– Извини, я надеялся, что наступило хоть какое-то улучшение. Но у нас одна большая проблема. Нам не хватит денег для того, чтобы ты смогла что-то купить у Марка.

– Да? – это короткое словцо было скорее возражением, нежели вопросом. – А я думаю, вполне достаточно, чтобы купить мне пару хороших тряпок.

– Что ты собираешься делать?

– Предложить ему себя, – просто сказала Катя. – Я больше чем уверена: он пустит слюни, и я смогу без всякой предоплаты получить всю необходимую нам информацию.

– В том, что он, как ты говоришь, пустит слюни, я не сомневаюсь, – улыбнулся Зацепин, – только вот...

– Давай не будем загадывать, – опередила она его. – Пей кофе. Сегодня утром мы пойдем и купим мне то, в чем я вечером буду общаться с Марком.

– Привет, ты не узнаешь меня? – Катя смотрела в глаза огромному охраннику, стоящему у служебного входа.

– Узнаю, – промычал он.

– Мне надо к Марку.

– Да?..

– Да.

– Как тебя зовут?

– Катя.

– Кате надо к Марку, – он вытащил рацию.

Судя по тому, что он стал подробно описывать, как выглядит стоящая перед ним девушка, хозяин игорного заведения попросил сообщить приметы визитерши.

– Высокая, белые короткие волосы, платье желтого цвета с блестками, вообще-то больше похоже на ночную сорочку... Проходи, – сказал наконец человек-бык. – Он согласен с тобой побеседовать.

Катя шла по знакомому коридору и думала о Викторе, который остался ждать ее на скамейке у казино.

– На улице холодно, – размышляла она, – а ждать, может быть, придется долго. И купил бы себе чего- нибудь поесть.

– Здравствуй, Катя, – Марк неожиданно улыбчиво приветствовал девушку. – Проходи. Что же ты одна зашла, а где Иннокентий?

– Здравствуйте, – поздоровалась она, окидывая взглядом знакомую комнату.

Слава богу, никаких перемен в кабинете не произошло. Вон та самая мебельная стенка, открываешь створку шкафа, а за ней сейф, в котором добра на пару сотен тысяч долларов, а может быть, даже и больше...

– Какими судьбами? – поинтересовался хозяин, усадив даму в мягкое кресло. Самолично подал гостье чашечку кофе.

Платье на Кате было так коротко, что, когда она уселась, Марк оторопел, но тут же заставил себя вспомнить, что он уже не мальчик, и поспешил начать разговор. Беседа играла роль громоотвода – переключала в другое русло, чтобы забыть о желании накинуться на симпатичную самочку.

– Знаете, с тех пор, как я побывала у вас, часто думаю о той коллекции, которую вы показывали. Может быть, продадите что-нибудь?

– У вас есть деньги? – чувствовалось, что Марк сомневается.

Катя глазами показала на крохотную сумочку. Судя по размерам, в такой крохе могла уместиться лишь пачечка денег и, при большом желании, еще губная помада, но не более того. Затем его взгляд перескочил на длинные стройные ноги в тоненьких колготках.

Кате показалось, что дрожь пробежала по телу хозяина, но не подводит ли ее один-единственный глаз.

– Да, конечно. Наверное, Иннокентий хорошо вас спонсирует.

Катя ничего на это не ответила и лишь стала внимательно следить за движениями, предваряющими появление на свет золота и бриллиантов.

Директор казино на ходу вынул ключи, подошел к стенке, открыл деревянную створку.

«Сейф, толстая сталь, за которой... О! Об этом лучше не думать. Вот его пальцы начинают крутить колесико. Набирает какой-то код. Она не видит цифр, и, следовательно, код останется неизвестным».

– Вы будете все смотреть? – спрашивает он, и Катя не могла не отметить его сухо-деловой тон.

– Да, мне бы хотелось еще раз полюбоваться на все это великолепие.

– Жемчуг показывать?

«Ах да, у него же там еще и жемчуг».

– C удовольствием посмотрю все, что у вас есть.

Он вытаскивал один лоток, на котором лежали ювелирные украшения, за другим. Первыми появились кольца. Их было так много, что глаза разбегались.

– Сколько же здесь?

Он взглянул на уже разложенные лотки.

– Около двухсот. Что-то продал, что-то еще нет.

– А откуда, простите, у вас такое богатство? – задала наивный вопрос Катерина.

– Ну... – он как бы шутливо отмахнулся от нее, – не спрашивайте под руку, не то все просыплю.

Вслед за кольцами пошли цепочки, потом подвески и серьги. Дальше он вытащил целую коробку ожерелий из жемчуга.

– А знаете, как определить, поддельный жемчуг или настоящий? Надо покатать его на зубах. Настоящий жемчуг, он скрипит. – Марк вытащил длинное ожерелье и повесил его себе на шею. На его сером пиджаке белые жемчужины смотрелись не слишком эффектно. – Это привезли с самого большого в мире китайского базара, на котором продают жемчуг. Здесь он у нас, естественно, стоит дороже.

Марк улыбнулся и, сняв с себя, надел ожерелье на Катю, обмотав нить несколько раз вокруг шеи.

– Вам идет. С вашими серыми глазками да припухлыми губками эта вещица очень хорошо гармонирует.

Девушка не удержалась и подошла к зеркалу.

– И сколько же может стоить такая вещь?

Когда он назвал сумму, Катя растерялась. Это было в несколько десятков раз больше того, что у нее сейчас было в сумочке. Да, с десятью тысячами рублей здесь просто делать нечего.

– Что это вы побледнели, душечка?

– Это слишком много.

– Я знаю, знаю. – Он подошел к Вербовой и стал снимать с нее украшение. – Посмотрели, и будет. Я люблю, когда все это хозяйство лежит у меня в сейфе. Там оно в большей безопасности.

– Но я не собиралась у вас ничего бить или ломать. Покажите мне что-нибудь на триста долларов.

– На триста долларов? – он переспросил это так, будто Катя произнесла что-то нецензурное. – Извините, на такую сумму у меня ничего нет. Неужели этот скупердяй Ларецкий не мог вам дать больше денег?

– Мы с ним расстались. Он неожиданно исчез.

– Ах, вот как? То есть вы сейчас не знаете, чем заняться?

– Можно и так сказать. У меня полно свободного времени. – Она кокетливо посмотрела на него и опустила глаза.

– Но это можно исправить, – наконец до Марка дошло, что девчонка пришла к нему без денег, но с желанием заполучить что-нибудь из его безделушек. – Знаешь, выбери себе любую вещь, какая тебе понравится. Мы не будем говорить о цене.

– Но я могу ведь выбрать и самое дорогое?..

– Как сказать. – Марк Алексеевич подошел к ней и, обняв за плечи, посмотрел в глаза. – Понимаешь ли, деточка, чем более дорогую вещь ты выберешь, тем дольше тебе придется оставаться рядом со мной. Ты согласна?

Намек был весьма прозрачен. Она убрала его руки и пошла к двери. Затем остановилась у порога, повернулась и, улыбнувшись так мягко, насколько была способна, вернулась к столу.