бывают обстоятельства, которые принуждают женщин думать по-иному. Тогда только посмеялись, а сейчас уже все по серьезному.

— Ну ты и кадр. Думаешь поможет?

— Надеюсь, что когда она доберется до места службы, первые симптомы проявятся.

— Не жалко?

— Наоборот. А так отправят в тыл, родит. Семья у нее не бедная, помогут, а она уже будет привязана к тылу и как раз должность инструктора будет по ней. Да может и от меня хоть какой-то след останется.

— Думаешь, к этому времени все закончится?

— Надеюсь…

— А сам, не хочешь, так сказать остепениться с Гилви?

— Не дадут. Сама знаешь, что в нынешних раскладах меня будут гонять по всем помойкам, закрывать дыры и где-нибудь я словлю свой заряд плазмы.

Расстались мы просто, но я с тоской смотрел, как в небо уходит челнок с группой выпускников следующих сначала на оборонную станцию, а оттуда уже военным кораблем до места службы.

Снова потянулись дни учебы, я ночевал в нашем десятиместном кубрике, и вспоминал те несколько месяцев, можно сказать, счастливой жизни. В группе мое возвращение восприняли нейтрально, хотя злые языки что-то вякали, но после того как в туалете я отметелил двоих старшекурсников, которые издевались над только что поступившим зеленым курсантом, меня вообще перестали трогать. Хотя наша курсовая королева, Мария дер Тераном начала строить глазки и иногда на лекциях садилась где-то недалеко, но учитывая ее происхождение, не пересекала грани приличий. Тяжело у них тут все, запутано и сложно.

На самоподготовке, когда остальные или развлекались в сети, смотря голопостановки или развлекательные программы, я занялся обучению по пилотированию истребителей, торпедоносцев и в перспективе космическим перелетам и тактике космического эскадренного боя. Материалов в электронном виде мне накидала Карлона, и погрузившись в этот мир, я загорелся получить еще специальность пилота и стал прощупывать почву насчет параллельного обучения.

В один из таких вечеров, когда группа сидела в выделенной нам аудитории и образно занималась ерундой, в ожидании времени ужина, на входе нарисовалась полковник Карлона и по ее виду, я понял, что что-то случилось. Нехорошие предчувствия меня уже беспокоили пару дней, поэтому напрягшись, сделав несколько шагов к ней, пристально смотря в глаза, ждал удара, и он последовал. Отрывки фраз запечатались в мозгу.

— … транспортник… перехвачен драконовским рейдером…выживших нет…

Я бежал, бежал и бежал, сбив с ног дежурного курсанта с нашего факультета, который попытался меня остановить на КПП ведущем в парк, где мы отрабатывали ориентирование на местности. Там был естественный ручеек, немного расчищенный, но его журчание неплохо успокаивало, и когда была возможность, я часто здесь бывал. Я пришел в себя, уже здесь, тупо уставившимся на текущую воду.

Судьба снова посмеялась надо мной. Тогда на блокпосте, потом на крейсере разбитом в глубинах космоса, потом там, на орбите Паркваля, и теперь снова здесь. Я словил себя на мысли, что стал забывать, как выглядит Карина, что ее образ как-то медленно тает и просто пропадает какой-либо смысл драться дальше. Не за что. Земля уничтожена, любимая девушка замужем за другим, Дарри где-то затерялась в недрах дальней разведки Империи, Гилви погибла.

Придя в себя, пошел к химикам, лаборатория которых находилась на шестом этаже учебного корпуса, и выпросил у них пол литра чистого спирта, который разбавив в нужной пропорции и прихватив в столовой закусь, ушел к заветному ручью.

Я непьющий человек и пьяным был всего два раза — на выпускном в школе и на выпускном в военном училище. Но тут душа просто требовала. Карлона нашла меня именно здесь. Я ей сунул пластиковый стаканчик с импровизированной водкой, второй с водой на запивку и объяснил, что, зачем и почему. Девочки были воинами и заслужили, чтоб их помянули, хотя бы по-нашему…

Это был трудный день, но полковник меня прикрыла, и никаких проблем на следующий день не было. Но в группе уже знали, что у меня погибла девушка, и меня старались не трогать. Как-тос идя на занятиях я снова ощутил взгляд со стороны и повернув голову увидел, как меня в который раз осматривает наша Королева. Что-то тут не то, вот интуиция просто подсказывала, надо будет с ней поговорить, хотя может девушка просто запала. Я же тоже за ней наблюдал, так е как и за остальными сокурсниками и уже давно видел, что все ее высокомерие богатой сучки, это всего лишь маска напуганной девчонки, которая кому-то что-то пытается доказать, а скорее самой себе.

