пластмассовый номерок подбежавшему служке в белой форменной куртке отеля. Тот на несколько мгновений исчез и вскоре появился за рулем арендованного Питером автомобиля, который хранился в подземном гараже.
«Если решили меня убрать, то автомобиль скорее всего заминирован, – подумал Питер. – Нужно от него избавиться как можно скорее».
Он не спеша выехал из ворот гостиницы и повернул налево. Через несколько минут стало ясно, что его «ведут».
«Значит, „маячка“ в машине нет. Иначе держались бы вне пределов видимости». Питер прибавил скорость. Преследователи не отставали.
Грузовик появился совершенно неожиданно. Он протаранил машину со слежкой и опрокинул ее. Тут же справа появился еще один автомобиль, из которого террористы открыли огонь по грузовику. Из кустарника вдоль трассы раздалось несколько приглушенных автоматных очередей. Второй автомобиль с преследователями загорелся.
Справа как привидение возник черный микроавтобус с затемненными стеклами, из которого навстречу выскочил «Радж Капур». Через секунду Питер оказался в микроавтобусе, который стремительно удалялся от охваченного пожаром автомобиля и брошенного посреди улицы грузовика.
Кедрову
– Согласен с этим сообщением? – спросил Питера «Радж Капур». – Ничего не хочешь добавить?
– Разрешите мне выехать в Иран, – сказал Питер.
– Ты сам понимаешь, что сейчас это невозможно. Погубишь и себя, и свою невесту. Мы сделаем все, что необходимо, – пообещал «Радж Капур», однако в его глазах опытный Питер прочел сомнение – никто не может гарантировать в такой сложной ситуации благоприятный исход.
Питер почувствовал, как от ужаса леденеет спина. Неужели все напрасно? Гибели Валерии он себе не простит.
Кевин был вне себя от негодования. Он уже не стеснялся в выражениях, рискуя навсегда испортить отношения с самолюбивым Шейхом Анваром.
– Как ваши люди могли упустить этого немца в Исламабаде? Вы же обещали, что он выведет нас на своих связников! Вы понимаете, что под угрозу поставлена вся операция, – шипел Кей Би в телефонную трубку.
Шейх только обиженно сопел. Он все понимал. Кевин исключительно опасный человек, с которым лучше не связываться даже знатному и баснословно богатому наследнику древнего бедуинского рода. «Еще заявит, что я прячу в своем дворце оружие массового поражения и жди тогда в гости американских морпехов, как это случилось в Ираке. Лучше помолчать. Потом с ним разберемся».
– Что вы предлагаете? – успокоившись, спросил Кевин.
– Вы зря горячитесь. Все идет по плану, – надменно сказал Шейх. – Наши специалисты уже работают в Иране. Невеста этого суетливого немца под наблюдением.
– Вы уверены, что иранский сценарий сработает?
– Абсолютно уверен, – твердо заявил Шейх.
– Мне бы вашу уверенность, – опять поддел его Кей Би. – Я требую, чтобы одновременно мы запустили дублирующий вариант. Распоряжения по своим каналам я отдам уже сегодня. Задействуйте и ваши связи.
– Договорились, – нехотя буркнул Шейх. Он уже сожалел, что ввязался в эту историю. Если началось с неудач, значит, их замысел не пользуется благословлением Аллаха и лучше бы вовремя воздержаться от дальнейших действий. Но разве этого твердолобого американца в чем-то можно убедить!
– И не забудьте про Беназир, – заметил Кевин.
– Она выступает на митинге завтра вечером, – проворчал Шейх.
Бронированную автомашину окружали толпы людей. Многие кричали, доводя себя до экстаза.
Беназир была божеством и частью этого океана всеобщего восторга.
«Люди видят в ней избавление от всех несправедливостей и своих личных проблем», – думала Шерри Реман.
Давняя подруга и пресс-секретарь, она сидела рядом с Беназир. Сначала ей было страшно. Казалось, что толпы вот-вот сомнут машину, но постепенно шествие приобрело свою внутреннюю логику.
Кортеж машин медленно двигался среди возбужденных людей, напоминая ледокол, пробирающийся сквозь глыбы льда. Шерри Реман обладала образным мышлением. В бронированном автомобиле становилось душно, и ей нравилось мечтать о снежных просторах и ледяной воде, хотя она никогда не видела этих «прелестей». Мысли о холоде словно остужали накалившийся воздух и приносили облегчение.
Беназир кивнула, показав, что намерена открыть люк бронированного автомобиля и обратиться к своим сторонникам.
– Не надо, Беназир, – прошептала Шерри, – это опасно.
Но подруга недовольно махнула рукой: «Не мешай!» Через минуту она появилась перед толпой, что вызвало новый приступ ликования. «Я люблю этих людей, – думала Беназир, – они приведут меня к победе».
Вокруг чадили факелы. Топот тысяч ног сливался в симфонию волн, бьющихся о берег – как в ее родном городе на берегу моря.
Снова раздались крики: «Беназир – президент!»
Она возвышалась над толпой и не опускала руку – не могла остановиться. Опустишь руку, и разорвется невидимая нить, которая связывает ее с этими людьми, их горячими телами и жаркими глазами.
«Беназир – президент!»
Страшные глаза возникли ниоткуда, как в ночном кошмаре. Они были уже мертвые.
Смертник проскочил сквозь кольцо оцепления, прорванное во многих местах восторженными людьми, подбежал к машине и выстрелил. Потом еще раз. И вырвал чеку из «пояса шахида».
Беназир почувствовала страшный удар в голову. Потом ее тело поднялось в воздух, и все исчезло.
Вместе с ночным кошмаром.
Телефон, стоящий на тумбочке у кровати Валерии в гостинице, резко зазвонил в два часа ночи. Валерия только что улеглась. Рождество прошло в полном одиночестве – впервые в жизни.
– Миссис Краузе? – Голос в трубке звучал уверенно и глухо.
«Это условное обращение. За мной пришли», – подумала Валерия.
– Вы ошиблись.
– Извините.
Она тут же оделась и спустилась в холл. Знакомые силуэты «вечных спутников», которые преследовали ее все время, не маячили. Из кресла навстречу ей поднялся пожилой иранец в куртке и темных брюках.
– Прошу вас, такси ждет на улице.
