– Садись, Бухгалтер, – снова повернулся к ним Батон. – Чего ты хочешь? Бабу? Будет тебе баба. Рваный, приведи.

Рваный скривился, но вышел. Отец Василий напрягся.

– Стулья? Вот они, садись. Что еще? А?

– Сейчас объясню, – Санька взял стул и отошел с ним в сторону, так, чтобы видеть всех.

В коридоре послышалась возня, и отец Василий обернулся. В двери показалась Ольга. Она не была связана, но бледное лицо и тревожные глаза говорили сами за себя. Священник протянул руки, но Рваный потащил ее в сторону, искоса поглядывая на Батона, – попа он за человека вообще не держал.

– Отдай попу, – мрачно распорядился Батон, и Рваный неохотно подтолкнул Ольгу к мужу.

– А теперь пусть они уходят, – потребовал Санька.

Отец Василий тревожно глянул на друга.

– Не-ет! – хищно покачал головой Батон. – Сначала ты со мной...

– Я сказал, пусть уходят! – повысил голос Коробейник.

Отец Василий собрался в один пружинящий комок. Ситуация была абсолютно прозрачной – Коробейник знал, что Батон не выпустит никого, и намеренно обострял ситуацию. Им это было не слишком выгодно, потому что сзади стояли трое бойцов, да и спереди не пацаны сидели.

Батон кивнул, и позади священника почти одновременно щелкнули два затвора. «Пора! – подумал отец Василий. – Что он там телится?!» Но пока сигнала от Саньки не поступало.

– Я ему бабу вернул, – улыбнулся Батон. – А больше я ничего не обещал. Или обещал? – повернулся он к священнику.

Священник напряженно ждал сигнала. Но Санька молчал.

– Ну и ладушки, – ласково проронил Батон. – Рваный, отведи нашу парочку в комнату для гостей, а я тут пока с Бухгалтером побалакаю.

Отец Василий похолодел. Расклад неуклонно ухудшался. Он был повязан едва стоящей на ногах Ольгой, а остаться серьезно раненному Коробейнику одному было равнозначно самоубийству.

– Ладно, я согласен! – громко объявил он, просто чтобы отвлечь внимание на себя, и понял, что одновременно с ним что-то похожее произнес Коробейник.

Батон ошарашенно застыл. Как застыли в недоумении на какие-то доли секунды и те трое, позади, и Рваный, и тот, что притулился в углу. Отец Василий отпустил Ольгу и, резко повернувшись, ударил стоящего позади него бойца кулаком в горло. Боец всхрапнул, но священник не ждал, пока он повалится на пол, и метнулся ко второму. Третьего уже впечатал в стену Санька.

Все происходило стремительно, как на ускоренной киноленте. Едва путь к выходу освободился, священник подхватил Ольгу, и они все втроем вывалились за дверь и помчались к выходу.

– Вперед! – подпихнул их в спины Коробейник. Когда загремели выстрелы, они уже завернули за угол и что есть силы бежали к машине.

Снова начали хлопать выстрелы, но это стрелял Коробейник. Через каждые два-три шага он останавливался, приседал и снова стрелял, не давая бойцам даже нос высунуть из-за угла здания.

– Заводи машину, Шатун! – орал он. – Я их придержу!

Отец Василий запихнул Ольгу на заднее сиденье и кинулся к зажиганию. Коробейник снова выпустил почти целую обойму, поменял пистолет и снова расстрелял почти все, но машина не заводилась – отец Василий никак не мог найти нужные провода. И в тот самый момент, когда она все-таки завелась, он почувствовал, как резко осел передок. «Шины!» – охнул он, но более терять время было нельзя, и отец Василий, едва дождавшись, когда Санька ввалится в салон, тронул с места.

Они отъехали метров на пятьсот, когда заметили, что далеко сзади замаячила пара фар, а импортная тачка уже цепляется дном за пересекающие лесную грунтовку корни. Священник переглянулся с Санькой и остановился. Они выскочили из машины и, поддерживая Ольгу с двух сторон, скрылись за колючими придорожными кустами.

