.

Бармен поднялся и пружинящей походкой молча вышел из кабинета директора, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Оставшись один, Зобышев прошелся по кабинету. Задумчиво посмотрел в окно. Внизу, на стоянке, суетились многочисленные секьюрити. Командовал ими крепенький мужичок. До того как стать начальником охраны Молодежного центра, он работал в «большом доме» и опыт имел немалый.

«Такое дело обломилось! – с тоской подумал Леонид Григорьевич. – Столько предварительной работы загублено, столько бабок потеряно! Завтра выставка закроется – и все! Эти идиоты отца Шадонского по голове ударили! Приказывал же – ни в коем случае старика не трогать! Марк мне этого не простит!»

Он подошел к бару, плеснул в бокал «Ахтамара» и, смакуя благородный напиток, лихорадочно соображал, как исправить положение, но ничего толкового придумать не мог. И вдруг его осенило: он быстро набрал телефонный номер.

Разговаривал недолго. Положив трубку, посмотрел на бутылку грузинского коньяка и повторил дозу. Обычно две подряд он не пил никогда.

– Тебя сюда каким ветром занесло? – спросил девушку Хлест. Они сидели в кафе «Гриль» на центральном проспекте. Петька сам выбрал заведение. Прельстила его любимая курятина, впечатляюще изображенная на вывеске.

– Да все брата ищу, – ответила девушка.

– Что, Серега так и не объявился?

– Нет, – горестно вздохнула девушка, исподволь наблюдая за Хлестом.

Разрывая курицу руками, он с жадностью пожирал ее. Женька, только что пообедавшая, ограничилась скромным салатом.

– Да, пока не забыл, – Петька полез в бумажник и протянул девушке сторублевую купюру, – покорно благодарю за поддержку.

– Всегда рада, когда есть возможность, – ответила девушка, соображая, как использовать их случайную встречу.

– Петь, а ты знаешь, что того бомжа убили? – как бы невзначай спросила девушка.

– Какого бомжа? – насторожился Хлест.

– Того самого, что в «Кабачке» трепался насчет убийства.

– Ну-ка, расскажи.

– Я его на вокзале в Смирновске встретила. Про брата тамошних работников расспрашивала. Он ко мне сам подкатил. Щупленький такой. Рубашка на нем, штаны синие. Грязный весь, косматый.

– Дальше что? – Петька во все глаза смотрел на Евгению.

– Он меня спрашивает: «Малого ищешь?» Ну и рассказал, как брата моего утром на электричке увезли в Тарасов. Старик там отирался и все видел.

– Ну не бомж, а Штирлиц какой-то! – рассмеялся Хлест.

– Я, как услышала про брата, сразу кинулась к частникам, в Тарасов ехать. А он мне вслед: «Подожди, – мол, – я тебе еще кое-что расскажу!» Я ему: «Про брата?» Он: «Нет, я утром на трассе кое-что любопытное видел». Ну, я его слушать не стала. И только в тачке поняла, что это тот самый старик, про которого ты говорил.

– А откуда ты знаешь, что его убили?

– Гриня сказал. Он у меня фотку брата брал, чтобы в розыск объявить, – соврала Женька.

– Много знаешь – мало живешь, – глубокомысленно произнес Хлест, наливая себе водку. Женьке, по ее просьбе, он взял сухое вино.

«Сейчас бы забуриться куда-нибудь с этой девахой на часок!» – подумал Петька, осоловело глядя на Женькины прелести. Через тонкую майку отчетливо вырисовывались упругие девичьи груди с торчащими сосками. Бюстгальтер Женька редко надевала, справедливо считая, что стесняться ей нечего. Природа наградила ее отличными формами.

Рука его невольно легла на пакет со слонами. Ему до смерти надоело таскать его. Места он занимал немного и не был тяжелым, но Петька терпеть не мог, когда руки были заняты чем-либо, кроме двух вещей: денег и стакана с водкой. Да и те, как правило, он быстро использовал по назначению.

– Слушай, у тебя какие планы на сегодня?

– Пока никаких. Мне одного человека выпасти нужно. Но, как говорят знающие его люди, он дома почти не бывает... – вздохнула Женька.

– А что за человек? – просто так, чтобы поддержать разговор, спросил Петр. На самом деле Женькины проблемы его мало интересовали.

Девушка рассказала Хлесту о своем утреннем визите к Червяку и все, что удалось узнать о загадочном мастере.

– Паскудный мужичок, – сделал свой вывод Хлест. – Таких наказывать нужно. – Он у них за главного? – Петька что-то обдумывал.

– Да, вроде бригадира. Они все на него работают.

– Деньжищ, поди, у него?..

– Ну, если он по всей стране катается, – пожала плечами девушка, делая вид, что не догадывается, куда клонит Петька.

– Утром, говоришь, его дома не было?

– Нет. Я с час ждала, – глядя невинными глазами на Хлеста, ответила Женька.

Петька прикончил тем временем курицу и свои двести грамм. Прожевав последний кусок, неожиданно предложил девушке:

– А давай его накажем?