Но как-то капитан Торленар мне по секрету рассказал что у девушки дядя служит в разведуправлении флота и иметь весьма интересную репутацию темнилы и специалиста по всяким многоходовым операциям, поэтому я опасался этой яркой девицы, хотя девочка была высший сорт и по моим сведениям, все ее ухажеры со старших курсов обламывались уже на втором поцелуе.

Я ради интереса сам пару раз с ней заговорил, и девушка, не только не послала, а явно дала понять, что ей нравится мое общество. Я не форсировал отношения, тем более я все еще жил образом Гилви, часто вспоминая ее челку и довольный писк, когда утром будил ее поцелуем.

Как-то снова уединившись к ручью, и лежа под солнышком изучая практику пилотирования истребителей восьмого поколения в условиях атмосфер разной плотности, услышал шлепанье ног и предположив, что ко мне идет Карлона, ошибся, увидев знакомую короткую стрижку Марии. Она нерешительно подошла, постояла, и мне пришлось пригласить ее. Разговор как-то не клеился. Я видел, что нравлюсь ей, но вот что-то было еще и, бросив наобум фразу, сам обалдел от реакции на нее:

— Мария, скажи, тебя, что дядя попросил за мной присматривать?

Она вздрогнула, с ужасом уставилась на меня, но это все было буквально доли секунды, потом девушка, доказав что у нее за плечами много поколений дворян, взяла себя в руки и деланно ответила что нет. Просто ей скучно с остальными, а я, много знаю, много видел да и очень интересно услышать, почему все-таки полковник Карлона так ко мне относится. Хотя как мне показалось, девушка знала ответ. Еще когда мы сидели на блокпосте, приезжий контрразведчик учил, что важно не столько слушать ответ, сколько наблюдать реакцию на вопрос, потому что она, как правило, более правдива, так как идет инстинктивно.

Вот и получилось, что я почти случайно, понял, откуда растут ноги такого вот интереса.

Но мне было так одиноко, а Маша оказалась действительно очень интересной собеседницей, и через полчаса я уже знал про ее мать, про женихов, которые ее просто достали, желанием породниться и приобщиться к отцовскому холдингу и про ее поступление в Академию и про реакцию высшего света. Девочка тоже хотела выговориться и я ей не препятствовал. В итоге, когда пришло время, мы стали не то что бы друзьями, но уже того барьера, как раньше уж не было. Теперь мы частенько сидели вместе на лекциях и в столовой. На нас косо поглядывали, и парочка старшекурсников даже попыталась как-то повлиять на меня, но после той истории, когда в туалете отдубасил парочку из них, меня просто боялись трогать, считая безбашенным.

Время шло, боль утраты как-то сгладилась и Маша, как я про себя ее называл, умудрилась стать как- то ближе и даже если ее ставили на дежурство, я по возможности приходил к ней на пост и старался развлечь. К более близким отношениям ни я ни она не спешили переходить — у каждого были свои принципы и нынешнее положение устраивало нас обоих. Я отгонял назойливых женихов, а она, как я знал, выполняла задание своего дяди, пытаясь разузнать побольше о моем прошлом, хотя, как мне казалось, ее это интересовало постольку поскольку, в рамках задания, но ее женская интуиция подсказывала, что любое копание в этом направлении просто ухудшит сложившиеся отношения.

Как-то через месяц после сдачи очередной серии экзаменов, она, чуть смущаясь, спросила не хотел бы я на выходные в качестве ее друга посетит замок отца, где мамаша устраивает какой-то прием и она боится просто остаться без такого защитника наедине со сворой женихов, которых интересует ее тело и ее наследство.

Я ухмыльнулся — видно, что у девочки меняется менталитет не только под действием среды, но частенько проскакивают и мои циничные логические обороты и построения.

— А почему бы и нет? Надо развеяться, но только при условии, что если я кому-то из особенно активных поклонников набью морду, нам дадут возможность удрать обратно в Академию.