– Подожди, – попросил Коробейник, и отец Василий, думая, что это сказывается Санькина рана, остановился.

– Садись на закорки, – тут же предложил он.

– Нет, подожди, – зашептал Санька. – Их встретить надо. Иначе хана.

– Что значит встретить? – не сразу понял священник, а когда сообразил, Коробейник уже исчез в кустах, выбирая огневую позицию.

– Кто это? – спросила Ольга.

– Друг, – коротко ответил священник. – Ты цела?

– Да. Куда он пошел?

Отец Василий внутренне заметался. Коробейник прямо сказал, что пойдет их «встречать», и это означало, что он расстреляет всех, кто сейчас сидит в салоне... одного за другим. В том, что Коробейник сделает это быстро и не задумываясь, отец Василий не сомневался.

– Что он собирается делать? – снова спросила Ольга, и отец Василий окончательно смутился.

– Он их остановит, – наконец-то нашелся он.

– Как? – удивилась Ольга. В этот момент раздались одиночные выстрелы, и она вцепилась в мужа обеими руками.

Отец Василий напряженно считал: один, второй, третий... целая серия. А потом наступила настолько глубокая тишина, что стало слышно, как лениво шевелится листва на верхушках высоченных осин. Они замерли.

Прошло около двух минут, но Коробейник не появлялся. Ни звука шагов, ни голосов, ни-че-го.

– Подожди меня здесь, – попросил священник жену.

Она еще крепче вцепилась ему в рясу, но потом взяла себя в руки и отошла.

– Иди.

– Сиди тихо, – предупредил он, огляделся по сторонам, стараясь запомнить место, где оставляет жену, и побежал назад, туда, откуда они несколько минут назад с таким трудом вырвались.

Он почти добежал до врезавшейся в густой кустарник машины преследователей, когда снова услышал выстрел и через секунду второй. Выстрелы прозвучали глухо, как сквозь подушку. Отец Василий догадался, что стреляют внутри здания, и подумал, что это почти наверняка Санька.

На всякий случай он подкрался к машине. Дверки были распахнуты, а вокруг лежали вповалку трудно различимые в темноте тела. «Ах ты, горе какое!» – ужаснулся священник тому, во что втянулся Санька.

Со стороны дороги раздался протяжный разбойничий свист. Отец Василий вздрогнул, оглянулся, отошел от машины и, уже никуда не торопясь, побрел навстречу идущему по лесной дороге Коробейнику.

– Ты чего сопли жевал?! – почти сразу обрушился на него Санька. – Сразу надо было их мочить! Как только жену получил!

– Я сигнала твоего ждал, – смущенно признался священник.

– Какой тебе на хрен сигнал нужен?! – возмутился Санька. – Я же тебе специально сказал: клешнями будешь махать сам! Пришлось, блин, всю работу за тебя делать!

– Я бы не стал их убивать, – покачал головой священник. – Ты же знаешь.

– А кто тебя просил убивать? Навернул в челюсть – и прощай, отечество! Чего ты как неживой был?

Некоторое время они шли молча, а потом Коробейник повернулся к священнику и цокнул языком:

– Да-а... Ты и впрямь другим человеком стал. Вроде и силушкой бог не обидел, да только с прежним Шатуном мы бы их сразу, на месте всех ушатали бы.

– Ты что, всех положил? – вместо ответа спросил отец Василий.

– Не всех, не боись! – рассмеялся Коробейник. – Батону, правда, досталось – пару месяцев на коечке проваляется! Не веришь? Пошли, пульс пощупаешь! А Рваный, так тот и вовсе целым ушел – прыткий, зараза!

Священник вздохнул и понял, что ему полегчало, хотя идти и щупать пульс он не хотел.

– С супругой-то все в порядке? – перевел разговор Коробейник.

– Вроде да.

– Хреново, конечно, что Ольгу в это дело втянули, – вздохнул Санька. – Придется ей где-то перекантоваться, пока страсти утихнут.