Валерия уверенно прошла вслед за иранцем и устроилась на заднее сиденье указанной им автомашины.
– Вам привет от Питера, меня зовут Мехди, – сообщил иранец на хорошем немецком языке.
– Я сразу поняла, что это вы, – сказала Валерия и тут же подумала: «До чего же бессмысленная фраза».
– Как вы себя чувствуете? Раньше подойти к вам не получалось.
– Куда мы едем? – спросила Валерия. – За мной следят. Кажется, два человека.
– Их вообще-то шестеро на трех машинах. Не волнуйтесь. Две машины мы блокировали у гостиницы. Еще одна работает на опережение и ждет нас у перекрестка. Но ее тоже остановят. Карточка Питера у вас с собой?
– Да, она в сумке.
– Передайте ее мне.
– Куда мы едем? – еще раз спросила Валерия.
– Ко мне домой.
Мехди проживал в небольшом двухэтажном доме из пяти комнат в окружении ухоженного сада.
Кроме него в доме жили четыре женщины – жена и три незамужние дочери, двадцати четырех, двадцати и шестнадцати лет.
Они все вместе встречали Валерию на пороге и дружно улыбались. Визит гостя, тем более женщины, был большой редкостью и приятным событием.
В гостиной громоздилась мебель в стиле тяжелой европейской классики: массивные кресла и диваны напоминали эпоху Людовика ХVI. Полы покрывали дорогие персидские ковры. На стенах висели копии средневековых персидских миниатюр.
На столе в гостиной стояли чашки для чая, вазы с фруктами и орехами, печенье. Несмотря на поздний час, аппетитно пахло специями. Чувствовалось, что Валерию ждали.
– Мои женщины вами займутся. Они приготовили для вас плов с черносливом и фесенджан. Это куриное мясо в орехово-гранатовом соусе. Чувствуйте себя как дома, а мне нужно отъехать по нашим делам, – сказал Мехди и многозначительно похлопал себя по карману, в который упрятал открытку Питера.
До утра он так и не появился.
Страшную новость передавали по всем телевизионным и радиоканалам.
«Мы не успели, – подумала Валерия. – Все напрасно».
Мехди сидел рядом в кресле в гостиной и с озабоченным видом смотрел телевизионные новости.
– Неужели ничего нельзя было сделать? – спросила Валерия.
– На все воля Аллаха.
– Я могу вернуться к Питеру?
– Нужно подождать еще несколько дней, – сказал Мехди.
– Сколько именно?
– Не больше недели. Я отвезу вас в новое место. Там спокойно.
Рано утром автомашина с Валерией отъехала от дома Мехди в северном направлении.
– Поживете в окрестностях города Кашан. Дом удобно расположен – ближе к Тегерану и международному аэропорту. Пока придется побыть одной и воздержаться от прогулок. Но если спросят, зачем вы приехали, можете объяснить, что хотите посмотреть местные памятники. Например, базар. Очень интересное старое здание в несколько ярусов. Вообще Кашан – красивый город. Во времена династии Каджаров здесь жили богатые торговцы. Дома каменные.
– Чей это дом?
– Моего отца.
– Питер рассказывал мне, что ваши отцы дружили.
– Это правда. Еще во время Большой войны. Кстати, в городе Кум, совсем рядом, круглый год устраивают исторические спектакли прямо на улицах. Называются они «тазие». Религиозный театр. Яркое зрелище.
– Да, я читала об этих представлениях. Хорошо бы сделать серию фотографий.
– Сделаете, но потом. Если все будет в порядке, – добавил Мехди.
– А что-то не так? – забеспокоилась Валерия.
– Пока все нормально.
– Мы не успели? – еще раз спросила Валерия.
– Письмо Питера было доставлено вовремя, – попытался успокоить ее Мехди. Он еще не знал, что Питеру удалось вырваться из западни.
Валерия смотрела на дорогу и не хотела продолжать разговор. Настоящее было зыбким, а будущее пугало.
Она еще раз вспомнила, как с глухим шумом ударилось о борт автомашины тело Беназир. Робкие лучи несмелого солнца бросали слабые тени и, казалось, были пропитаны чем-то розовым.
После того как «химик» упрятал контейнер в холодильник, Клод Сейрак окончательно потерял аппетит.
Рождество отпраздновали почти в полном молчании. Ничего более унылого трудно было себе представить.
«Лучше бы вообще не садились за стол, чем наблюдать эти мрачные физиономии. Как на похоронах», – думал Клод. Судя по унылым взглядам, его напарники были того же мнения.
– Ты уверен, что из контейнера не будет утечки? Сдохнем все и не заметим, – ворчал Сейрак.
– Контейнер надежный, – ухмылялся довольный Макс. Ему нравилось, что даже такой твердокаменный тип, как Сейрак, боится химического оружия. Хотя чем оно опаснее обычной пули? Смерть почти мгновенная. Пугает скорее неизвестность.
– Люди должны быть на открытом пространстве, чтобы эта гадость их поразила? – попытался уточнить Клод.
– Совершенно не обязательно. На открытом пространстве, конечно, эффективнее, но после взрыва газ попадет через пробоины в помещение и сделает свое дело.
– Чем ты так доволен? – не выдержал Клод.
– Просто радуюсь жизни, – уклонился от ответа Макс.
– Ну-ну, наслаждайся, пока можешь, – сказал Сейрак.
Слова прозвучали как откровенная угроза, и он уже хотел как-то смягчить их, но не успел. В глазах защипало, горло свела судорога, не хватало кислорода. Он увидел, как посинело лицо Макса и упал, хватаясь за грудь, Курт.
Из соседней комнаты, где на диване бездельничал Махмуд, раздался глухой кашель. Судя по хрипам, он
